Как я служил в Армии

 

Всё началось с того что после окончания школы я решил не поступать в институт как делает большинство, а пойти послужить сперва родине и уже потом взятся за учёбу. Мотивируя это тем что не хочу быть великовозрастным "духом" и получать потом от парней младше меня по возврасту, но старших по службе, я сообщил своё решение родителям. Реакция после того как они оправились от первого шока была одназначной - Ты должен поступать в институт.
Ладно, подумал я. И сделал всё, чтобы не поступить. После этого я усилено в течении нескольких месяцев готовился к предстоящей службе. Отжимался, бегал по утрам, делал растяжку, даже записался на секцию Таэквондо. Но меня хватило не на долго. Вскоре я устроился на работу, маршрутным рабочим. Ходил по лесу вокруг города на лыжах. Проверял уровни воды в режимных скважинах, копал ямы в полутораметровом снегу для того чтобы потом пробурив мёрзлую землю посмотреть насколько она промёрзла. После этого мне по приходу домой не то что бегать или отжиматься, а даже сидеть не хотелось. Лечь уснуть и спать.

Так за делами незаметно прошёл год. И вот наконец пришла ОНА. Долгожданная повестка из военнкомата. Пройдя медкомисию я попал на собеседование к начальнику военнкомата. Как оказалось, они положительно расмотрели мою просьбу, на направление меня на службу в войска спец.назначения. Распросив меня о родителях, о работе и прочей ерунде полковник сказал, что меня отправляют с командой №67. Двенадцатого ноября. Радости моей не было предела. Всё складывалось как нельзя лучше. Оставалось решить только маленькую проблемку с одним типом который приставал к моей подруге в моё отсутствие. Узнав по своим каналам его адрес, я направился к нему домой. Там я на него наехал немного. А он, спрятавшись за дверь, пообещал
мне, что я покойник. Я не стал вламываться в его квартиру, всё таки частная собственность и всё такое. Ещё встретимся. И действительно встретлись, только не с ним. Через несколько дней зайдя к себе во двор, обнаруживаю там шестерых парней довольно крепкого телосложения и ни одного знакомого я в них не опознал. Понятно, разборка а потом потом попробуют побить, ладно думаю прорвёмся. Но всё оказалось немного прозаичнее. Один спросил меня не я ли являюсь Максом и после моего утвердительного ответа выхватил ствол и приставил его к моему затылку. проделал он это настолько профессионально, что я неуспел даже глазом моргнуть. После этого они окружили меня полукругом.Тот который держал возле моей головы эту неприятно упиравшуюся в затылок железку стал читать длинный монолог, о том что я наехал на их братву, что я зря это сделал и что теперь надо в этом разобраться. На это я ему ответил, что я их вобще первый раз вижу, и если они так хотят разобраться, то почему бы мне не пригласить для компании мою братву. А если они вписываються за того типа который прятался за дверью, то почему если он не полный лох, его здесь нет, и стоит ли наживать себе проблемы из-за какого то лоха который не может сам за себя постоять. Вобщем загрузил я их подобной темой и ствол вскоре перебрался обратно во внутренний карман его куртки. Ещё немного поговорив, я взял с них слово, что, что-бы я с тем типом не сотворил то они не при делах. Растались мы почти друзьями, а как всё захватывающе начиналось. На следующий день я нанёс этому типу неофициальный визит. Как он был удивлён увидев меня. Попытка скрыться бегством ему не удалась, не зря я занимался. При этом он обсолютно случайно получил ножевое ранение, лёгкое, просто я не люблю когда от меня бегают. Сообщи в типу что он попал на энную сумму, вместо того что бы уйти, я как дурак пошёл с ним что бы он отдал хотя бы часть. И попал. Он бросился на проезжавшую мимо волгу с синей мигалкой на крыше и надписью вдоль всего кузова "МИЛИЦИЯ". И стал втирать выскочившим оттуда бравым хлопцам с маленькими головами, что я бандит который чуть не зарезал его и теперь требую с него деньги. Судя по тому как они ринулись ко мне, и по выражению их лиц я понял что просто так мне не отделаться, им явно хотелось размяться. Но за эту секунду мне пришла спасительная мысль. " У него ствол в кармане! Он сейчас убежит!"