Птицы

Как-то, от нечего делать, Макушев зашёл на Колхозный рынок. Всё тут было старым. Да и сам Макушев зашёл сюда случайно. А может, и не случайно привлекли его старинные прилавки, зазывалы с товаром и прочие обитатели рыночной площади. Было что-то манящее, увлекающее своим движением в страстном желании приобретательства.
  Люди на рынке – особые люди. Сюда ходят покупать и продавать. Причём те, кто
 идёт продавать, стараются продать подороже, а те, кто идёт купить, так те хотят купить подешевле. Слияние продавцов и покупателей создаёт ту специфическую атмосферу, которую люди называют базарной, что имеет определённый этнографический интерес для определённых научных кругов.
Макушев шёл между торговыми рядами. Он заходил в павильоны.
Торговцы вениками привлекли его внимание у ворот рынка.
Ничего не изменилось, за многие годы, на Центральном колхозном рынке. Те же нравы, те же выкрики. Только голый расчёт витает над прилавками – и ничего больше.
Перед входом на рынок висело объявление: «Торговля новыми вещами запрещена». Внизу, под объявлением, стояла женщина, которая предлагала свеженькую норковую шапку. Рядом с ней стоял молодой человек интеллигентного вида с джинсами в руках. 
Макушев встроился в поток людей на рынке. Поток двигался мерно, медленно. Из плотного сплетения людей трудно было выбраться. После упорной и продолжительной борьбы Макушеву всё же удалось вырваться из общего потока. Вздохнув свободно, он смог оглянуться вокруг.
Прямо перед собой Макушев увидел длинные настилы из дерева, именуемые прилавками. За прилавками стояли всевозможных видов дяди и тёти, которые пришли сюда что-либо продать. Это были профессиональные спекулянты и старьевщики. Макушев пошёл вдоль прилавков, присматриваясь к товару. Почти все вещи были новые. На некоторых ещё болтались нитки от сорванных этикеток.
Макушев свернул в проход между прилавками и вышел к забору. Тут он остановился. Перед его глазами открылость удивительное зрелище. Он забыл, что находится на торжище, где одни деньги правят и представляют собой какую-либо ценность. Макушев попал, словно в уголок живой природы. Той самой простой природы, которую он так любил. Это был птичий рынок.
- Понимаешь, - объяснял один из мужиков другому. –
Сижу я в шалаше, а рядом сидит он. Поёт. Понимаешь, поёт! Я внизу, а он над моей головой. И как поёт! Я раньше таких дроздов вообще не слышал. А он поёт! Не думал я, что простая птичка так душу радовать может.
- Ну и что дальше?
- А чего дальше? А дальше спугнул я его. Понимаешь,
Кашель замучил. Не удержался, кашлянул. А дрозд, сам знаешь, ведь чуткий очень. Он, случись что, так… Ну вот и улетел.
- И чего ты теперь делать будешь?
- Ловить. Всё равно выслежу я его. Ведь певец-то, какой!
Такого не часто встретишь. Буду ловить. Говорят, чудес нет. А вот я видел. Видел и слышал настоящее чудо. И никто меня больше не разуверит, что есть двадцать два колена в птичьей песне.
Макушев медленно обходил птичий рынок. Аквариумы с рыбками, горшочки с растениями, клетки, кутейки, птички, корма, инвентарь. Макушев удивлёнными глазами смотрел на всё это. Давно он мечтал о том, чтобы завести свой уголок. А тут…
- И ты знаешь, - я его покрыл.
- Не заливай, Ваня, не поможет.
- А чего мне заливать? Я правду говорю.
- Ну-ну. Говори. Кто тебе поверит?
- А чего? Не веришь, что ли?
- Миш, ну скажи, можно за один раз двенадцать щеглов
поймать, да ещё и чижа с коноплянкой вдобавок?
- Не, Вася, такого не бывает.
- А ты, если сам ловить не умеешь, то не мешай
другим делиться своим опытом.
- Это у тебя, что ли, Вань, опыт перенимать?
- А хоть бы и у меня. Почему бы и нет? Я тоже…
- Знаем, знаем. Как вышел на пенсию, так «я» да «я».
