РЕМАРКАЗЫ
Он стоял передо мной застенчивый, мокрый, не решаясь покинуть спасительный коврик, на который падали и падали капли…
- Нет. Я лучше здесь постою. Пообсохну.
- Почему же нет? Проходите, пожалуйста!
- Нет-нет. Я всего лишь на минутку. Мне сказали… Я принес Вам показать…
- Право же, не стоит так стесняться. Проходите. Давайте-ка я возьму ваш плащ…
- Нет-нет-нет. И не уговаривайте.
- Ну, хорошо. Не будем увеличивать порядок отрицаний. Что там у Вас?
- Вот.
- А почему такое название? Ремарказы!?
- Видите ли. Раньше мне нравился Ремарк… Но не это главное. Просто, это что-то среднее между рассказами и ремарками.
- А мне раньше нравились Маркиз де Сад и силлогизмы. Что же, мне по-вашему, начать писать садизмы?
- Я же сказал, – главное не в Ремарке. Главное в том, что каждый рассказ пишется на одной странице…
- Молодой человек, при современном уровне технического прогресса, я Вам могу всю "Войну и Мир" на паре страниц распечатать. Одну страницу на Мир и одну на Войну. Главное – шрифты подобрать. А у компьютера страница может доооо-лго не кончиться.
- У компьютера – да. Но сами-то ведь Вы всегда знаете, где именно кончается ваша страница.
- …
- Впрочем, извините, я наверное ошибся квартирой. Мне сказали, что здесь живет писатель, а я попал к программисту. Прощайте.
- Молодой человек!…
- Лучше бы Вы взяли у меня плащ!
Дверь захлопнулась. Чего я на него набросился? Не знаю. Кого-то он мне очень напомнил. А впрочем, мало ли на свете негодяев, особенно в этом возрасте…
- Кто это приходил?
- Да так… Студент один. Просил зачет поставить.
- А ты?
- А что я? Сказал что нужно еще малость подучить.
- Ну и правильно. А то и учиться толком не учатся, и людям ни днем, ни ночью покоя не дают.
- Четыре отрицания...
- Что ты сказал?
- Нет ничего. Черты лица… и я … промокший от дождя… Чушь какая-то. Что-то вертится, а поймать не могу. Пойду еще поработаю немножко.
Кто же его ко мне послал? Кто же? Кто же? Же… же… же. Пора мне избавлятся от этой Же… Господи, неужели она? Илона? Зачем? Сколько лет прошло… Или она не знает,что я не пишу давно уж … Уж… уж… Ну конечно, это муж ее! Желтопузик! Сволочь! Ненавижу! Не вижу… я причины… Я не вижу!
Он лежал передо мной… Чистый лист бумаги… Я смотрел в него, как … в зеркало! Черты Его лица… и Я! Я Вижу! У них же сыну скоро двадцать…
- Хотелось повидать? …
- … отца.
Декабрь, 1998.
СНЕГОВИК
От ветров в Орте не укрыться…
Да, так… или примерно так, будет начинаться он… или она… Рассказ… или повесть… Не знаю. Но чувствую, что покатился… покатился маленький комочек снежный. Чтобы разрастись…, раздаться… и обрушиться на голову бабе из снега… или мужику … "Вот как мы его!" - так однажды приговаривала она, похлапывая бока только что поставленному снеговику.
- Что вместо носа будет, звездочет? Сосулька или морковка?
- Морковку искать надо… Я же тебе говорил, не звездочет, а астроном!
- Сосулька стеклянная. И ее будет невидно…
- Представляешь, оказывается Она расширяется!
- А морковку искать надо… Ты прав… Слушай, может ты в овощной сбегаешь? - Тут, наверное, у вас должен где-то рядом быть.
- Ты меня совсем не слушаешь!
- Слушаю, слушаю. Астроном и звездочет - это разные вещи. Ты мне об этом сто раз говорил.
- Да я уже давно про другое.
- Про другое?
- Вселенная расширяется!
- Ну и что?
- Как, ну и что? Ты только представь: мы несемся с огромной скоростью в бесконечность!
- Чем в бесконечность попусту нестись, ты бы лучше в магазин за морковью сгонял. И не так далеко, и пользы больше.
- Далась тебе эта морковь? Вставь прутик и пошли. Хватит уже с ним возиться!
