Ларин к зимней рыбалке приохотился и с удовольствием ездил со мной. Далеко ездить в этот сезон нам не приходилось. Надёжный сплошной лёд тянулся лишь на два-три километра от берега, а дальше были большие разводья и разломанный ветрами лёд. Приходилось ограничиваться ловлей корюшки. У самого берега, близ зверосовхоза хорошо ловились плотва, краснопёрка, густёра, подлещик, но я мечтал о судаках и старался ловить подальше, расставляя одновременно и корюшковые, и судаковые снасти. Но до настоящих судаковых мест было не добраться, и судаки мне не попадались.
Наконец, прошёл слух, что судаки ловятся недалеко от берега, километрах в двух напротив зверосовхоза. И я отправился на рыбалку на мотороллере вместе с Лёхой Михалёвым, соседским парнем, отслужившим в армии, классным волейболистом, часто приходившим летом к нам во двор играть в волейбол. Погода была гололёдистой, и на повороте у Дома Культуры мотороллер поскользнулся и завалился на бок. Лёжа вместе с ним, мы по инерции продолжали скользить на середину дороги, а навстречу шёл газик, слава богу, потихоньку. Так мы к нему под колёса и подъехали, где и остановились одновременно с газиком. Напугались, конечно, слегка. Поднялись, сели на мотороллер и поехали на залив теперь уже с максимальной осторожностью.
По льду от берега отъехали, как было нам говорено, километра на два. Продолбились. У Лёхи сразу клюнуло, но вытащить он не сумел. А у меня ничего не было, и я даже бросил блеснить - надоело, стал перекусывать. и, как обычно бывает, не ждёшь поклёвки, а она - бац! Поплавок притопился. Хватаю удочку - есть! Вытащил судака на килограмм с лишним. Пока снимал его с блесны, на второй удочке поклёвка. И этого вытащил. И всё. Ни у меня, ни у Лёхи больше поклёвок не было.
После выступления в ИЗМИРАНе мы с Костей решили опубликовать подробное описание постановки задачи, не дожидаясь получения численных результатов, чтобы, как говорится, "застолбить" постановку. К тому же из-за громоздкости системы уравнений и входящих в них членов одно их описание заняло бы достаточно много места и вместе с результатами не влезло бы в допускаемые объёмы статей. В дальнейшем же мы могли бы ссылаться на эту постановочную статью и не приводить формулы при описании результатов. Так иногда поступают иностранцы в своих журналах, да и наши тоже, тот же Фаткуллин, например.
Я написал текст, обсудив его с Костей и Никитиным. Миша Никитин не очень охотно отвлекался от своего "личного направления", и чтобы стимулировать его к работе над общей моделью мы с Костей предложили ему в качестве аванса соавторство в готовящейся публикации при условии активного участия в дальнейшей работе. Миша согласился.
Гострем, узнав, что мы пишем статью, стал намекать Косте и Никитину, что и он должен быть в соавторах как научный руководитель темы. Костя и Миша не возражали, считая, что лучше не портить с ним отношения. Я же категорически воспротивился.
- Какой он к чёрту соавтор? Ни в работе ни фига не разбирается, ни двух слов по-русски грамотно связать не может. Пошёл он в баню!
Уговорили меня, однако, Костя с Мишей упомянуть Гострема в конце статьи вместе с Беньковой, Осиповым и Фаткуллиным, поблагодарив их всех за полезное обсуждение постановки задачи.
Чтобы послать работу в печать, требовалась рекомендация семинара ионосферного отдела ИЗМИРАН, и в феврале мы снова отправились туда (правда, не столь большой оравой, как в предыдущий раз) докладывать работу с конкретной целью получить одобрение для публикации. Выступал только я один. Публика была почти та же, что и в прошлый раз осенью. Кое-что в нашей постановке задачи изменилось, но не принципиально. Не изменились и возражения, которые мы слышали в прошлый раз: зачем такой сложный огород городить, да стоит ли овчинка выделки, да где вы столько машинного времени найдёте, тем более, что в Калининграде БЭСМ-6 нет, и т.д., и т.п. И по-прежнему активнее других выступал против Фаткуллин. Возражал он и против публикации нашей постановки задачи, мотивируя отсутствием результатов. Редакция, мол, всё равно без результатов расчётов работу к опубликованию не примет.