- А чего же…
- Да ладно уж. Молчи.
          Послышался дружный смех. Макушев перешёл к другой группе разговаривающих.
- И тут соловей запел. Поёт. Я не знал, что так они петь
Могут. Испугался, даже сначала. А потом ничего. Предлагаю: Терёха, продай, мол. Нет, говорит. Не продам. Я ему тридцатку предлагаю. А он не берёт. Я ему пятьдесят. А он и говорить со мной не хочет. Вот какой человек! Я ему и сотню предлагал, а он ни в какую. Да. Певец, что надо! Знает он ему цену.
- А ты сам не ловил?
- Не довелось. Они же – сам знаешь – не чижики. Попробуй
поймать. Сами в руки не идут. Не та порода.
- А я раз поймал.
- Ну, расскажи, как?
- Да случайно. Совсем, случайно. А певец хороший был.
Я славок ловил, а тут он. То ли место кормовое, то ли что, а он тут как тут. Только и успел, что покрыть, а так бы его и не видел.
- А дальше как?
- Дальше? А ты у меня дома был?
- Был.
- Видел соловья?
- Ну, видел.
- Так это он и есть.
- Да ну?..
          Макушев, слушая разговоры, незаметно забрёл в дальний уголок оживлённого «птичьего рынка». В уголке вольготно расположился молчаливый человек лет сорока. Рядом с его ногами стояли на земле новенькие клетки и кубарики.
- Интересуешься? – спросил мужчина у Макушева.
- Да, - ответил Макушев.
- Очень хорошо. И что надо?
- Да чего-нибудь такого… Я тёмен в птичьем деле.
- Ладно. Сделаем. Тебя как зовут?
- Женька.
- А меня Толик Жихарев. Запомни на будущее. Пригодится.
Итак, что тебя интересует?
- Ну, так, вообще… всё.
- Хорошо. Птицы тебе нужны?
- Да.
- Какие?
- Я не знаю. Я в них не разбираюсь. Просто птицы нужны.
- Отлично. Значит, ты начинающий?
- Да.
- Сначала тебе нужно запастись жильём и кормом. Ловить
хочешь научиться?
- Да.
- Научу. Мне сейчас напарник нужен. Ты где живёшь?
- В своём доме.
- Тем паче. А какие-нибудь снасти у тебя есть?
- Нет.
- Это хуже. Ах, да! Я забыл. Ничего, приобретём, - без
снастей всё равно ничего не получится. Клетки тоже нужны. Может, у меня купишь?
- А сколько стоит?
- Дёшево – пятёрка за штуку. А без них, сам знаешь, -
держать нельзя.
- Хорошо. Штук десять куплю, - сказал Макушев.
- Ну, ты даёшь, начинающий! – удивился Толик.


                2

Солнце. Вся лужайка залита солнечным светом. Шумит листва. Лёгкий ветер шевелит волосы. Полдень.
Макушев сидит в засаде. Всё тело напряжено. Рука на шнуре. Шнур напрягся так же, как и нервы. А нервы на взводе.
«Цивить, цивить. Фили-фили. Филить!»
Щегол заливается. Рядом на деревце сидит второй щегол. Они состязаются. Кто же кого перепоёт? Сможет манный завлечь певца с дерева или тот улетит? Макушев настороже. Он сам готов засвистеть, подозвать, завлечь. Ну, что же ты! Давай, щегольчик милый, давай, пой! Вот так, так. Ещё громче! Е-щё чище! Молодец! Молодец!
Щегол на дереве не выдержал состязания и бросился вниз. Там, внизу соперник его хочет завладеть участком. Но не бывать этому! Вот, манный смолк, и Макушев увидел, что оба щегла изготовились к драке.
Рука приподнялась. Щегол прыгнул в ток. Медлить нельзя! Рывок. Сетка упала. Макушев бежит к ней. Вот он! Вот трепещится. Макушев осторожно становится на колени и начинает выпутывать щегла из сетки. А щегол тюркает, ругается, норовит укусить. Макушев берёт птичку в жменю и начинает её рассматривать. Его борода расплывается в улыбке. Вот он, щегол-красавец! Голова красная, крылья чёрные, с белыми зеркальцами. Спина коричневая. Грудь белая. Красавец!
