Жан Жироду.
Из сборника «Сказки одного утра».
1908-1912
На волоске.
8 ноября 1908 года « Ле Матен»
Я высвободился из объятий госпожи Шерлок Холмс и наткнулся, вот мое везение, на ее супруга.
- Ей! Здравствуйте! произнес известный детектив. Пообедаете со мной? Вечность не видел вас!
Кое какие из эмоций отразились на моем лице. Шерлок хитро улыбнулся:
- Я вижу в чем дело, сказал он, господин идет к подружке.
Если бы я сказал нет, у меня был бы вид, как-будто я что-то скрываю. Если бы сказал да, могло показаться, что я избегаю его. Итак, я ответил, может быть немного поспешно, что упомянутая подружка легко может подождать; что если я не приду в восемь часов, то буду в девять, и что, если она будет не довольна, я вообще не пойду.
Шерлок в качестве ответа, положил руки мне на плечи, поглядел на меня и сказал:
- Не мямлите, дорогой. Я подстроил вам ловушку. Вы идете со свидания!
Озноб охватил все тело и нашел выход в ставших дыбом волосах.
К счастью, он добавил:
- Шутки в сторону. Идемьте в ресторан. Сожалею, что не могу повести вас к себе, но меня там не ждут. У служанки сегодня выходной.
Я почувствовал себя спасенным. Мой друг мечтал за супом, но я отнес его мечтания на счет какого-нибудь скрывающегося профессионального вора или особенного бродяги. Вдруг, он легонько дотронулся до моей лодыжки ногой.
- А вот и доказательство, сказал он.
Он принялся за старое.
- Неоспоримое доказательство, неопровержимое доказательство того, - объяснил он, - что вы идете со свидания: ваши ботинки застегнуты наполовину: либо вы были застигнуты на месте преступления, неприемлемая гипотеза, потому что, женская рука спокойно завязала ваш галстук, или ваша подруга принадлежит к семье, в которой не используют крючка для застегивания обуви (уст. прим. пер.), к английской семье, например1
Я изобразил улыбку.
- У любой женщины, вкрадчиво заметил я, имеются шпильки для волос. Шпилька для волос прекрасно заменяет крючок для застегивания обуви.
- У вашей подруги ее нет, - заметил он.- Вы можете не знать, что некоторые англичанки объединились в Лигу, выступающую против шпилек для волос. Впрочем, чтобы не искать так далеко, женщины, носящие парик не пользуются ими. Мне платят за мои знания. Моя жена из их числа.
- А! - воскликнул я.
Он забавлялся тем, что мучил меня. К тому же, меня посадили спиной к окну, откуда дул сквозняк, пронизывающий меня до костей. Я чихнул. Вытаскивая, свой платок, я уронил второй, украшенный кружевами, немного больший по размеру, чем листок и немного меньший, чем моя ладонь. Шерлок положил его на стол и снова погрузился в созерцание.
- Это женский платок, - наконец произнес он.
Затем он улыбнулся.
- Дитя! – воскликнул он. Вы выдаете себя платком. Со времен Яго и Отелло, этот аксессуар имеет отношение лишь к оперетте. Я не хочу быть нескромным. Вы позволите мне ознакомиться с ним?
- Вы можете, - бездумно пробормотал я, - он чистый.
Я насвистывал, чтобы придать себе самообладания, затем, вследствие этого имея вид человека, пытающегося взять себя в руки, я замолчал. Можно было услышать, как пролетит муха. Но напуганные мерзкие твари воздерживались от полета. Мое сердце посреди тишины урчало, как мотор на четвертой скорости. Шерлок выпил бордо с палец, выпил еще на один и ткнул свой указательный палец в платок.
- Это платок жены некоего господина, который подозрителен и хитер, - сказал он. На нем нет инициалов.
От облегчения я залпом выпил два больших стакана воды. Шерлок понюхал платок и деликатно поднес его к моему носу.
- Чем он пахнет? - Спросил он.
Он пах духами Конго так сильно, что можно было принять испорченного две недели назад болотного кулика, которого нам подали, за голубя. И в самом деле, этим вечером открывался сезон охоты.