Однако Наталья Павловна Бенькова нас в целом поддержала, и семинар проголосовал за рекомендацию к опубликованию. Мы отослали работу в редакцию журнала "Геомагнетизм и аэрономия" и довольно быстро оформили препринт - предварительную публикацию небольшим тиражом, выполняемую электрокопировальным способом (с разрешения Главлита, разумеется), так что через месяц он уже вышел из печати в довольно, правда, блёклом виде. Но тем не менее публикация, наша первая публикация по моделированию ионосферы состоялась. Называлась работа "Динамическая модель невозмущённой ионосферы.1." Цифра 1 указывала, что работа будет иметь продолжение, то есть публикуется только первая часть, постановочная.
То, что мы не поленились выпустить препринт (а он изготовляется в виде копии машинописного экземпляра рукописи, который надо подготовить очень тщательно в соответствии со строгими издательскими требованиями), сослужило нам впоследствии добрую службу, поскольку в "Геомагнетизме и аэрономии" нашу работу отвергли. И как признался мне потом мой любимый учитель Борис Евгеньевич, задробил работу именно он, будучи её рецензентом. Как и предрекал Фаткуллин, его смутило отсутствие результатов расчётов, которые подтверждали бы правомочность и реализуемость предлагаемой постановки задачи.
И так получилось, что, когда результаты пошли, нам не хватало места, чтобы дать совместно с их изложением описание постановки задачи, мы ограничивались общими фразами, что решались, мол, такие-то уравнения, не приводя их явного математического вида, и ссылались на препринт. Лишь через пять лет мы опубликовали постановку задачи вместе с некоторыми результатами в журнальной статье, причём не в отечественном журнале, а в польском на английском языке. Тогда же, в начале 1972-го года численных результатов ещё не было никаких, но что они вскоре будут - мы ни на йоту не сомневались.
121
Из этой командировки в ИЗМИРАН я вернулся в Ладушкин то ли в пятницу поздно вечером, то ли в субботу утром, так что с самого утра в субботу пойти на рыбалку не смог - неудобно было перед Сашенькой: только появился и тут же смылся на рыбалку. Но душа рвалась на залив, и я предложил Сашеньке прогуляться днём к Береговому, взять на всякий случай с собой удочки, разведать обстановку...
Сашуля согласилась. Погода была тихая, пасмурная, температура чуть ниже нуля. Время предобеденное, на берегу залива никого, все давно уже на льду, но из-за тумана и лёд казался пустынным. Рыбацкие же тропы и дороги виднелись отчётливо, и мы пошли по самой широкой и оптоптанной из них. Шли примерно полчаса не слишком быстрым ходом, и вдруг из тумана прорезались первые фигуры судачников, согбенных над лунками.
- Вот, давай тут и попробуем, - предложил я. - Чего дальше тащиться, времени и так уже много.
Сашуля, разумеется, не возражала, она уже немного устала, ведь до Берегового ещё шли сорок минут от дома.
К этому сезону я, наконец, обзавелся собственной пешнёй - купил в магазине развинчивающуюся, трёхколенную, легковатую, правда, и не очень мощную поэтому, но удобную тем, что её можно было носить в рюкзаке (а тот, в свою очередь, я чаще всего возил на Иринкиных санках, пока не раздолбал их, подвязывая под мотороллер). Приобрёл я и складной стульчик вместо посылочного ящика, который таскал раньше с собой.
Мы выбрали место у чьих-то старых лунок, где имелось сиденье: два ледяных столбика, вынутые кольцевым ледобуром, а на них дощечка. Сашуля тут же уселась на него, я дал ей удочку, наживив блесну головой корюшки и установив глубину - метра три, и показал ей, как надо блеснить. Сам же продолбил пару новых лунок метрах в пяти от Сашули и уселся на своём стульчике блеснить сразу двумя удочками.
Удочка, которую я дал Сашуле, была сделана мною из ручки поломанной ракетки для бадминтона. К ней я прицепил на толстой лесе огромную блесну из двух спаянных пластин из нержавейки со впаянным между ними крюком (у обычных блёсен одна сторона покрыта оловом) - считается, что такой блесной судак подсекается надёжнее. Судак, хапнув блесну, не отпускает её обычно, пока не дойдёт до льда, при этом крючок может и не вонзится в пасть, ибо подсечь при этом не всегда удаётся, так как зубы судака вязнут в олове. Около лунки в таком случае судак просто разжимает зубы и выплёвывает блесну. А вот если блесна обоюдогладкая, то подсечка удаётся чаще.