Макушев осторожно, с трепетом, несёт щегла в кутейку. Птаха удовлетворённо падает вниз и накидывается на корм. Макушев удивлённо смотрит на неё. Неординарную, реацию пойманной птахи он видел впервые.
Макушев возвращается к сетке. Она спуталась. Макушев стал её распутывать. Времени ушло немного, но правильно насторожить сетку гораздо сложнее, чем распутать её. Макушев справился и с этим делом. Шнур протянут. Манный опять поёт. А Макушев затаился в своей засаде и стал ждать, новых встречь, с живой природой.
Прошло всего две недели, с того самого дня, как Макушев повстречался на рынке с Жихаревым. А ему показалось, что прошло не меньше года со времени их знакомства. Столько событий произошло за это короткое время в его жизни.
Толик сразу же принялся за обучение Макушева. Он взял шефство над учеником и преуспел в своём деле. Макушев ловил материал слёту. Ему не надо было повторять два раза одно и тоже или долго втолковывать прописные истины.
- Ты пойми главное, - говорил Толик. – Природу надо
любить. Только тогда ты сможешь называться настоящим охотником, когда почувствуешь своим сердцем, что можешь не только потреблять у природы, но и отдавать что-то своё. Природа не простит тебе, если ты начнёшь её грабить. Она отомстит. Допустим, не сейчас и не тебе, но всё равно отомстит. УСВОИЛ?
- Усвоил.
- Вот и отлично. А теперь я тебе немного расскажу о птицах.
Птицы – это целый мир. Мир большой и самоцельный. Если ты помнишь зоологию, то птицы выделены в особый тип животного мира. Это не случайно. Птицы делятся на певчих, декоротивных, промысловых, промышленных и так называемых бесполезных. Бесполезные птицы – это те, которые не имеют песни, не имеют яркой окраски, их нельзя добывать на мясо, и прочей ощутимой пользы для человека от них нет. К примеру, воробей. Назначение остальных птиц, надеюсь, тебе понятно.
- Понятно.
- Продолжаю. Нас интересуют певчие птицы. Птицы нашей
России. Ты знаешь, кто это?
- Да так… знаю.
- Ну-ка, назови.
- Ну… соловей, щегол, синица, чиж, дрозд, снегирь… Ну
и всё, наверное.
- Нет, не всё. Птиц этих примерно около ста видов в России.
Ну, ничего. Ты всех их выучишь потом. Что главное в певчей птице? Главное в птице – это её песня. Ради песни их ловят, содержат и вообще затевают всё это дело. Птицы делятся на несколько классов по песне. Потом ты их все выучишь. Но самые славные певцы – это певчий дрозд, соловей и полевой жаворонок. Но их содержат и ловят экстраклассы. У меня есть соловей, но я его купил, а сколько ни ловил сам – всё равно поймать не смог. А ловлю я птиц, скоро будет как тридцать лет. И ты сначала не гоняйся за высшими певцами. Гонка плохая. У птицеловов она непопулярна. Когда почувствуешь силы в себе для того, чтобы ловить и содержать певцов высшего класса, тогда и берись за это дело. Понял?
- Понял.
- Ну и хорошо. Теперь я расскажу тебе о том, как содержать
Птиц. Птиц содержат в клетках, но это несколько грубое слово. Лучше бы было назвать эти красивые произведения искусства домами для птиц. Клетка делается из дерева и проволоки. Больше ничего не надо. Берутся, из фанеры вырезаются бортики. Они крепятся планками в такой полуящик. Далее из планок сколачивается каркас. А потом вставляется в этот каркас проволока. У клетки есть выдвижное дно для смены песка и почвы. Есть две кормушки: пищевая и минеральная. Есть питьюшка. Лучше одновременно делать питьюшку и купальницу. Тогда птица может купаться и одновременно пить из купальницы. Питьюшку лучше всего вешать где-нибудь в средней части клетки, над бортом. Почву в клетке делают из песка. Насыпают песок и сверху кладут один-два средних камешка. Менять почву надо раз в неделю. А пропаривание клетки делать раз в месяц. Это для того, чтобы бациллы всякие не завелись. Ну, я тебе это покажу. Итак, ты сделал клетку, оборудовал её. Теперь начинается самое интересное. Ты выпускаешь птицу в клетку. Ты её выпустил и она там живёт. Всё в клетке должно быть идеально чисто и красиво. Птица – это чистюля. Она любит чистоту. В грязи она скоро погибнет. И ещё скажу. Птиц необходимо держать в разных клетках. Вместе они начинают драться за пищу и могут поссориться так, что заклюют друг друга. Вместе их можно выпускать в большие садки и вольеры. Там им хорошо, и они не будут мешать друг другу. Но и тут, в садки и вольеры можно выпускать птиц разных наименований.
