Эх! Класс было раньше! И бочки с пивом на каждом углу. И столица под боком. Час двадцать лёту. А почему не слетать . коль профсоюз всё за тебя оплатил? Правда четвертной от сердца оторвали.
« Наш самолёт приближается к городу- герою…» Сейчас болтать начнёт. Не блевануть бы. Но всё нормально: Ан- 24 не « кукурузник »!
Наша группа-союз города с деревней. Колхозное крестьянство от качки малость протрезвело, мы же- чистый глаз. Но, ничего, до гостиницы доберёмся - своё наверстаем.
Ух, ты! Гостиница- шик! Иностранцев полно. По холлу разгуливают, « мальборо » с « винстоном » потягивают. Я « Астру » в зубы. Наши - шары на лоб: « Спрячь! Спрячь! С фильтриком закури! »
« Ну, вас на фиг!»
Хорошо в Москве экскурсоводом, если, конечно, с нашим братом дело имеешь. Поздоровался и домой. Нам достопримечательности не нужны. Сумки в руки и на промыслы.
Я к родственникам решил зайти. Надо отметиться. Торт с букетом захватил, по дороге пропустил стаканчик, что б не очень скучно было. Деды- то своё отпили: тут болит, там постреливает. Сделали вид, что очень рады. Про жизнь в провинции интересуются. Угощают. Хвастают, хорохорятся. « Что ж ты, Петя, нас не предупредил?» Ночевать оставляют. Ну, я не дурак! Приветы от всех передал, тортом закусил и в гостиницу подался. Мол, я- старший по группе. Москву хорошо знаю. Сегодня перед сном всех проконтролировать надо, а завтра- я, вроде бы, как экскурсовод. Да люди старой закалки дисциплину уважают. Особенно, дед- отставник. « Не забывай, Петя. Звони. Ещё заходи.»
От Академической до Щербаковской на метро, потом остановки четыре автобусом. Вот и двадцать три ноль- ноль. Визитку предъявил и бегом в ресторан. А он, блин, уже закрывается. Стоп! Откуда- то музон несётся. Вот это да! Ночной бар! Четверть века прожил, а ночном баре ни разу не был. Бегом в свой номер. Костюмчик с галстучком натянул. Замечаю, что-то на меня инострашки косятся? Наверно, потому что трезвый. Я залпом пару коктейлей выдул, но не помогло, не замаскировался. Слегка по мозгам стегануло, мысли в косичку собрались. «Это они на мой прикид вылупились. Костюмчик польский серенький их с понталыку сбил. Наверное, за кагебешника приняли». Пришлось опять в номер подниматься. Джинсы, свитер на голое тело, и …:
« Доичь?» « Найн. Руссшишь».«Корошо!» Немец пошатнулся и со всего размаху ёбнулся о стойку. Ну, ничего. С кем не бывает!
Вот это свобода! Пей сколько влезет, пляши пока штаны не треснут. Понятно, матом громко не ругайся, да морды заморские не бей. Кругом одни «фрицы». Я по ихнему не силён. А, когда, поддашь, пообщаться охота. Стал наших по бару выглядывать. Ни одной родной рожи. Нет, неправда, есть один узкоглазый. В кресле откинулся, ворот беленькой рубашки расстегнул, «данхилом» затягивается, ошалелело по сторонам озирается.
«Ты откуда?» «Из Ташкента…» «Знаю, был в Ташкенте. Хороший город. А я из Воронежа». «Знаю бил в Воронеже. Брат в стройбате служил …Ти кем работаешь ?» « Инженером, - говорю. – А ты чем занимаешься?» «Землю копаю». «Где?» «Ды, на кладбище».
А, ну его в жопу. Пора своих на праздник жизни выволакивать.
Дежурная по шестнадцатому этажу сначала выделывалась. К своим не пускала! Но, если я завёлся, меня ни какая мымра своей принципиальностью не остановит.
В двухкомнатном номере царило тихое русское веселье. Вся команда была в сборе. И мой приход внёс свежую струю в прокуренную казённую каморку.
«Петруша, где ты пропадал? На держи штрафной. Чего меньжуешь? Мандаринами закусывай. Налегай на колбаску,-засуетились сердобольные женщины. Я впервые дико посмотрел на стакан с беленькой родной, но из уважения к коллективу выпил.
Смачно чавкая мандарином, я внёс предложение спуститься в бар. Мол, что вы тут водку украдкой трескаете, когда там культурные люди веселятся. Коллеги посмотрели на меня со снисходительным недоумением. А секретарша Люсенька даже на шоколадку со мной поспорила, когда узнала, что уже второй час ночи. Под напором общественности я сам в себе засомневался. Но спор, есть спор. Хотя, вроде бы, с женщинами спорить- последнее дело.
Не дожидаясь лифта, я спотыкаясь помчался вниз по лестнице, дабы убедиться в своей правоте. И через пять минут, галантно вручив Люсеньке шоколадку «Вдохновение», я гордо возглавил экскурсию по «злачным местам».
Перед входом в бар «Сезам» я тщательно проинструктировал своих товарищей по части непринужденной манеры держаться в общественных местах.
Публики за время моего отсутствия заметно прибавилось. Новенькие фирменные штаны пикантно обтягивали нарочито отклянчанные попы местных путан. Они тусклым от бессонных ночей взглядом без особого энтузиазма оценили нашу компанию и опять отвернулись к стойке.
Спиртное в нас уже не лезло. И мы дружно пустились в пляс. Только в дальнем углу над изящным стаканом с виски мирно прикорнул маленький кругленький прораб Иван Иваныч.