Мне было очень хорошо, потому что я ни на что не мог повлиять, даже на мамино состояние. Я питался, толстел и учился плавать, но тогда я еще не понимал, что я ем и плаваю, а потом у мамы начал болеть живот, но об этом я догадался не сразу. Помню только, что мне просто стало тесно. Знаете ли вы о том, что иногда бывает тесно? Ну я то уж точно об этом знаю! Однако, моя мама не понимала меня и держала взаперти, как назло. Признаюсь вам честно, что мне надоело объяснять маме, как я мечтаю вырваться на свободу. Я бил свою маму ногами в живот, колотил локтями и добивал окончательно, используя кулаки и даже голову. Кроме всего прочего, я пожирал мамины продукты. Все было напрасно. Мама худела, терпела мои побои, извелась в рвоте, но не выпускала меня на свободу. До чего же глупы эти женщины! Никогда я, наверное, не пойму женский садизм. Женщинам всегда чего-нибудь не хватает. Сначала они ищут своими губами источник, который кажется им настоящим наслаждением, а потом они устраивают внутри себя тюрьму для таких, как я. Не знаю, что на меня нашло, но я решил больше не сопротивляться. Можете мне верить, можете не верить, но предчувствие меня не обмануло, и не напрасно я затаился.
На рассвете, которого я так и не увидел, пришло спасение из заточения, и я вырвался на свободу! Наконец-то я увидел мир! Он был красным и липким, как счастье, которое не успело родиться. Я успел надышаться новым черным запахом гари и без сожаления ушел из маминого живота. Она, моя мама, не смогла удержать меня, а значит, я победил. Я ушел туда, где меня никогда уже не будет. Там дети учатся читать, писать, сочинять стихи, рисовать картины, шить одежду и обувь, выращивать разные растения и выходить из маминого живота тогда, когда живот этого захочет, посоветовавшись с мамой. Я надеюсь, что где-нибудь там, все это когда-нибудь будет, и неважно, что меня уже убили. Для меня самое главное заключается в том, что я не успел никого убить и никогда уже не убью. Прости меня, мама, что я покинул тебя раньше, чем ты планировала. Удар ракеты был точным и целенаправленным, а я не смог его предотвратить.