А теперь – о корме. Птицы по корму делятся на зерноядных и насекомоядных. Зерноядным надо давать смесь разных зерновых культур: семечки подсолнуха, лён, просо, коноплю и другие семечки. В магазинах продают такой корм. А для насекомоядных нужен живой корм и соловьинная смесь. Живой корм – это, чаще всего, мучные черви. А соловьинный корм я научу тебя делать. Он довольно сложный. Кормить птиц надо по-разному. Всех легче кормить зерноядных. Они требуют одну-две чайные ложки смеси в день. И кормят их обычно один раз в день. Насекомоядных кормят по режиму, и уход за ними сложнее. Зерноядные поют красиво, но у насекомоядных песня во много раз лучше. Вот, значит, так. В основе я тебя ознакомил со всем. Теперь ты имеешь полное представление о птице. Ты, Женька, всё понял?
- Всё.
- Хорошо. Теперь мы с тобой займёмся практическими
занятиями.
Толик показывал. Он обучал Макушева приёмам лова. Они вместе раскали по городу в поисках снастей. В конце концов, снасти были куплены.
- Ну, теперь можно тебя и на охоту взять, - сказал
удовлетворённый Толик.
- На какую охоту? – удивился Макушев.
- На обыкновенную. Ловля птиц – это тоже охота.
- А-а… Понятно.
- Хорошо, что понятно. И ещё я тебе скажу одну хорошую
вещь. Ловля птиц – это бескровная охота. Тот же азарт, а вот крови нет. Ловлю птиц надо называть, скорее, общением с природой, а не охотой в прямом смысле этого слова. Говори всем, что ловля птиц – это сохранение, изучение и любовь к природе. Ты не ошибёшься. Пусть кричалы всякие орут, что мы истребляем природу и являемся потребителями. Они в сто раз больше потребители. А природу они вообще не любят. Запомни это.
- Запомню.
          Наконец, Толик и макушев поехали на ловлю птиц…
Макушев ощутил трепет в сердце и радость первой удачи. Было замечательно. Макушев чувствовал себя так, словно попал на праздник.
Три раза ездил Макушев на ловлю вместе с Толиком. Толик оказался талантливым учителем. Он в короткий срок обучил Макушева способам ловли. Теперь Макушев мог без опеки сам справляться с сеткой-тайником, с самоловом и лучком. Учение шло так успешно, что Толик после третьей поездки сказал:
- Ну, ты теперь настоящий птицелов. Что мог – я тебе
передал. Пора тебе самому начинать. А если что тебе непонятно будет, то обращайся. В таком деле стесняться вредно.
- Спасибо, Толик, - выразил свою благодарность Макушев. –
Спасибо тебе за всё. Буду поступать так, как ты учил.
Толик улыбнулся доброй улыбкой.
- Надеюсь. И ещё одно запомни. Даю тебе старинный и
Важный совет относительно природы. Не жадничай, никогда, не жадничай. Возьми то, что тебе нужно и не более того. Не обижай природу, и она тебя не обидит. Поймал птичку, – создай ей условия. Не гоняйся за большим количеством. Оно ни к чему не приведёт. Поймал ты пять птичек. Осмотри их, ощупай. Прикинь, что к чему. Самок выпусти сразу. Они производители. Они принесут потомство. А самцов осмотри. С бледной окраской – лучше отпустить. Это молодые. У них песни хорошей нет. Выбери себе одного хорошего, красивого самца. Он и петь будет, и в неволе не так прихотлив. А остальных отпусти. Пусть себе летают. Пусть резвятся. Они – наша краса. Ну, давай лапу. Всего тебе хорошего. Чего надо – так заходи.
