Темно и тепло. Сны такие реальные, что можно потрогать рукой - тогда, наверное, под пальцами скользнёт лёгкий шёлк цветных видений. Они разлетаются по стенам комнаты, сидят там ночными бабочками и ждут. От их крыльев слегка звенит воздух и колеблются занавеси - словно сотни маленьких колокольчиков легонько покачиваются, размышляя, звенеть им или не стоит.
На подоконник мягким прыжком опустилась большая кошка.
Ллэр чуть качнулась вперёд, вскинув руки в нерешительном жесте недоумения - здесь высоко... И окно закрыто.
"Откуда ты?"
"Угадай..."
Оглянулась на ярких бабочек на стенах - но те отрицательно покачали головками: "не при чём".
Жёлто-зелёные кошачьи глаза напоминали огоньки светофора: вспыхнут - погаснут в ленивой дрёме - снова вспыхнут.
"Ну, угадай же!"
"Ветер?"
"Пожалуй..." - кошка спрыгнула с подоконника, прочертив угольную дугу в дрожащем воздухе. Колокольчики озадаченно примолкли.
"Эй, а где же стекло?"
"Ну и что? А я хочу так"...
"Ты с неба?"
Хитро подмигивающий светофорный глаз - отгадай, вру я или нет?
"Пожалуй..."
"А мне туда можно?"
"Если хочешь... После полуночи все крыши наши."
Ллэр согласно перемахнула через подоконник - в лапы мягко ударили бетон и железо ночных крыш. Бабочки обиженно позвякали и улетели.
Крыши бежали улицами в неизвестность. Ночь пахла свободой и безмерным счастьем. Круглая луна, словно половина чужой жизни сияла во весь небосвод, желая счастливого пути. По рельсам внизу грохотал сумасшедший ночной трамвай, забывший, куда ему нужно идти. Потусторонний свет фонарей мягко ложился под ноги фосфорически бледной дорожкой.
Составляющие счастья - безумно-бесконечный бег по крышам, летаргически-сказочный город, искажённый ночным пространством и временем, и сама Ночь - зримое воплощение свободы. Составляющие счастья наконец слились воедино, повинуясь чьей-то незримой воле. Она бежала, стремительная, как чёрный ветер из ниоткуда в никуда.
"Ллэр... Так вот почему у тебя такое кошачье имя..."
"Все крыши наши до рассвета..."