Но это всё теория. Так её излагал мне наш ас подлёдного лова Юра Абизов, пятидесятилетний татарин, кочегар нашей обсерватории, проводивший зимой на льду всё свободное от дежурств в кочегарке время, продававший судаков хозяйкам в Ладушкине по рубль штука и зарабатывавший на этом больше, чем на основной работе. Он сам же изготавливал блёсны, несмотря на отсутствие четырёх пальцев на правой руке. Он мне и подарил эту блесну, которой блеснила теперь Сашуля.
Я же больше доверял удочке, которую подарил мне Гена Бирюков, сделанной кем-то из кочегаров его санатория. Самодельная блесна на ней была сравнительно небольшая, очень изящная, и удилище удобное. И ещё у меня была собственная самоделка с магазинной блесной, на которую только одуревший судак мог позариться. Правда, и на неё у меня судаки попадались, но реже всего.
Так вот, сидим мы с Сашулей друг против друга и блесним. Туман тем временем рассеялся, стало видно, что мы сидим на ближнем к берегу краю довольно большого скопления рыбаков. Но среди них тишина. Похоже, что клёва нет. Никто не вскакивает, не суетится, друг к другу не бегают.
И вдруг Сашуля заявляет, что у нее поплавок кто-то шевелит.
- Блесни! - говорю ей. - Судак подошёл, пробует, но сытый, наверное. Подразни его.
И сам не утерпел, подошёл к Сашулиной лунке. Гляжу, действительно: опустит Сашуля поплавок на воду, он сначала стоит неподвижно, а потом начинает слегка притапливаться.
- Давай, блесни ещё! - говорю.
Сашуля потянула удилище и сообщает:
- Ой, за что-то зацепилось.
- Так это судак повис. Тяни, давай.
Сашуля начала тащить, я перехватил леску, и мы совместными усилиями вытащили на лёд судачка граммов на семьсот.
- Чего-то не очень он сопротивлялся, - сказала Сашуля. - Я думала трудно тащить судака, а когда тащила, так ничего и не чувствовала, никаких рывков.
- По всякому бывает. Да и судачок маленький. Однако поздравляю - первый твой судак!
На моих же лунках и намёков на поклёвки не было.
Вскоре мимо нас потянулись рыбаки, возвращавшиеся с глубин.
- Ого, да мы зря далеко ходили. Вон здесь у берега даже бабы судаков ловят.
- Да это ей её мужик подложил. Где уж бабе судака поймать! - подшучивали они.
У Сашули начали мёрзнуть ноги. Пора было возвращаться, мы решили посидеть ещё немного и идти домой. Но мне хотелось попробовать поблеснить на Сашулиных лунках, и мы поменялись местами. Я был в валенках с шерстяными носками, а Сашуля в обычных женских зимних сапогах на низком каблуке, тёплых, правда, но всё же не для зимней рыбалки. Я предложил ей надеть мои носки, чтобы согреть ноги. Но в носках её ноги не влезали в сапоги, и Сашуля сидела у моих лунок на стульчике, сунув ноги в носках в растёгнутые голенища (на молниях) своих сапог. Обе мои удочки она взяла в руки и лениво помахивала ими - блеснила, терпеливо ожидая, когда я начну собираться домой.
И тут...
- Ой, Саша! - слышу я её испуганный крик.
Всё остальное происходит в считанные секунды. Подняв голову на Сашулин вскрик, я увидел, что она стоит враскорячку (ноги-то всунуты только в голенища сапог) и держит обе руки с удочками вытянутыми вверх над головой. Я бросаюсь к ней (расстояние между нами не больше пяти метров) и в этот момент вижу, как удилище из левой руки Сашули вырывается, брякается на лёд, юркает в лунку и исчезает в ней. Я падаю на колени рядом с этой лункой, заглядываю в неё, может, удочка как-нибудь за что-нибудь зацепилась. Где там!
- Ж...! - исторгаю я вопль своей души. И больше ничего не в силах сказать, даже расспросить, что произошло. Ясно только, что судак или кто-то там ещё уволок под лёд мою любимую, самую уловистую удочку и таскает её теперь за собой пока не сможет освободиться от блесны.
- Я просто не смогла удержать удочку, так сильно рвануло, да и пальцы закоченели, - дрожащим голосом оправдывалась Сашуля. Чувствовалось, что и она донельзя расстроилась.