- Ещё раз спасибо тебе, Толик, поблагодарил Макушев.
- Ну, будь…
          И вот Макушев на своей первой охоте. Он отлично усвоил все уроки Толика. И удача идёт ему в руки. Идёт прекрасное. Как в новый дом, в душу Макушева входит природа.
































































































                ПТИЦЫ
                Рассказ
Как-то, от нечего делать, Макушев зашёл на Колхозный рынок. Всё тут было старым. Да и сам Макушев зашёл сюда случайно. А может, и не случайно привлекли его старинные прилавки, зазывалы с товаром и прочие обитатели рыночной площади. Было что-то манящее, увлекающее своим движением в страстном желании приобретательства.
  Люди на рынке – особые люди. Сюда ходят покупать и продавать. Причём те, кто
 идёт продавать, стараются продать подороже, а те, кто идёт купить, так те хотят купить подешевле. Слияние продавцов и покупателей создаёт ту специфическую атмосферу, которую люди называют базарной, что имеет определённый этнографический интерес для определённых научных кругов.
Макушев шёл между торговыми рядами. Он заходил в павильоны.
Торговцы вениками привлекли его внимание у ворот рынка.
Ничего не изменилось, за многие годы, на Центральном колхозном рынке. Те же нравы, те же выкрики. Только голый расчёт витает над прилавками – и ничего больше.
Перед входом на рынок висело объявление: «Торговля новыми вещами запрещена». Внизу, под объявлением, стояла женщина, которая предлагала свеженькую норковую шапку. Рядом с ней стоял молодой человек интеллигентного вида с джинсами в руках. 
Макушев встроился в поток людей на рынке. Поток двигался мерно, медленно. Из плотного сплетения людей трудно было выбраться. После упорной и продолжительной борьбы Макушеву всё же удалось вырваться из общего потока. Вздохнув свободно, он смог оглянуться вокруг.
Прямо перед собой Макушев увидел длинные настилы из дерева, именуемые прилавками. За прилавками стояли всевозможных видов дяди и тёти, которые пришли сюда что-либо продать. Это были профессиональные спекулянты и старьевщики. Макушев пошёл вдоль прилавков, присматриваясь к товару. Почти все вещи были новые. На некоторых ещё болтались нитки от сорванных этикеток.
Макушев свернул в проход между прилавками и вышел к забору. Тут он остановился. Перед его глазами открылость удивительное зрелище. Он забыл, что находится на торжище, где одни деньги правят и представляют собой какую-либо ценность. Макушев попал, словно в уголок живой природы. Той самой простой природы, которую он так любил. Это был птичий рынок.
- Понимаешь, - объяснял один из мужиков другому. –
Сижу я в шалаше, а рядом сидит он. Поёт. Понимаешь, поёт! Я внизу, а он над моей головой. И как поёт! Я раньше таких дроздов вообще не слышал. А он поёт! Не думал я, что простая птичка так душу радовать может.
- Ну и что дальше?
- А чего дальше? А дальше спугнул я его. Понимаешь,
Кашель замучил. Не удержался, кашлянул. А дрозд, сам знаешь, ведь чуткий очень. Он, случись что, так… Ну вот и улетел.
- И чего ты теперь делать будешь?
- Ловить. Всё равно выслежу я его. Ведь певец-то, какой!
Такого не часто встретишь. Буду ловить. Говорят, чудес нет. А вот я видел. Видел и слышал настоящее чудо. И никто меня больше не разуверит, что есть двадцать два колена в птичьей песне.