- Что есть мочи заорал я им. Это надо было видеть, они переглянувшись, резко развернулись и положили типа на капот обыскивая его. Ничего конечно не нашли, но это дало мне время избавиться от "бабочки" и подойти к ним с заинтересованым видом. Но тут настал мой черёд подвергнуться обыску. И тоже ничего. Менты не долго думая запихнули нас в машину и отвезли обезьянник. Там нас разделили, сняли с нас показания. Я утверждал что шёл по улице, тут на меня напал этот тип и угрожая пистолетом потребовал деньги, а я выхватил нож и ударил его, он побежал и попал на милицейскую машину, а нож я уронил на месте. Поняв что большего не добьёшся меня отправили в обезьянник, а типа увезла скорая, т.к. рана то лёгкая, но кровь имеет свойство кончаться. Просидел я в обезьяннике до десяти вечера. В десять пришёл мент с автоматом, открыл дверь и сказал мне что бы я выходил. Отвел он меня во внутренние помещения, туда где сидят по пятнадцать суток и более. Настроение и так не высокое упало до нуля. У меня забрали шнурки и всё что у меня было в карманах. Железная дверь, камера. Полно народу, как много у нас оказываеться заключённых под охрану. Кое как нашёл незанятую шконку и упал на неё. Но сон не шёл. Вот и поехал я в армию, вот и всё, кончилась жизнь не успев начаться. За такими мыслями я уснул. Утром меня выпустили. Предварительно спросив буду ли я делать подобное ещё раз. Я сперва подумал что мент шутит, но обещал что подобное больше не повториться. На этом мы и растались. Какой прекрасный воздух на свободе! Какие красивые улицы и осение жёлтые деревья, просто сказка какая-то. Я был просто в экстазе от того что просто иду по улице, как мало всё таки человеку надо. Через несколько дней придя домой я обнаружил повестку в военнкомат. Там мне сказали что на меня пришло дело из милиции, и что меня снимают с команды спецназа. Я должен явиться 24 ноября с вещами к военкомату. Ну что ж. Явимся.

День первый.

Двадцать четвёртое ноября, тысяча девятьсот девяносто восьмого года. Сыктывкар. Военкомат. Отправляемся. В последний раз обнял маму. Она заплакала. "Мам, ну не надо, ну не на смерть же еду - в армию, всего-то два года, я же вернусь, не плачь", - успокаиваю её я. Тяжело. Сажусь в автобус. По одному прощаясь с друзьями и родственниками, заходят мои будущие сослуживцы. Последним заходит мент с папкой документов. Сопровождение. Автобус дернулся, и мимо медленно поплыли лица провожающих, автовокзал, знакомые исхоженные Сыктывкарские улицы. Спрашиваю у мента: " Сможем в Эжве в магазин один заехать? Подруга там работает".
- Заедем, только водиле покажешь куда ехать.
- Хорошо. - Говорю я и, успокоившись, откидываюсь на сиденье. Теперь можно и приглядеться к будущим товарищам по оружию. Всего нас шесть человек. Все одеты в старую потрёпанную одежду, один парнишка вообще в телогрейке в ватных штанах и в валенках. Пацаны немного с удивлением поглядывают на меня, я, в чём ходил в том и поехал. В джинсовом костюме и в кожаной куртке. До Эжвы, никто не обмолвился не словом, каждого терзают свои думки. Перед въездом в город перебираюсь поближе к водителю.
- Вон к тому универсаму подъедьте, - показываю ему куда надо ехать. Выхожу из автобуса.
- Ты только не долго, - кричит мне мент.
- Я быстро. Захожу, Марина сразу увидела, подошла.
- Здравствуй!
- Здравствуй, всё уезжаю, теперь уже точно. Входит мент и один из пацанов. Пошли выйдем говорю я ей. Выходим в тамбур, Прощальный поцелуй.
- Всё езжай. - Марина вырывается и заходит в магазин. Я медленно иду к автобусу.
