Одной из достопримечательностей, посетить которую обитатели турбазы в Ихале считали своей обязанностью, было Голубое озеро. Обычная пресная вода в нем имела глубокий голубой цвет, словно в ней растворили огромное количество медного купороса. В пасмурную погоду озерная гладь наливалось сердитой синевой, а в редкие для Карелии солнечные дни озеро становилось ярко-бирюзовым, и скалистые берега, покрытые лесом, отражаясь в воде, отливали всеми оттенками изумруда. Вдоль берегов цвели белые лилии. Красота природы сохранялась в первозданном виде, человек еще не приложил здесь свою губительную разрушающую длань.
Путь до озера был неблизким. Не все решались на столь длительный поход, не все знали и дорогу.
Летом на турбазе кормилась приблудная собака. Это был огромный старый пес в черно-белых пятнах, неопределенной породы, мощного телосложения. Ласковый и добрый, он постоянно получал подачки - то кость, то остатки тушенки...
В тот день мы наконец собрали свои пожитки в рюкзаки и решили во что бы то ни стало добраться до озера, несмотря даже на то, что небо иногда очень серьезно нахмуривалось.
Пока мы, мимо сумрачных елок и маленьких домиков выбирались на дорогу, знакомый пес успел увязаться за нами. Мы решили, что привлекает его тушенка, банки с которой бряцали в наших рюкзаках, но распаковывать их до привала мы не собирались. Поэтому собака бежала с нами рядом.
Когда, наконец, мы вышли на дорогу, она неожиданно бросилась вперед. Мы шли и громко переговаривались, а черно-белая шкура мелькала впереди между деревьев. Собака передвигается быстрее человека, поэтому вскоре лохматый друг совсем исчез из виду. Однако, поднявшись из сырой ложбины в гору, мы увидели, что пес сидит посреди дороги и как будто нас поджидает. "А, хитрая зверюга, - сказал кто-то, - все мечтаешь о тушенке?" А пес, завидев нас и убедившись, что он снова в нашем поле зрения, поднялся на свои массивные конечности и опять устремился вдаль. Так он и бежал, останавливаясь, ожидая нас и снова срываясь с места при нашем появлении.
Через несколько часов мы, ясное дело, подустали и решили слегка перекусить на живописной полянке. К тому же из облаков в это время выглянуло теплое солнышко. Поляну покрывал густой ковер из лиловых, голубых и фиолетовых колокольчиков - и крупных, и мелких, и в соцветиях; желтых и белых ромашек; алой гвоздики и еще многих других цветов, которым мы, городские жители, и названий не знали.
Мы уселись на подстилку, разложили на ней миски-кружки и не забыли угостить нашу собачку. Но, получив здоровенную порцию свиной тушенки с кусочками жира и мясного желе, пес не спешил убегать, а кружил вокруг, пока мы ели вареные яйца с хлебом и огурцами, пили мятный чай из термоса и просто лежали, глядя на облака, которые постоянно меняли свой облик, превращаясь то в слонов и медведей, то в сказочные замки.
Когда же мы встали, стряхнув крошки хлеба с джинсов, и погрузили утварь обратно в брезентовые рюкзаки, чтобы продолжать свой путь, черно-белый зверь снова побежал вперед...
По нашим расчетам, до Голубого озера оставалась пара километров, но мы никак не могли найти поворот. Неужели прошли мимо?
Собака же, до этого бежавшая впереди, затем свернула в лес и остановилась, повернув голову в нашу сторону, будто бы не собираясь идти дальше.
Мы прошли еще метров двести и окончательно сбились с толку. Знатоки говорили: пройдете осиновый перелесок, начнется сосновый бор - там и поворот. Мы же вышли на какое-то холмистое погорелище, поросшее густой и сухой осокой.
Остановившись, мы услышали за спиной призывный собачий лай. "Песик лает на кого-то, - рассудили мы, - пойдем, спросим, как пройти на Голубое озеро." Мы вернулись к тому месту, где остался черно-белый великан. Вокруг не было ни души, а собака продолжала громко лаять. Увидев нас, пес вскочил, завилял хвостом и стал переминаться с ноги на ногу, словно готовый пуститься бежать. И тут только мы разглядели, что стоит собака на едва заметной среди травы тропинке.
Через пять минут перед нами засверкало всеми оттенками синего и зеленого это лесное карельское чудо. "Значит, он довел нас сюда? - говорили мы, лаская огромную собаку. - Он был нашим проводником. И как он, черт возьми понял, что мы идем на Голубое озеро? Видимо, запомнил это слово..."
Обратно мы возвращались под вечер. Тучи исчезли с неба, и оно золотилось в лучах солнца, что застряло где-то в верхушках елей. А пес, лохматый наш проводник, по-прежнему трусил по дороге впереди, останавливаясь, поворачивая большую, чуть медвежью морду, и вглядываясь умными глазами: идут ли люди следом, не отстали, не потерялись ли? Так довел он нас до самой турбазы и, довольный, улегся под зеленой скамейкой.
И ведь никто не учил эту собаку сопровождать людей, даже клички у нее не было. Но в ней непонятным образом родилось стремление заработать свой кусок хлеба, свою порцию тушенки. Она хотела ощутить себя существом полезным, нужным кому-то на этой Земле...
Как-то по телевизору рассказали о дельфине, который проводил суда в порт между опасных рифов…
Интересно, зачем животные, к которым мы порой так жестоки, помогают нам, людям?
1995г.