Макушев медленно обходил птичий рынок. Аквариумы с рыбками, горшочки с растениями, клетки, кутейки, птички, корма, инвентарь. Макушев удивлёнными глазами смотрел на всё это. Давно он мечтал о том, чтобы завести свой уголок. А тут…
- И ты знаешь, - я его покрыл.
- Не заливай, Ваня, не поможет.
- А чего мне заливать? Я правду говорю.
- Ну-ну. Говори. Кто тебе поверит?
- А чего? Не веришь, что ли?
- Миш, ну скажи, можно за один раз двенадцать щеглов
поймать, да ещё и чижа с коноплянкой вдобавок?
- Не, Вася, такого не бывает.
- А ты, если сам ловить не умеешь, то не мешай
другим делиться своим опытом.
- Это у тебя, что ли, Вань, опыт перенимать?
- А хоть бы и у меня. Почему бы и нет? Я тоже…
- Знаем, знаем. Как вышел на пенсию, так «я» да «я».
- А чего же…
- Да ладно уж. Молчи.
          Послышался дружный смех. Макушев перешёл к другой группе разговаривающих.
- И тут соловей запел. Поёт. Я не знал, что так они петь
Могут. Испугался, даже сначала. А потом ничего. Предлагаю: Терёха, продай, мол. Нет, говорит. Не продам. Я ему тридцатку предлагаю. А он не берёт. Я ему пятьдесят. А он и говорить со мной не хочет. Вот какой человек! Я ему и сотню предлагал, а он ни в какую. Да. Певец, что надо! Знает он ему цену.
- А ты сам не ловил?
- Не довелось. Они же – сам знаешь – не чижики. Попробуй
поймать. Сами в руки не идут. Не та порода.
- А я раз поймал.
- Ну, расскажи, как?
- Да случайно. Совсем, случайно. А певец хороший был.
Я славок ловил, а тут он. То ли место кормовое, то ли что, а он тут как тут. Только и успел, что покрыть, а так бы его и не видел.
- А дальше как?
- Дальше? А ты у меня дома был?
- Был.
- Видел соловья?
- Ну, видел.
- Так это он и есть.
- Да ну?..
          Макушев, слушая разговоры, незаметно забрёл в дальний уголок оживлённого «птичьего рынка». В уголке вольготно расположился молчаливый человек лет сорока. Рядом с его ногами стояли на земле новенькие клетки и кубарики.
- Интересуешься? – спросил мужчина у Макушева.
- Да, - ответил Макушев.
- Очень хорошо. И что надо?
- Да чего-нибудь такого… Я тёмен в птичьем деле.
- Ладно. Сделаем. Тебя как зовут?
- Женька.
- А меня Толик Жихарев. Запомни на будущее. Пригодится.
Итак, что тебя интересует?
- Ну, так, вообще… всё.
- Хорошо. Птицы тебе нужны?
- Да.
- Какие?
- Я не знаю. Я в них не разбираюсь. Просто птицы нужны.
- Отлично. Значит, ты начинающий?
- Да.
- Сначала тебе нужно запастись жильём и кормом. Ловить
хочешь научиться?
- Да.
- Научу. Мне сейчас напарник нужен. Ты где живёшь?
- В своём доме.
- Тем паче. А какие-нибудь снасти у тебя есть?
- Нет.
- Это хуже. Ах, да! Я забыл. Ничего, приобретём, - без
снастей всё равно ничего не получится. Клетки тоже нужны. Может, у меня купишь?
- А сколько стоит?
- Дёшево – пятёрка за штуку. А без них, сам знаешь, -
держать нельзя.
- Хорошо. Штук десять куплю, - сказал Макушев.
- Ну, ты даёшь, начинающий! – удивился Толик.


                2

Солнце. Вся лужайка залита солнечным светом. Шумит листва. Лёгкий ветер шевелит волосы. Полдень.
Макушев сидит в засаде. Всё тело напряжено. Рука на шнуре. Шнур напрягся так же, как и нервы. А нервы на взводе.
«Цивить, цивить. Фили-фили. Филить!»