- Что-то ты слишком быстро? - говорит мне кто-то.
- А чего время тянуть? - бравирую я, а у самого на душе тяжко. Входят наш сопровождающий и пацан, который ходил с ним в магазин, несут несколько бутылок пива.
- Пейте пацаны! - раздаёт бутылки нам.
- Ну что давайте знакомиться, меня зовут Серега, - протягивает он мне руку.
- Макс. - отвечаю я.
- Артём.
- Андрей.
- Серёга.
- Лёха.
Мы обменялись рукопожатием и принялись уничтожать пиво. Остановились возле Эжвинского военкомата. Здесь также стояла толпа провожающих. Я думал, что народу сейчас полный автобус набьётся. Но нет, смотрим только одно тело, правда, внушительных размеров загородив дверной проем, прощается с народом. Трогаемся. Пацан проходит и садится на заднее сиденье. Протягиваю ему бутылку и говорю: " Давай знакомиться. Я Макс, а тебя как звать?"
- И я Макс, - улыбается он.
Последовала та же процедура знакомства и снова воцарилось молчание. Проехали ЛПК и выехали на петляющую загородную трассу. Постепенно разговорились. Про армию, про гражданку, которая медленно, но неумолимо отодвигалась от нас всё дальше и дальше. За разговорами не заметили, как подъехали к Княж-Погосту.
- Вот что пацаны! - говорит нам сопровождающий - Ребята вы все вроде нормальные, держитесь вместе и всё будет у вас отлично. Помните - Вы команда Сыктывкара!
Автобус остановился. Выходим. КПП. Железные ворота. Через маленький проходной коридор проходим внутрь двора. Двор или вернее плац обнесенный плакатами с уставной тематикой, трёхэтажное здание с дико изогнутой очень широкой и крутой висячей железной лестницей ведущей невообразимыми зигзагами к двери на третьем этаже с торца здания. Две единицы военной техники, танк и БМП. Туалет и одноэтажное строение непонятного предназначения вот и всё что предстало перед нашим мутным взором. Нас построили и начали шмонать сумки и рюкзаки на предмет запрещённых предметов. У кого-то из сумки вытащили неплохой нож выкидуху.
- Ого, ты чё в армию со своим оружием?
- Да нет, просто матушка собирала.
- Понятно, ладно поднимайтесь наверх.
Поднимаемся по чудовищному плоду, чей то бурной фантазии на третий этаж. Я вхожу первый и тут же мне на встречу выныривает пацанчик с хитрой мордочкой и, сверкая фиксой, спрашивает, откуда мы.
- Сыктывкар, где тут Усинск? - говорю я.
- Усинск? Пойдём покажу. Сыктывкар приехал!!! - орёт он наверное на всё здание.
Длинный коридор, по обе стороны кубрики заставленные двух ярусными шконками. Повсюду сидят, лежат, ходят пацаны тоже кто во что горазд одетые. Хотя попадаются и более-менее цивильно прикинутые люди. Подходим к кубрику где сидят пацаны из Усинска. Гляжу и удивляюсь знакомые всё лица: Дятел, Стас и др. Здороваюсь с бывшими одноклассниками, попутно выясняя, куда их отправляют.
- Вас куда?
- Миротворцы, водители. А ты куда?
- Я в Москву в ВВС. Наверное, тоже водилой.
Сидим молча, ни о чём не хочется говорить. Подумав немного, залезаю на верхний ярус и отрубаюсь. Проснулся от удара по шконке.
- Вставай, построение.
Спускаемся на плац, там уже около сотни человек строиться по командам. Между ними бегает, какой то мужик, как мы потом узнали, это был старший прапорщик, старшина сборного пункта и тщетно пытается привнести хоть какой - ни будь порядок в ряды. С горем пополам он добивается от нас какого-то подобия строя.
- Кто хочет идти в столовую, на ужин выйти из строя!