- Чем он пахнет? - Пробормотал я.
К счастью, Шерлок не слушает своих собеседников. Вопросы, которые он им задает являются ответами, которые он сам себе дает.
- Для меня,- рассуждал он, - он не пахнет ничем. Значит, это запах духов, к которому я привык. Например, запах Конго, запах моей жены.
Те, кто не попадал в молотилку или прокатный стан, никогда не поймут, в какое состояние было ввергнуто мое сердце. Я наклонился над своей тарелкой и пытался придать себе аппетиту, в тишине, отягощающей столб воздуха, выдерживаемый нашими плечами. Шерлок продолжал пристально глядеть на меня.
- Волос, сказал он.
Я нагнулся к его тарелке.
- Это не волос, - сказал я. Лук, без сомнения.
Не ответив, он поднялся, протянул ко мне руку и показал мне между большим и указательным пальцем подобранную с воротника моего пальто, золотую шелковистую гибкую нить, короче один из волос, которые так хорошо смотрятся на плече любовника, когда он непременно заканчивается головой любимой.
- И так, что это такое?
- Это,- сказал я тоном, который мне хотелось сделать безразличным, но приобретшем провокационный характер,- вы сами сказали, что это волос!
Он положил его на белую скатерть. Я воспользовался возможностью, предоставленной мне сквозняком и задумчивостью моего палача, чтобы направить мое чиханье в сторону волоса, который поднялся, покачался, как змея на хвосте, однако, негодник так и не покинул стола.
- Чихните еще раз,- скомандовал Шерлок Холмс, - который, очевидно, угадал мой маневр. Я счел его неудачным.
- Если вы желаете, чтобы я чихнул, - запротестовал я, - чихните сами.
Он чихнул. Волос поднялся, покачался (смотри выше).
- Это волос из парика,- заключил он, - корень клеится!
Волос снова упал поперек и, как труп, разделил нас. Он показался мне еще длиннее мертвым, чем живой.
Шерлок опустошил свой стакан и взял его на манер лупы, несмотря на мои усилия налить ему шабли, впрочем, отвратительного.
- Это волос моей жены, - сказал он.
Я прятал ужас за завесой игривости
- А! А! – сказал я, жеманясь, - госпожа Шерлок, красива. Вы мне льстите.
Он посмотрел на меня с состраданием.
- Бедный друг, - сказал он, - Ирландка, которая не пропустила ни одного бара.
Лучше смерть, чем неизвестность. Я не люблю жариться на медленном огне. В особенности в присутствии официанта, который прислуживая, слушает вас. Я выпроводил чужака в соответствии с приличиями.
- А вы, - сказал я поднимаясь и пристально глядя на Шерлока, - объяснитесь!
Это значило взять быка за рога. Но я сделал бы и еще больше.
Мой противник, впрочем, не оставил своей иронии.
- В двух словах,- сказал он. Вы идете со свидания и вы смущаетесь, при виде меня, значит, вы заинтересованы в том, чтобы я не знал кто к вам благосклонен. Ваши ботинки растегнуты, следовательно... вы их не застегнули. Это день, когда моя служанка не бывает дома и оставляет мою жену одну. Вы вытаскиваете платок, принадлежащий моей жене. Я нахожу на вашем плече волос от ее самого красивого парика. Значит...
Мои глаза сделали лишь один оборот. Время шло обратно пропорционально ударам моего сердца.
- Значит, продолжил Шерлок, которой пристально смотрел на меня глазами боа, приготовившегося заглотить быка....Значит... сделайте вывод сами.
Я сделал вывод, откинувшись на спинку кресла и лихорадочно поглаживая рукоятку великолепного двенадцатизарядного браунинга. Какая глупость никогда его не заряжать!
- Значит... холодно сказал Шерлок (признайтесь, бедный мой друг, я не сержусь на вас). Вы... друг моей служанки!
- Гарсон, - закричал я. Черт возьми, где вы скрываетесь! Уже час, как я зову вас! Принесите шампанского!