- А чего ты обе руки вверх задрала?
- Да я так растерялась от неожиданности, что не сообразила, на которой удочке клюнуло. У меня обе руки сами как-то вскинулись, а что дальше делать - не знаю. Кричу тебе, а тут он потянул так, что у меня большой палец разогнулся, и удочка вывалилась.
- Э-эх! И судака упустила, и удочку угробила. А судак-то, наверное, крупный был!
- Да, не сравнить с тем, первым.
- Ну, ладно. Что теперь поделаешь. Пошли домой.
На обратном пути Сашуля успокаивала меня, как могла, и вскоре я перестал сердиться, хоть и было очень жаль удочку.
На следующий день в обсерватории специалисты зимней ловли, комментируя происшедшее с нами, пришли к выводу, что вряд ли это был судак, скорее - крупная щука, она хватает резче. Ну, а что там было на самом деле, осталось покрыто мраком неизвестности.
122
А ещё весь февраль, точнее, с 1-го февраля по 7-е марта я писал опус в общей тетрадке, сохранившейся до сих пор, в котором пытался построить, свою мировоззренческую картину, то есть философию, объясняющую поведение человека и общества, их цели и способы их достижения. Ни больше, ни меньше, да ещё в математическом оформлении.
Почему я вдруг решил этим заняться?
Самый простой ответ - захотелось.
А почему захотелось?
Если попробовать объяснить, то получится примерно следующее. За пять-семь лет до этого в наших дискуссиях со Славиком, Юрой, Виталькой формировалась политическая часть нашего мировоззрения. В чём был не прав Маркс, интеллигенция как передовой класс, демократия, свобода слова и печати - вот проблемы, которые волновали нас прежде всего, и которые для себя мы в конце концов решили. В том смысле, что уяснили, что такое хорошо, а что такое плохо в той или иной политической системе, в чём пороки нашего общества и каковы объективные тенденции общественного политического развития с позиций требований экономики.
Оставалось неясным, чем мы, как понимающие всё личности, можем повлиять на общественное развитие в нужную сторону?
Встать на открытую борьбу со строем, то есть вступить в ряды диссидентов?
Бесполезно. Раздавят как клопов.
Надо быть людьми известными, как Солженицын или Сахаров, чтобы надеяться хоть на какой-нибудь эффект. Да и им много ли удалось? Озлобили только власти, и те ещё сильнее закрутили гайки.
Вести агитацию и пропаганду среди друзей и знакомых?
Разумеется. Я этим всё время занимался и многих убедил в правоте своих взглядов. Но что из этого? Всё это понимание не давало никаких практических результатов в том смысле, что общественная жизнь от нашего понимания никак не менялась. Да и так ли уж всё нам понятно?
Не одной же политикой исчерпывается жизнь. Если мы не видим толку от своей "политической грамотности", значит, мы ещё не вполне грамотны в более широком смысле. Значит, надо думать дальше, чтобы сознательно определить своё место и цели в жизни. Но чтобы найти это своё место и свою цель, надо понять всё и о местах и целях других людей.
А просто сугубо личные проблемы? Существует ли общая теория их решения? Как связаны они с проблемами общественными?
Почему-то этим вопросам мы мало уделяли внимания в те времена наших бурных дискуссий. Физика и политика доминировали в наших беседах. Вопросы политики отодвигали все другие на второй-третий план. Это отталкивало от нас в какой-то степени Димулю, упрекавшего нас в полнейшем абстрагировании от вопросов первопричин бытия и от сугубо личностных проблем, в игнорировании вопросов этики (морали, нравственности), искусства, религии и т.д., и т.п.
Но в последний период наших более или менее регулярных встреч, то есть два-три года назад, меня всё чаще тянуло отойти от сугубо политической тематики, тем более что крах всех оптимистических прогнозов Юры Мальцева в отношении событий в Чехословакии косвенно указывал на слабости или, во всяком случае, упрощённость и нашего политического мировоззрения.
Как и каждому, наверное, человеку, мне приходилось слышать упрёки от других: - "Эгоист!" В детстве - от мамы, в школе - от учителей, иногда (но редко) - от Сашули, ещё реже - от друзей, но и от Славы, впрочем, тоже. Эти упрёки, однако, меня мало смущали. Прочитав "Словарь сатаны" Амброза Бирса, я стал отшучиваться цитатой оттуда, которая мне понравилась: "Эгоист. Человек дурного тона, больше интересующийся собой, чем мной". Мне казалось естественным для каждого считать себя центром мира, пупом Земли, и заботиться прежде всего о себе. Нельзя лишь забывать, что и другие так же считают относительно себя, и это надо учитывать, чтобы самому себе не навредить.