Те кто приехал на несколько дней раньше и успели поиздержаться двинулись вперёд. Их построили и вывели за ворота, нам же сказали разойтись. Мы вместе с Серёгой Штефанским и Артёмом Дреслером поднялись наверх. Дошли до своего кубрика, достали свои запасы и разложившись на шконке принялись за их уничтожение. Поев, мы собрали остатки пищи в один пакет, рассудив, что лучше держать все продукты вместе и хавать всем вместе, чем по отдельности. После того как с ужином, было покончено, мы разлеглись по шконкам, но сон уже не шёл. Начался ленивый трёп ни о чём, травили анекдоты и разные байки. Незаметно я погрузился в сон. Так прошёл мой первый день ещё не на службе, но уже и не на гражданке.


День второй


Подъём!!!!
Этот дикий крик разбудил меня. Глянул в окно, темно. Спрашиваю сколько времени.
- Шесть часов.
- Вы чё охренели будить в такую рань?!
- Чё орёшь? Это армия, не в лагерь отдыха приехал!
- Да пошел ты!!!
- Вставайте выходите на улицу строиться.
Потягиваясь, еле передвигая ногами (всё тело ломит, шконка неудобная.) выползаю на плац. Там уже опять строятся, но уже в колону по три и без разбора по командам. Падаю в строй.
- Бегом! Марш!
Начинаем нарезать круги по плацу. Командует нами неведомо откуда здесь взявшийся сержант пограничник.
- Стой! Упор лёжа принять!
Лёгкое замешательство, неуклюже падающие тела и вскоре мы покрыли собой всю территорию плаца.
- Десять раз отжаться!
Тут началось первое массовое представление, которое, я увидел в армии. Казалось бы, чего ещё может быть проще, чем десять раз отжаться, но нашлись клоуны которые отжимались стоя на коленях, поднимавшие либо только задницу, либо только голову, третьи вообще попадали плашмя силясь справиться с земным притяжением. -
Встать! Бегом марш!
Поднявшись, бежим дальше. Тут я в первый раз заметил странное свойство, что когда долго бежишь, то весь покрываешься холодным потом, впрочем, это характерно только для зимнего периода.
- На месте стой! Разойтись!
Все как по команде бросаются в сторону сортира, зарядка отрицательно отразилась на мочевых пузырях будущих воинов. Туалет, вернее его стены, представляли собой настоящее произведение рукописного искусства, казалось, что здесь расписались все кто был призван отсюда за всё время существования сборного пункта. Город, дата, имя или погоняло. Выхожу на улицу и поднимаюсь наверх. Позавтракав заваливаемся с пацанами досыпать прерванные сны. Блаженство, но не надолго, снова кричат.
- Строиться на улице!
- Зачем?
- Кто медкомиссию не проходил, в поликлинику пойдут!
Выходим на улицу, строимся по командам. В нашей сто восемнадцатой команде, двадцать человек. После переклички нас отправляют в поликлинику которая находиться на первом этаже. Нас завели в раздевалку, дав указание раздеться до трусов. Разделись, стоим дрожим, прохладно. Входит средних лет женщина медсестра, со стопкой мед карточек. Называет фамилии, подходим берём карточки и выходим в коридор. Начинается обычный медосмотр который сто раз проходил и в школе и в военкомате. Зашёл - вышел. После медосмотра мы понесли первые потери, Андрея и Эжвинского Макса отправили обратно в Сыктывкар - давление. Попрощались с ними, мы пожелали им удачи, они нам, оставили свои запасы и через час уехали. Мы немного побродили по нашему этажу, изучая содержимое надписей в изобилии украшающих стены и шконки. Оторвал нас от этого занятия очередной вопль.
- Команда сто восемнадцать строиться на плац!
- Чего надо?
- Покупатель приехал!
Выходим на плац строимся. К нам подошёл майор с пропитой физиономией и не уверенной походкой. Осмотрел нас так как будто в самом деле выбирал купить нас или походить поискать других. Потом выдавил из себя.
- По одному в комнату собеседования.
Стали мы ходить к нему на исповедь рассказывать про наши гражданские грешки. Дошла очередь и до меня.
- Товарищ майор! Призывник Пушников для дачи показаний явился!
