Черный замок.
Он встает из пены шторма.
И белые брызги льнут к черному камню.
Он мог быть красивым, не будь таким страшным.
Черный Замок.
Стройные сторожевые башни. И высокие прочные стены. Узкие бойницы и легкие арки мостов над колодцем двора.
Изящество.
Изящество смерти.
Стрелы тьмы, рвущие солнечный день.
Десять лет назад он был другим. Розовый гранит его стен отражался в восходе, и яркие флаги полоскали на чистом морском ветру.
Но пришел Ротмар – Черный Рыцарь.
И покрыла замок тьма. Камни наполнились мраком ночи, луга превратились в пустошь, деревья в лесах скорчились и отрастили вместо листьев шипы, а в ветвях и в непролазных зарослях поселились уродливые, злобные создания, от вида которых кровь стынет в жилах и сжимает сердце тоска.
Печать тьмы.
Она легла на все.
Она легла на всех.
Она легла на нас.
Под стенами.
«Шестой день месяца Единорога.
Катапульты собрали вчера. Этой ночью под туманным пологом, опустившимся по воле наших колдунов, ратники и канониры подвели их к западной стене. С первыми лучами солнца все двенадцать механических чудовищ взметнули в воздух каменные глыбы. Мастер Трогон подтвердил свой высокий титул. Все камни поразили цель, осыпали зубцы у черных стен, вызвали переполох и крики раненых врагов.
Еще пять раз взмывали в небо камни, и трещиной пошла высокая стена, когда враги решились на атаку…»
Гарпии появились внезапно. Темно-багровые силуэты тучей поднялись над разрушенной кромкой крепостной стены. Они зависли над ней, громко хлопая крыльями, и все разом стремительно понеслись вниз к катапультам.
Сэр Горнер привстал на стременах, громко выругался и, пришпорив рысака, с громким боевым кличем повел тяжелую конницу на врага. Рыцари Аскор и Комбер, командующие лучниками, тоже не сплоховали, и навстречу гарпиям взвились тяжелые ясеневые стрелы.
А у катапульт – сутолока. Она лишь отчасти стихийная, лишь на вид. На самом деле хорошо обученные канониры отбегают назад к лагерю, а их место возле орудий занимают меченосцы и арбалетчики рыцаря Беркана. И сам он - в своих блистающих серебристо-белых доспехах среди них – сжимая в руке светящийся «Лунный меч» и прикрываясь круглым щитом, отдает последние команды.
Враг налетел.
С громким клекотом поредевшая, но неудержимая армада гарпий обрушилась на людей. Часть крылатых созданий ринулась на меченосцев, другая, не обращая внимания на стрелы и удары, принялась рвать и кромсать катапульты. А третья на бреющем полете метнулась за убегающими канонирами.
Хорошо, что им удалось спастись. Когда злобные клыкастые твари уже почти настигли убегающих людей, с левого фланга на них налетели рыцари Горнера, смяли врага, заставили уцелевших подняться в воздух, под прицельный огонь лучников.
Труднее всех пришлось Беркану. Многих Белых рыцарей не досчитались мы после той битвы. Но рослые, закованные в панцири и прикрытые прочными шлемами и круглыми щитами ратники выстроились в тесные боевые круги. Они выстояли. Только один круг, оказавшийся слишком широким и содержащий в своей сердцевине мало арбалетчиков, сильно пострадал. Гарпии спикировали в центр и, ударив со спины, разметали его, смешали в беспорядочную копошащуюся массу сверкающих панцирей и багровых крыльев.
Меченосцев тоже спасла тяжелая конница. Смертоносным вихрем врезалась она в мешанину дерущихся и, расшвыряв врага, в считанные минуты очистила катапульты.
Но обратить гарпий в бегство они не смогли. Крылатые создания дрались до последнего, не отступили ни на пядь, пока не были до единой истреблены.
Ночь Скорпионов.
«Чинили катапульты двое суток. А утром 9 дня месяца единорога вновь подкатили их под стены Черной цитадели. Шесть дней продолжался обстрел. И разрушились стены твердыни под градом из каменных глыб, засыпая до краев глубокий ров. Враг больше не пытался нападать. Лишь изредка он посылал в ответ тяжелые стрелы баллист. Но отец Дунвар неустанно дежурил у катапульт. Он успевал поднять порывы ветра и отклонить снаряды от цели. А мастер Трогон проводил стремительный расчет и направлял огонь катапульт на вражеское орудие. Редкой баллисте удавалось сделать больше трех выстрелов.
И близился день, когда через проломы в стенах станет возможным идти на штурм замка.
Рыцари готовились. Точили и без того острейшие мечи, тренировались и набирались сил перед битвой.
Но перед днем всегда бывает ночь. И она пришла.
Ночь Скорпионов».
Я проснулся от дикого крика.
Вскочил на ноги и, схватив короткий меч, выбежал из палатки.
Беспорядочно носились воины и мастеровые. Сшибались, гремя оружием и громко крича. Темными тенями метались в неясном отсвете костров.
Я побежал к большому шатру сэра Горнера. На площадке перед ним – тоже суета. Но какая-то более упорядоченная. Бегают подростки-посыльные, выстраиваются в глухой оборонительный строй гвардейцы, настороженно водят наложенными на большие тисовые луки стрелами лучники.
Меня остановил властным жестом сотник Джекоб:
- Нельзя!
Я отошел в сторону. Под ногой что-то противно хрустнуло.
Я опустил взгляд. Под каблуком – раздавленный белесовато-серый скорпион. Большой, в ладонь величиной. Его ядовитый хвост все еще подергивается.
Вопль. Совсем рядом. Один из лучников схватился за щиколотку и катается по земле. Тело его выгибается, замирает и мертво расслабляется.
- Скорпионы!
Крики эхом раздаются отовсюду.
Люди смотрят под ноги и рубят, топчут маленьких, юрких и почти неразличимых во тьме гадов.
А предсмертные крики все продолжают звучать.
Слева яркий зеленый свет.
Из-за палатки выходит высокая стройная фигура в развевающемся темном плаще. В руке высоко поднят витой тонкий жезл со сверкающим изумрудным пламенем кристаллом.
Леди Мелиса.
Она становится на середину площади и простерает руки вверх. Поет мелодичную песнь на древнем языке северных магов. Отблески костра бликуют на складках плаща, зажигаются искорками на редких седых прядях ее черных вьющихся волос, освещают спокойное лицо.
Следом за ней выходит пошатывающейся походкой мастер огня Скрэг. Он смотрит вперед невидящими глазами и сжимает в руках тяжелый глиняный кувшин.
Мелиса произносит несколько резких повелительных фраз. Продолжает громко призывно петь.
И со всех сторон к ней начинают стекаться скорпионы. Добравшись до ног волшебницы они, карабкаются друг другу на спины, сбиваются в копошащуюся белесую массу.
А когда поток иссякает, мастер Скрэг делает шаг вперед, обливает леди Мелису и доходящую ей до пояса шевелящуюся кучу темной маслянистой жидкостью.
Мы стоим, замерев, не в силах сделать ни единого движения. Леди Мелиса поворачивает лицо к сэру Горнеру, стоящим рядом с ним Беркану и отцу Дунвару.
- Прощайте! – голос ее звонок и чист. – Я буду помнить о вас в Лунном Мире.
Жезл в ее руке вспыхивает зеленой молнией, и яркие всполохи жаркого огня озаряют наши лица…