Щегол заливается. Рядом на деревце сидит второй щегол. Они состязаются. Кто же кого перепоёт? Сможет манный завлечь певца с дерева или тот улетит? Макушев настороже. Он сам готов засвистеть, подозвать, завлечь. Ну, что же ты! Давай, щегольчик милый, давай, пой! Вот так, так. Ещё громче! Е-щё чище! Молодец! Молодец!
Щегол на дереве не выдержал состязания и бросился вниз. Там, внизу соперник его хочет завладеть участком. Но не бывать этому! Вот, манный смолк, и Макушев увидел, что оба щегла изготовились к драке.
Рука приподнялась. Щегол прыгнул в ток. Медлить нельзя! Рывок. Сетка упала. Макушев бежит к ней. Вот он! Вот трепещится. Макушев осторожно становится на колени и начинает выпутывать щегла из сетки. А щегол тюркает, ругается, норовит укусить. Макушев берёт птичку в жменю и начинает её рассматривать. Его борода расплывается в улыбке. Вот он, щегол-красавец! Голова красная, крылья чёрные, с белыми зеркальцами. Спина коричневая. Грудь белая. Красавец!
Макушев осторожно, с трепетом, несёт щегла в кутейку. Птаха удовлетворённо падает вниз и накидывается на корм. Макушев удивлённо смотрит на неё. Неординарную, реацию пойманной птахи он видел впервые.
Макушев возвращается к сетке. Она спуталась. Макушев стал её распутывать. Времени ушло немного, но правильно насторожить сетку гораздо сложнее, чем распутать её. Макушев справился и с этим делом. Шнур протянут. Манный опять поёт. А Макушев затаился в своей засаде и стал ждать, новых встречь, с живой природой.
Прошло всего две недели, с того самого дня, как Макушев повстречался на рынке с Жихаревым. А ему показалось, что прошло не меньше года со времени их знакомства. Столько событий произошло за это короткое время в его жизни.
Толик сразу же принялся за обучение Макушева. Он взял шефство над учеником и преуспел в своём деле. Макушев ловил материал слёту. Ему не надо было повторять два раза одно и тоже или долго втолковывать прописные истины.
- Ты пойми главное, - говорил Толик. – Природу надо
любить. Только тогда ты сможешь называться настоящим охотником, когда почувствуешь своим сердцем, что можешь не только потреблять у природы, но и отдавать что-то своё. Природа не простит тебе, если ты начнёшь её грабить. Она отомстит. Допустим, не сейчас и не тебе, но всё равно отомстит. УСВОИЛ?
- Усвоил.
- Вот и отлично. А теперь я тебе немного расскажу о птицах.
Птицы – это целый мир. Мир большой и самоцельный. Если ты помнишь зоологию, то птицы выделены в особый тип животного мира. Это не случайно. Птицы делятся на певчих, декоротивных, промысловых, промышленных и так называемых бесполезных. Бесполезные птицы – это те, которые не имеют песни, не имеют яркой окраски, их нельзя добывать на мясо, и прочей ощутимой пользы для человека от них нет. К примеру, воробей. Назначение остальных птиц, надеюсь, тебе понятно.
- Понятно.
- Продолжаю. Нас интересуют певчие птицы. Птицы нашей
России. Ты знаешь, кто это?
- Да так… знаю.
- Ну-ка, назови.
- Ну… соловей, щегол, синица, чиж, дрозд, снегирь… Ну
и всё, наверное.
- Нет, не всё. Птиц этих примерно около ста видов в России.
Ну, ничего. Ты всех их выучишь потом. Что главное в певчей птице? Главное в птице – это её песня. Ради песни их ловят, содержат и вообще затевают всё это дело. Птицы делятся на несколько классов по песне. Потом ты их все выучишь. Но самые славные певцы – это певчий дрозд, соловей и полевой жаворонок. Но их содержат и ловят экстраклассы. У меня есть соловей, но я его купил, а сколько ни ловил сам – всё равно поймать не смог. А ловлю я птиц, скоро будет как тридцать лет. И ты сначала не гоняйся за высшими певцами. Гонка плохая. У птицеловов она непопулярна. Когда почувствуешь силы в себе для того, чтобы ловить и содержать певцов высшего класса, тогда и берись за это дело. Понял?
- Понял.