Он как - то странно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Стал спрашивать, где учился, работал, есть ли права и чем занимался на гражданке. Отвечаю на все вопросы подробно, стараясь заинтересовать его, тупая тревога - а вдруг не возьмёт? Немного волнуюсь. Записав мои данные, майор отпускает меня и зовёт следующего. Выхожу к пацанам, стоим переговариваемся, знакомимся, прикалываемся. Расшумелись до того, что из соседнего кабинета вышел какой то полковник и стал нам внушать, что надо себя потише вести, как оказалось это был начальник сборного пункта. Мы сделали вид что вняли его доводам, но стоило ему скрыться из виду всё повторилось вновь. Ещё наше внимания привлёк покупатель Воркутинских погранцов. Этот майор всем своим видом, жестами и повадками походил на голубого, а когда он заговорил сомнений у нас уже не осталось. Оставалось только сочувствовать парням, у которых будет такой командир. После того как все прошли, собеседование поднимаемся наверх. Теперь уже большей частью команды сидим в одном кубрике. Травим байки, анекдоты, рассказываем, кто, чем занимался на гражданке. Беру деревянную подушку со шконки и вывожу на ней К-118, на пол подушки. Долго обвожу для придания надписи объёма, потом пишу фамилию, инициалы, дату и расписываюсь. Пускаю подушку по кругу. Все расписываются, оставляя на этой подушке память о себе.
- К-118! Все в 4 кубрик!
Подтягиваться остальные пацаны из нашей команды, тоже расписываются.
- Пацаны, айда похаваем! - предложил кто-то.
- Да пошли, пошли .- идея всем понравилась.
Мы идём в кубрик, где нет шконок, а стоят два длинных стола составленных вместе. Все принесли свои запасы и выложили их на стол, потом за неимением стульев встали вокруг стола и принялись за еду как одна большая семья. Пацаны из других команд удивлённо заглядывают в кубрик, видимо такое здесь в диковинку, ничего, пускай привыкают. Пообедав, убираем всю провизию в две сумки. Назначаем ответственного за них на сегодняшний день. А у кого-то созрела очередная гениальная идея.
- Пацаны давайте всей командой побреемся наголо, здесь на втором этаже за червонец бреют.
Идея понравилась почти всем, меня же она как-то не вдохновила, но после того как полкоманды сверкало черепами, я поддался общему настрою и тоже сбрил свой чуб. Теперь сто восемнадцатую команду было очень легко узнать, по лысым головам и наглым мордам. Потом мы фотографировались. Сперва по одному на фоне Российского флага в чёрном берете и в камуфляже, разрезанном по спине и скрепляющимся для удобства липучками. А затем толпой на танке. Вечером все в добровольно принудительном порядке загоняли смотреть платный видеофильм. Хочешь смотреть, плати червонец и смотри. Не хочешь смотреть или платить иди на плац чистить снег или занимайся строевой. Здесь и произошла первая армейская стычка. Я отказался смотреть видак, А когда старший по сборному пункту, тот самый фиксатый который встречал нас, сказал мне идти на улицу я пообещал грохнуть его, если он не отстанет от меня. Он быстро сообразил, что в одиночку может, нарваться на неприятности, и побежал настучал прапору. Прапор долго втирал мне что я должен научится подчинятся, но закончил он тем, что пригрозил перевести в другую команду, ( он тоже заметил как мы сплотились). Угроза подействовала и я с несколькими пацанами матерясь про себя спустились вниз на плац. Там, какой то лейтенант расставил нас перед плакатами и приказал учить содержимое. Но продлилось это не долго. Так как читать мы не стали, а начали играть в снежки. Летёха сначала пытался нас образумить, но потом плюнул и сказал что бы мы поднимались наверх. Мы не заставили себя долго упрашивать и мигом испарились. Придя в кубрик и попадав на шконки мы так же как и вчера стали трепаться о гражданке, и рассказывать анекдоты. По одному приходили пацаны из видео зала. Фильм был не интересный, а лавки настолько неудобные, что до конца сеанса никто не дотерпел, все разбрелись по кубрикам. Обменявшись впечатлениями о сегодняшнем дне, мы пришли к выводу, что фиксатому надо дать по морде, и больше на такие массовые мероприятия не покупаться. Заснул я под тот же ленивый трёп и анекдоты.