Эгоизм, учитывающий эгоизм других, - разумный эгоизм, и он естественен для человека, - рассудил я. Разумеется, я знал, что мысль эта не нова: Писарев, Чернышевский, мой любимый в школе Базаров, хотя Писарева я вовсе не читал, а к Чернышевскому относился скептически, хотя, быть может, и несправедливо. Но для меня было и неважно, что они там писали о разумном эгоизме. Мысль проста, понятна и верна, и содержит в себе все правила жизни.
- Но что такое разумный эгоизм, как его отличить от неразумного? - с ехидцей вопрошал Юра Мальцев. На такой вопрос можно было ответить в каком-нибудь конкретном случае, но трудно - вообще. А потом мы окончательно разъехались, встречаться стали очень редко, переписываться ленились. Моя тяга к обсуждениям, спорам не находила выхода в общении ни со старыми ладушкинскими, ни с новыми калининградскими друзьями. В разговорах их трудно было вывести за рамки текущих событий, непосредственно нас касающихся. Абстракции утомляли и вгоняли их в скуку.
И я попробовал беседовать сам с собой на бумаге, чтобы навести какой-то порядок, стройность в хаотично мелькавших у меня в голове мыслях, соображениях, рассуждениях. Это была вторая "проба пера" после школьного дневника, который я пытался вести в девятом и десятом классах.
123
Перелистаем тетрадку и снабдим её, если понадобится, примечаниями, не ставя, впрочем, целью осуществить строгий анализ и критику написанного в ней.
Итак:
"Глава (!) 1. Наши желания.
1 февраля 1972 г.
Мы все хотим жить. Это следует принять как факт. Существуют, правда, самоубийцы (пардон за нонсенс!), но для простоты рассуждений исключим их из рассмотрения. К этому вопросу можно будет вернуться потом специально, если будет желание.
Итак, каждый из нас хочет жить. Говоря иначе, в каждом из нас, как представителе животного мира, действует инстинкт самосохранения. Это закон природы, установленный экспериментально. Мы, правда, ещё не определили, что такое "закон природы" и, наверное, лучше пока воздержаться от пользования этим понятием. Так что оставим простую формулировку: "Желание каждого из нас жить есть известный факт".
Следующий известный факт: "Каждый из нас желает жить хорошо." То есть, во-первых, желает не испытывать чувства голода, жажды, холода, боли, страха за свою жизнь и т.п. Назовём эти желания желаниями 1-го рода или первичными естественными потребностями. Во-вторых, каждый желает удовольствий, предоставляемых цивилизацией: комфорта, духовных наслаждений и т.п. Назовём эти желания желаниями 2-го рода или вторичными потребностями (можно назвать их искусственными). Они указывают на форму удовлетворения первичных естественных потребностей.
Действительно, с удовлетворением любого из желаний 1-го рода связано удовольствие, получаемое человеком. Степень (если угодно, сила, интенсивность) этого удовольствия зависит от формы, в которой удовлетворяется данное желание 1-го рода. Одной из сторон развития всякой цивилизации является усовершенствование этих форм для получения наибольшего удовольствия при реализации первичных естественных потребностей.
Итак, желания 2-го рода есть стремление осуществить желания 1-го рода в форме, обеспечивающей наибольшее удовольствие. В этом смысле следует понимать фразу "Каждый из нас желает жить хорошо".
Входят ли все мыслимые желания отдельных индивидуумов в желания 1-го и 2-го рода?"
Далее я путём нудных рассуждений пытался доказать, что - да, входят. Но, к счастью, остановился, так как, видимо, понял, что так, с налёту, изложение получается каким-то сумбурным, излишне многословным. Наверное, я не совсем чётко (или совсем нечётко) представлял себе, а что же последует дальше, после того как выяснится, к чему сводятся все мыслимые желания индивидуумов.
