На платформе

 
"Старый Петергоф, следующая станция Университет" пронеслось по вагону. Студент второго курса физического факультета ЛГУ, Вовка Жук стоял в тамбуре и курил. Напротив открытой двери вагона, на платформе, стояли два донельзя выпивших чудака и ругали друг друга самыми последними словами. Под конец они расплевались и один, врезав неожиданно второму ногой по коленке, забежал в тамбур и стал кривляться, корчить рожи и показывать язык оставшемуся на платформе. Жук с интересом наблюдал за этой жизненной миниатюрой. Стоящий рядом с ним человек дошел почти до полного умопомешательства в своем желании задеть и унизить другого человека. Он называл его "пидором", плевал в его сторону, показывал тому то язык, то, вдруг неожиданно развернувшись, показывал ему свой зад и хлопал себя по нему, крича при этом "иди ты в жопу". Под конец он начал его дразнить, приставив пальцы рук к своему носу, как Буратино из фильма. При этом он привстал на цыпочки и так вытянул шею, что когда дверь электрички начала закрываться, она зажала его шею с двух сторон, так, что сам он остался в тамбуре, а голова осталась торчать на улице. Увидев своего обидчика в таком беспомощном положении, второй не стал терять время зря. Сначала он принялся плевать в его лицо. Потом принялся немилосердно лупить его по носу, из которого тот час же потекла кровь. Поезд медленно тронулся. Жук, выбросив сигарету в разбитое окно противоположенной двери тамбура, и принялся помогать несчастному открыть хоть немного дверь, но она стояла непоколебимо. Человек на перроне, был вынужден сначала быстро шагать, а потом даже бежать, но при этом каждый раз он догонял дверь вагона с зажатой физиономией и что было силы бил в эту, как он кричал "противную и вонючую рожу". Рожа начала всхлипывать: то ли дверь больно сжимал шею, то ли было больно от ударов по лицу. Электричка прибавила, и удары по лицу бедолаги становились все реже и реже. Когда же Вовка с еще одним студентом все-таки сумел немного растащить дверцы в разные стороны, то они стали свидетелями неожиданного финала этой маленькой жизненной драмы. Человек бежавший по перрону, до того увлекся беззащитностью своей жертвы, что не обращал ни малейшего внимания ни на окружающих, ни на сам перрон. И вот когда он готовился ударить своего противника в очередной раз, не заметив окончания перрона, он кубарем свалился с платформы в канаву, а на лице спасенного, которое представляло собой противную до омерзения смесь крови, соплей и слез - появилась неожиданно детская и трогательная улыбка, которая говорила и сама себе и Вовке и всему человечеству - "Есть. Есть все-таки справедливость  на белом свете".
  Стрельнув у Жука сигарету, прикурив ее, мужчина начал правой рукой вытирать со своего лица кровь и все прочее, причем вытирал руку о стенку тамбура, которая сразу же стала напоминать стенку самого обыкновенного загаженного  сортира.    Жук плюнул и вышел на платформу, это была его остановка "Университет".