День третий.


- Подъём!
Протирая глаза сползаем со шконок. Идти никуда абсолютно не хочется. Выходим на плац, повторяется процедура предыдущего утра. Немного взбодрило. После зарядки построение на завтрак. Мы решили сходить всей командой, посмотреть чем нас будут угощать. Нас построили. Вручили двум типам красные флажки и отправили их вперёд строя перекрывать автотранспортное движение, чтобы мы без помех могли перейти улицу. До столовой, которая находилась примерно в километре от сборного пункта дошли без приключений. Видимо утром тут очень мало народу появляется на улицах. В столовой нас рассадили по обе стороны длинного стола на котором уже стояли тарелки с картошкой и полулитровые бутылки с "Фантой". Поприкалывались над королевским завтраком, над заботой о будущих солдатах. Над просроченной "Фантой". Посмеялись вдоволь, прапор устал нас успокаивать. По дороге на сборный пункт опустил письмо Маринке с полароидной фоткой. На фото я вышел немного грустный, но это и хорошо пусть видит, что я скучаю. Может ждать легче будет. Как только мы пришли нашу команду сразу же построили на плацу и провели перекличку. Потом дали пять минут на сборы. Отправляемся. Бегом поднимаемся на третий этаж, хватаем свои пожитки и несёмся вниз на плац. Притащили сухпаёк. Две коробки с консервами и сухарями. Из громкоговорителя грянул марш "Прощание славянки", открылись железные ворота и мы, бросив прощальный взгляд на сборный пункт, строем отправились на вокзал. Княж к тому времени уже проснулся. Идём по улице, прохожие оглядываются на нас, кто-то желает удачи, кто-то просто смотрит. Зовём встречных девчонок ехать с нами. Они, улыбаясь, проходят мимо. Пришли на перрон. Майор предусмотрительно отвёл нас подальше от простых пассажиров, которые тоже ждут поезда. Но поезд ждут не только отъезжающие, всюду стоят старушки торговки. Жестами подманиваем их к себе и скупаем у них оптом пирожки и семечки. Довольные старушки уходят от нас с пустыми вёдрами и полными карманами. Подходит поезд. Залезаем, рассаживаемся. Пол вагона отдано в наше распоряжение.
- Водку не пьянствовать! Из вагона без разрешения не выходить! - наставляет нас майор.
А нам и не надо никуда выходить, у нас всё давно с собой и выпить и закусить. По одному чтобы не палиться все заныривают в самую дальнюю от майора плацкарту. Там выпив стакан и закусив, потихоньку уступают место следующему. Я не пью.
- Ты чё вообще никогда не пил? - спрашивает меня Вовчик.
- Да нет пил, просто после одного памятного события бросил и зарок дал год минимум не пить.
- И как, получается?
- Два года ни капли! Ни на одном празднике. Даже проводы на сухую.
- Ну, ты даёшь, это ж глюк!
- Да не, нормально.
Под этот трёп, я незаметно уснул. Проспал около часа. Проснувшись, долго лежал на полке и глядел в окно. Пацаны внизу веселятся, играют в карты, прикалываются, дурачатся. Кто-то пишет письма родным, что бы по прибытии в часть отправить. Мне пока писать нечего, да и конвертов нет. Приеду в часть разживусь конвертами, напишу. Разговариваем с пацанами о всякой ерунде, тут зашёл разговор о куреве. Я сказал, что никогда не курил и не собираюсь начинать. Саня Киян заявил что я ещё до присяги начну курить. Я поспорил с ним на то что если до присяги он увидит меня с сигаретой то я на горбушке провезу его вокруг казармы, а если не увидит тот тогда я буду восседать на его спине, а он будет изображать лошадку. На том и порешили. За разговорами незаметно наступила ночь. Постепенно все разбрелись по своим местам и уснули. Так закончился третий последний день полу гражданской жизни. Я лежал смотрел в потолок и думал о том что для меня настаёт совсем другое время другие понятия и ценности, другая жизнь. Это было немного не похоже на то о чём я мечтал Под эти невесёлые думки я тоже уснул.