И я решил начать всё сначала. И, как положено во всяком деле, - с плана. Но ещё раньше не постеснялся написать заглавие:
ЧЕЛОВЕК И ОБЩЕСТВО
Ничего себе. Н-да. Ну, ладно. Далее написано:
План
Но и на план последующее мало похоже. Похоже, что я решил разобраться сначала с определениями, выписать, сформулировать то, что представлялось мне очевидным, построить аксиоматику, так сказать, а уж от этого плясать дальше.
Итак:
1. Что является "внутренней" движущей силой, определяющей жизненную деятельность отдельного человека?
Его первичные естественные потребности, обусловленные инстинктом самосохранения и половым инстинктом. То, что мы называем потребностями организма или физиологическими потребностями. Эти потребности объективны, их существование не зависит от сознания индивидуума. Сознание участвует лишь в выборе способа или формы удовлетворения этих потребностей.
2. Каковы критерии выбора формы удовлетворения первичных естественных потребностей?
Главный критерий - максимум суммарного удовольствия, получаемого как по ходу процесса удовлетворения потребности, так и в результате завершения этого процесса. Форма выбрана оптимально, если суммарное удовольствие максимально.
3. Что понимается под удовольствием?
Ощущения, которые приятны человеку. Удовлетворение любой естественной потребности вызывает такие ощущения. Их интенсивность (степень приятности) зависит от интенсивности потребности и способа её удовлетворения.
4. Из чего состоит жизненная деятельность человека?
Из накопления и расходования мускульной и нервной энергии.
5. Что понимается под способом удовлетворения естественных потребностей?
Конкретная цепь действий, совершаемых человеком, в процессе которых происходят превращения энергии, необходимые для удовлетворения естественных потребностей.
Тут я почувствовал, видимо, что вопросы стали слишком уж мельчиться, и, когда через пару дней вернулся к тетрадке, сразу взял быка за рога:
6. Для чего живёт человек? Или: в чём смысл жизни отдельного человека? Или: какова цель жизни человека?
Вот это уже серьёзный вопрос. Далее написано:
Здесь сложности начинаются с постановки вопроса. Как его понимать? Возможно, полезными будут вспомогательные вопросы.
6а. Почему данный человек живёт на белом свете?
- Потому, что его родили.
6б. Зависело ли его рождение от его воли?
- Безусловно, нет.
6в. Почему его родили?
- Потому, что у его родителей действовал половой инстинкт.
6г. Почему он действовал?
- Потому, что так устроен известный нам мир. Такова природа.
6д. Почему он так устроен? И кто его так устроил?
- Неизвестно. Мне, во всяком случае. Вполне возможно, что вопрос некорректен, так как трудно себе представить известный нам мир как продукт чьей-то сознательной деятельности. Можно, конечно, объявить началом и причиной всего некое "чистое" абсолютное сознание (гегелевский абсолютный дух), не связанное с какой-либо вещественной субстанцией. Но суть дела это не проясняет, ибо откуда оно взялось и т.д.
Приходя к вопросу о начале мира и почему он так устроен, можно лишь постулировать ответ (ибо вопрос выходит за рамки любого мыслимого опыта - поздн. прим.), либо постулировать, что вопрос некорректен и не имеет смысла, а дальше уж рассуждать в соответствии с выбранным постулатом.
(И я выбрал постулат) Итак, постулируем, что вопрос 6д некорректен, то есть, что известный нам мир в целом не является продуктом чьей-либо сознательной деятельности, и что ответ на вопрос 6г дан в исчерпывающем виде.
Быстро я расправился с основным вопросом бытия. Почему-то меня вовсе не смутило, что слово "устроен" предполагает нечто устрояющее, что устройства не бывают без устроителей, как нет следствия без причины. Фактически я постулировал, что мир просто-напросто вообще не устроен, поскольку нет причины его существования.
Тем не менее, далее последовало: Продолжаем попытки ответить на вопрос 6. (Хотя, казалось бы, при выбранном постулате можно уже дальше и не мучиться с ответом на вопрос 6; коли у мира нет причины, так и у каждого человека нет цели и смысла жизни помимо тех, которые он сам себе выбирает.)
Итак: человек рождается не по своей воле. Да и живёт далее не по своей воле, а подчиняясь инстинкту самосохранения, независимо от него в нём действующему. Волен он, да и то относительно, лишь в выборе формы жизнедеятельности, то есть способов удовлетворения естественных потребностей.
(Почему-то здесь меня тоже не смутило: человек живёт не по своей воле. А по чьей тогда? По воле природы, видимо. Ну, а раз у природы есть воля, значит, и абсолютное сознание есть?)