- Господи, как ты не понимаешь? Настоящий снеговик должен быть с морковкой! Я же тебе говорила, что всю жизнь мечтала слепить настоящего, понимаешь, на-сто-я-ще-го! снеговика. На картинках видела, а в жизни… не получилось… Где же … мне было … там … столько снега… найти…
- Ну, ладно… Сейчас, будет тебе и морковь, и ведро на голову оденем, и метлу у дворников стащим, и шарф повяжем! Чтоб по всем правилам был снеговик! Такой красавец будет, что и с телевидения приедут, и в газете напечатают… Только давай я сначала руки твои погрею. Замерзла?
- Слушай, а почему Она расширяется?
- Вон как варежки-то измочила…
Январь, 1999.
ПАЛЬЦЫ
Ей не стоило возвращаться в его дом. Это было ясно даже дождю... Но она вернулась… и открыла калитку, и переступила через порог, и вошла в спальную…
- Не спишь?
- Не сплю. За чем ты?
- За ней.
- Она на стене.
- Спасибо.
- Не стоит.
Как она все-таки любила эти его едва уловимые жесты: "Не надо", "Не стоит", "Пускай"… Лишь указательный палец слегка вздрагивал от этих произнесенных шепотом слов…
- Я знаю, мне не нужно было сюда возвращаться.
- Ты чувствуешь, тебе надо будет туда уходить.
- Я помню, ты не любишь долгих прощаний.
- Ты забыла, я поклонник коротких встреч.
- Я перестала играть в зазеркалье.
- А я все еще остался в нем… Впрочем, прости.
- Я забираю ее. Тебе не интересно узнать, чем закончилась эта история?
- Какая история?
- Про пальцы.
- Разве там было что-то еще?
- После операции хирург сказал, что я должна упражнять их каждый день. Было очень больно… Я решила придумать им имена, судьбы, а потом всех их нарисовать. "Барон" был толст и упрям. "Маркиз" был удал и подвижен. "Герцог" был высокомерен и нагл, а "Паж" был элегантен и по-детски беспечен.
- Как же ты назвала безымянного?
- Все четыре ожили… Все, кроме пятого. Он так и остался без имени. Без движения. В тени.
- Неужели все регалии были исчерпаны?
- Просто, Последнего всего труднее назвать.
- У тебя же был огромный выбор?!
- Выбор есть до сих пор. Но … Мне пора. Прощай!
- Прощаю.
- …
Она взяла картину и вышла из дома. Ее душили слезы… или это шарф был так туго завязан… В ее жизни никого уже больше не будет… Четыре жизнерадостных любовника и один парализованный муж. Все. Надо же… при всей своей проницательности он так и не понял… А она не вернется объяснить ему, "почему". Теперь уже никогда.
Январь, 1999.
ОДУВАНЧИК
- … Ты знаешь, я тоже не люблю сильный ветер.
- Почему, "тоже"?
- Просто я смотрю вот на этот одуванчик, и мне кажется, что он не любит ветра.
- С чего ты взяла? Может он ждет не дождется, когда же, наконец, налетит этот самый ветер, развеет его семена и продолжит славную династию Одуванчиков!
- Нет… Ветер ему противен.
- Ага. Одуванчику ветер противен… А васильки испугались дождя!
- Не смейся, ведь мы не знаем что они чувствуют.
- А почему ты вдруг решила что они что-то чувствуют?
- А почему ты вдруг решил оставить это право исключительно за собой?
- Не исключительно за собой, а за всем человечеством… ну и за животными там,… кошками, собаками… Короче, за фауной.
- И за инфузорией туфелькой, в том числе?
- Инфузория туфелька – это не фауна.
- Нет, фауна!
- Нет не фауна!
- Я всегда знала, что ты двоечник, но не думала что до такой степени!
- А твоя степень вообще не поддается измерению, Магистр ты наш, Ботанических Наук!
- А ты…
А одуванчик покачивался от ветра. Облетать ему было рано.
Февраль, 1999.
Посвящается детскому хореографическому
ансамблю "Радуга".