Армия.


Проснулся я около двенадцати часов дня во время стоянки. Свесив голову в проход я увидел что почти все ещё спят, либо валяются в постелях. Я решил тоже понежиться, после шконок вагонные полки с матрасами казались нам самой мягкой периной на свете. Но через некоторое время по коридору прошёл майор и сказал, чтоб все вставали. Так как подъезжаем к Москве и пора собираться. Поспрыгивав с полок и наскоро умывшись, мы, сели за поздний завтрак, а судя по времени так уже и за обед. Перекусив наполовину остатками своих запасов, наполовину сухпайком, мы стали собирать бельё и сворачивать матрасы. Всё это сопровождалось целой серией приколов и шуток. За этой суетой мы незаметно подъехали к Москве. Поезд остановился. Собрав вещи выходим из вагона. Ярославский вокзал. Толпа народу. Построились. Люди смотрят на нас, кто с улыбкой, кто с сочувствием. Хотя нам по большому счёту до лампочки их понимание и сочувствие. Двинулись к выходу с вокзала. Майор сказал, что за нами должны прислать автобус. Оставив нас возле автостоянки, он сказал нам ждать его, а сам отправился искать автобус из части. Минут через пять с сияющей физиономией он вернулся и сказал нам идти за ним. Мы двинулись за ним следом. Майор направился к шикарному экскурсионному "Икарусу", я подумал ещё: "Неплохо живут вояки!". Но майор обогнул "Икарус" и мы увидели старенький КАВЗик окрашенный в защитный цвет. Еле уместившись, мы сели в автобус. Через минуту мы уже мчались по улицам Москвы, КАВЗик оказался необычайно резвым, а шофёр видимо хорошо знал маршрут движения. Немного попетляв по городу мы выехали на загородную трассу. Мелькали посёлки с разными смешными названиями: Немчиновка, Баковка, Перхушково, Дубки, Часцы. В Часцах мы повернули направо и через несколько минут подъехали к КПП №1. В/Ч 11281 как гласила табличка на дверях КПП. За воротами стоял зенитный комплекс и три ракеты, были направлены в небо. Памятник. Проехали на территорию части, и немного покружив, остановились возле длинного одноэтажного здания. Выходим из автобуса, осматриваемся. Две казармы. Одна двухэтажная стоит поодаль, другая та к которой мы подъехали. Караульный городок. И вся территория части обнесена колючей проволокой. Заходим в казарму. Напротив дверей стоит деревянная тумбочка с чёрным военным телефоном. Большой коридор выстлан белой кафельной плиткой стёртой от времени сапогами. Проходим в спальное помещение. Огромная комната, где можно запросто сдавать на небольшой машине фигурное вождение, разделена на две половины продолжением коридора обрамлённого огромными колоннами. Как нам потом объяснили, на солдатском сленге этот коридор называется взлётка. Здесь он был покрыт уже линолеумом. В дальнем углу стоят несколько двухъярусных кроватей, всё что успели подготовить до нашего приезда. Майор приказывает нам сложить вещи и построиться в одну шеренгу на взлётке. Побросав свои рюкзаки и сумки, выстраиваемся. Он зовёт всех находящихся в казарме солдат. Всего их пятеро, представив их по очереди он говорит нам что теперь это наши прямые начальники, что мы должны беспрекословно им подчиняться и со всеми вопросами обращаться только к ним. И обращаться к ним не иначе как: "Товарищ младший сержант". Мы обещались всё выполнять. А потом пришёл повар из столовой и забрал остатки сухпайка, т.к. мы на довольствии ещё не стояли и накормить нас решили собственными запасами. Выполнив свою миссию повар ушёл и следом засобирался и наш майор, видимо посчитав что и он свою миссию выполнил. Но вот как видно спохватившись, он вернулся и сказал что кто хочет может отдать ему на хранение на эту ночь свои документы, (паспорта, права, военники. и т.д.) что бы мы их не потеряли. Это была военная хитрость, если бы он сказал нам что до конца карантина мы не увидим своих документов то вряд ли кто-то бы повёлся на такое. А так мы все отдали всё что у нас было из документов. Собрав, с нас дань майор ушёл, и после этого мы его не видели, до самой присяги. После того как он ушёл, мы расселись на табуретках в круг и начали обсуждать последние события, произошедшие с нами. Пока мы обменивались впечатлениями об месте предстоящей службы, сержанты курсировали из спального помещения в коридор и обратно, приглядывались к нам. Вскоре один из них подошёл к нам и сказал Серёге Терентьеву, что бы тот шёл с ним. Мы молча проводили их взглядами. Сидящий ближе всех к взлётке и видевший все, что на ней происходит до самого конца, принялся информировать нас.