При этом он стремится получить максимум суммарного удовольствия, а само стремление заложено в нём извне. Отсюда и ответ на вопрос 6, в чём состоит цель жизни отдельного человека: в том, чтобы за всю свою жизнь получить максимальную сумму удовольствий (достичь блага), испытываемых как в ходе удовлетворения естественных потребностей, так и в результате их удовлетворения.
(Опять странность: удовольствия ли сами по себе цель? А не средство ли они контроля адекватности действий цели? Поступаешь сообразно цели - получаешь удовольствие. Но во всяком случае признано, не взирая на постулат, существование некоей независящей от сознания человека цели, кем-то (природой) ему поставленной; раз есть потребности (естественные), значит, есть и цель. Правда, эти потребности сами по себе и отождествлены с целью: удовлетворяешь потребности - получаешь удовольствие - достигаешь цель. Наиболее сильная потребность - самосохранение, оно же и главная цель.)
7. Когда известна цель, то естественно поставить вопрос: как её достигнуть?
- Этот вопрос главный (разумеется, если цель известна), и ответу на него будет посвящено всё дальнейшее.
Из определения цели следует, что для её достижения нужно решать задачу на максимум удовольствия. Задача, прямо скажем, не простая. Чтобы выиграть в сумме, приходится иногда жертвовать одними удовольствиями в расчёте получить потом большие и учитывать влияние потребностей других людей на осуществление собственных, то есть учитывать, что человек живёт в человеческом обществе.
8. Что такое человеческое общество?
- Совокупность взаимодействующих людей, каждый из которых стремится к удовлетворению своих естественных потребностей с наибольшим суммарным удовольствием.
9. Можно ли оценить влияние общества на отдельного человека в целом, положительно оно или отрицательно с точки зрения целей этого человека?
- В целом это влияние несомненно положительно, поскольку без связей с обществом, не пользуясь продуктами его деятельности, человек не может существовать. Положительное влияние общества в целом не исключает, однако, частных отрицательных влияний, крайним примером которых является убийство отдельного человека обществом (например, во время войны).
10. Может ли отдельный человек регулировать влияние общества на него? Каким образом?
- Может. Как приспосабливаясь к обществу, так и изменяя его устройство. Для достижения своих целей человек должен осуществлять свою жизнедеятельность такими способами, чтобы свести к минимуму частные отрицательные влияния общества и максимально использовать все возможные частные положительные влияния.
11. Существует ли цель у человеческого общества в целом и в чём она состоит, если существует?
- Общество существует лишь постольку, поскольку оно способствует каждому отдельному его члену в достижении его индивидуальных целей, в противном случае оно бы распалось, то есть прекратилось бы взаимодействие между людьми. В этом способствовании и заключается его цель. Точнее, целью общества является то общее, что присутствует в индивидуальных целях всех его членов, а именно - благосостояние, т.е. состояние, в котором каждый получает максимальное суммарное удовольствие.
И далее таким же нудным образом утверждалось путём ответов на вопросы,
что человеческое общество подразделяется на группы по степени и характеру взаимодействия людей, составляющих эти группы (город, государство, предприятие, класс, партия);
что наиболее сильное взаимодействие между отдельными людьми имеет место внутри таких групп; группы взаимодействуют между собой посредством своих представителей, тем самым осуществляется взаимодействие между всеми членами человеческого общества;
что отдельного человека вступать в те или иные группы заставляет некая "сила" взаимодействия, определяемая его потребностями и потребностями других людей;
что целью любой группы, как и в случае общества в целом, является удовлетворение потребностей её членов;
что устойчивость группы определяется степенью соответствия результатов её деятельности её целям;
что общественное развитие заключается в изменениях характера взаимодействия внутри групп и между группами и его движущей силой являются противоречия между целями общества (группы) и результатами его (её)деятельности;
что главными, т.е. в первую очередь определяющими результат общественной деятельности с позиций достижения цели общества, являются экономические взаимодействия (производственные отношения);
что группы, на которые разделяется общество по их роли в процессе экономических взаимодействий, называются классами (определение);
что в результате любого взаимодействия цели одних людей достигаются в большей степени, других - в меньшей или вовсе не достигаются; неудовлетворённость последних ведёт к изменению взаимодействия, происходит перераспределение ненеудовлетворённости, затем возникают новые изменения взаимодействия и т.д.(продолжение следует)