РАДУГА
“Смотрите, радуга!” – на эти слова водителя автобуса среагировали только двое – сидящий впереди старик, сохранивший детское любопытство глазеть по сторонам, да я. Остальные продолжали беседовать, будто и не произошло ничего примечательного…
Радуга – Красный, Оранжевый, Желтый, Зеленый… Все сплелось в разноцветный клубок… Каждый Охотник Желает Знать… Как распутать его?… Не спеша…
Красный… цвет любимого танца… Две пары, растворяясь в музыке, стараются найти друг друга… или хотя бы не потерять…
Оранжевый… островок надежды высвечивает старый прожектор… И так хочется, чтобы мандарины были не только зимой…
Желтые… листья шуршат под моими ногами воспоминанием… Осень… Начало учебного года… Кто-то снова спешит на репетицию и опаздывает, а кто-то его снова ждет…
Зеленый… вагон самого шумного поезда… Детство…. непослушные души… покорные тела доверяют свое движение рукам балетмейстера… И благодарность придет лишь потом…
Голубая… краска – сказка… Мне так хочется домой… Чье-то небо, чья-то ласка, чей-то берег, но не мой…
Синий… сон… Сцена, уходящая в море… Вместо зрителей – зеркало… Длинная пауза… Солнце… Поклон… Жест может быть изысканнее слова…
Фиолетовые… брызги праздничного фейерверка нарушили сырую идиллию зевающего города и превратили мрачное небо в сказочную клумбу… Смешали все краски в разноцветный клубок… Понаставили кляксы…
С каждым взрывом рождается пляска маленьких огоньков, и все это так знакомо и дорого мне.
Май, 1994.
Посвящается С.М. Беловой.
БАБУЛЯ СОНЯ
- Вот, идут мои родные! Мои золотые-то идут! Ну, наконец-то…
- Дай хоть поцелую-то тебя! Ммммм-ма… ммммм-ма!!!…
- Сладкий-то до чего же ты! Сергуня!…
- А мы уж с дедом заждались вас! Все глазаньки проглядели! А они идут, и не торопятся!…
- Жизь-то как?! Да лучше всех!…
- Ну, проходите, проходите. Не стойте на пороге-то…
- Да не разобувайтеся вы! Что хоть!…
- Ну, Галка, супу ставлю подогревать? Будете?…
- На второе? Дед на рыбалку ходил, котлеты есть, рыбные. Хотите разогрею? Ну, Сергуня-то знаю, что он рыбу не ест…
- Чего на вечер-то припасать? Блинков? Как обычно?…
- Конечно, есть. Вчера специально ходила. У меня уж все припасено…
- Ну, наелись ли? Может еще чего-нибудь?…
- Не будешь доедать-то? А то я доем. Вот, и нельзя ведь, а хочется!…
- Ну, подите отдыхайте. На диванчике поваляйтесь. Разлягтесь там, как бааре! Одеяльце вам дать?…
- На вот, на подушечку ляг - полежи…
- Ну, Сереж, скажешь, когда блины-то ставить…
- Вот ведь какая бабушка-то у тебя стала. Совсем того. Ой, и смех и грех…
- А помнишь ли как маленький-то был? На закукорках-то тебя все таскала…
- Сначала-то все думала ну, только бы дождаться, когда ножкой сам пойдешь…
- А теперя вымахал вон какой! Баушка-то подмышку - в акурат!…
- Я если кого увижу - всем так и рассказываю про тебя…
- А помнишь как “зеленили” – детский сад прогуливали? Да, … теперь уж не позеленишь!…
- Ну, ставлю пекчи?…
- Еще блинок? Да как так - не хочу. Быть такого не может! Галка, еще ешь. Да что вы у меня все не едите-то! Не вкусно что ли? Ну последний! Тогда деду накладываю…
- Ну, вот честно скажи - наелся, нет?…
- На здоровье, мой сладкий, на здоровье!…
- Любаш, еще чайку?…
- Не трожь ничего. Оставь, я тебе говорю! Сама все вымою…
- Вот ведь непослушная-то какая!…
- Пошли? Уже? И не посидели совсем…
- Да я ведь все понимаю!…
- Вот, придут, как ясное солнышко, и уходят опять…
- Когда теперь придете-то? Ну, ладно созвонимся…
- И тебе - всего самого… самого… ммммм-ма… ммммммм-ма… всего!
- В жизни никого дороже нет!…
- Вот, возми. Кристинке чего-нибудь вкусненького купите…
- Пойду, провожу вас до уголочка…
- Все думала: только бы дождаться до твоего приезда. Только бы дождаться…
- Ну, ступайте с Богом!…
- Подите, подите, а то опоздаете…
Она умерла за день до моего следующего приезда. Я все-таки опоздал.
Январь, 1999.
© Сергей Норсман