- Все сержанты зашли в туалет.
- Тот который подходил с Серёгой тоже заходят туда.
- Пацаны пошли! Вдруг они его сейчас откумарят!
Все встаём и быстрым шагом направляемся в туалет. Когда мы зашли Серёга стоял и чему то улыбался. Сержанты почему-то сразу по одному стали уходить из туалета, последний кивнул Серёге что бы он следовал за ними.
- Всё в норме?
- Да просто спрашивают откуда мы и кто. Мы тоже стали выходить. Сержанты отвели Серёгу к своим кроватям которые стояли в самом начале комнаты и о чём то говорили с ним минут пять. Мы снова расселись на свои места возле наших кроватей. Серёга подошёл с довольной физиономией. И говорит нам:" Ну они и охуели когда вы всей толпой завалились. Говорят, что такого здесь ещё не было что бы за одного, вся команда подрывалась. Они сказали, что нас не тронут, придёт следующая партия, те будут встревать, а наш тест пройден. Попросили только если деньги у кого остались, чтоб им дали, нам они всё равно не нужны, а они хоть в увольнение нормально сходят". Короче загрузил он нас по полной программе, и все как дети повелись, и отдали все, что оставалось у нас в заначках, наивно полагая, что деньги нам действительно не нужны. Свою ошибку мы осознаем позже, примерно через неделю. Но именно с этого момента наметился раскол в нашей дружной команде, хотя тогда этого никто ещё не заметил. В двадцать часов нас вывели на улицу и построили в колону по три.
Сержанты прикалывались: " По ранжиру! Весу! Жиру! Становись!" И мы разбирались по ранжиру. Наконец им удалось сотворить из нас весьма странный строй. И мы отправились в своё первое путешествие по гарнизону. Прошли мимо штаба части кубического двух этажного здания. Мимо импровизированного парка состоящего из одной алеи засаженной по сторонам могучими деревьями, и в центре которой стоял памятник в виде большой ракеты столбом направленной в небо. Навстречу прошли две молодые девушки, видимо дочери офицеров. В наших рядах появилось оживление, и шутки насчёт того, что здесь служить можно раз здесь спокойно без охраны бродят такие тела. Но девушки как видно привыкли к такому поведению новобранцев и не удостоив нас даже взглядом спокойно прошли мимо. Это было началом ещё одного открытия, в военных городках солдат срочников не любят. Но вот мы добрались и до столовой. Длинное одноэтажное здание. Заходим. Раздевалка, квадратная комнатушка размером где-то около пяти квадратных метров. Следов вход в раздаточное помещение и зал для приёма пищи. Два ряда столов, где-то человек сорок примерно поместиться думаю я. В общем, обычная столовая. Нас выстроили у раздачи в очередь, берём подносы, ложки и получаем по тарелке странного вещества отдалённо чем-то напоминающего рисовую кашу, в придачу к этому выдаётся стакан чая и два куска хлеба, белого и чёрного. Рассаживаемся за столы, тут я понял неверность моих рассуждений о вместимости. Сержанты рассадили нас по шесть человек за один стол, т.е. увеличили количество свободных мест на четверть. Через пятнадцать минут, когда всё было съедено, на каждом столе собрали все подносы и посуду на один поднос и определились, кто его будет уносить. После этого встали и вышли на улицу. На ясном небе светились яркие звёзды, дул тёплый ветер, рядом стояли новые надёжные друзья. Так для меня начиналась Армия.