- Ну и хорошо. Теперь я расскажу тебе о том, как содержать
Птиц. Птиц содержат в клетках, но это несколько грубое слово. Лучше бы было назвать эти красивые произведения искусства домами для птиц. Клетка делается из дерева и проволоки. Больше ничего не надо. Берутся, из фанеры вырезаются бортики. Они крепятся планками в такой полуящик. Далее из планок сколачивается каркас. А потом вставляется в этот каркас проволока. У клетки есть выдвижное дно для смены песка и почвы. Есть две кормушки: пищевая и минеральная. Есть питьюшка. Лучше одновременно делать питьюшку и купальницу. Тогда птица может купаться и одновременно пить из купальницы. Питьюшку лучше всего вешать где-нибудь в средней части клетки, над бортом. Почву в клетке делают из песка. Насыпают песок и сверху кладут один-два средних камешка. Менять почву надо раз в неделю. А пропаривание клетки делать раз в месяц. Это для того, чтобы бациллы всякие не завелись. Ну, я тебе это покажу. Итак, ты сделал клетку, оборудовал её. Теперь начинается самое интересное. Ты выпускаешь птицу в клетку. Ты её выпустил и она там живёт. Всё в клетке должно быть идеально чисто и красиво. Птица – это чистюля. Она любит чистоту. В грязи она скоро погибнет. И ещё скажу. Птиц необходимо держать в разных клетках. Вместе они начинают драться за пищу и могут поссориться так, что заклюют друг друга. Вместе их можно выпускать в большие садки и вольеры. Там им хорошо, и они не будут мешать друг другу. Но и тут, в садки и вольеры можно выпускать птиц разных наименований.
А теперь – о корме. Птицы по корму делятся на зерноядных и насекомоядных. Зерноядным надо давать смесь разных зерновых культур: семечки подсолнуха, лён, просо, коноплю и другие семечки. В магазинах продают такой корм. А для насекомоядных нужен живой корм и соловьинная смесь. Живой корм – это, чаще всего, мучные черви. А соловьинный корм я научу тебя делать. Он довольно сложный. Кормить птиц надо по-разному. Всех легче кормить зерноядных. Они требуют одну-две чайные ложки смеси в день. И кормят их обычно один раз в день. Насекомоядных кормят по режиму, и уход за ними сложнее. Зерноядные поют красиво, но у насекомоядных песня во много раз лучше. Вот, значит, так. В основе я тебя ознакомил со всем. Теперь ты имеешь полное представление о птице. Ты, Женька, всё понял?
- Всё.
- Хорошо. Теперь мы с тобой займёмся практическими
занятиями.
Толик показывал. Он обучал Макушева приёмам лова. Они вместе раскали по городу в поисках снастей. В конце концов, снасти были куплены.
- Ну, теперь можно тебя и на охоту взять, - сказал
удовлетворённый Толик.
- На какую охоту? – удивился Макушев.
- На обыкновенную. Ловля птиц – это тоже охота.
- А-а… Понятно.
- Хорошо, что понятно. И ещё я тебе скажу одну хорошую
вещь. Ловля птиц – это бескровная охота. Тот же азарт, а вот крови нет. Ловлю птиц надо называть, скорее, общением с природой, а не охотой в прямом смысле этого слова. Говори всем, что ловля птиц – это сохранение, изучение и любовь к природе. Ты не ошибёшься. Пусть кричалы всякие орут, что мы истребляем природу и являемся потребителями. Они в сто раз больше потребители. А природу они вообще не любят. Запомни это.
- Запомню.
          Наконец, Толик и макушев поехали на ловлю птиц…
Макушев ощутил трепет в сердце и радость первой удачи. Было замечательно. Макушев чувствовал себя так, словно попал на праздник.
Три раза ездил Макушев на ловлю вместе с Толиком. Толик оказался талантливым учителем. Он в короткий срок обучил Макушева способам ловли. Теперь Макушев мог без опеки сам справляться с сеткой-тайником, с самоловом и лучком. Учение шло так успешно, что Толик после третьей поездки сказал:
- Ну, ты теперь настоящий птицелов. Что мог – я тебе
передал. Пора тебе самому начинать. А если что тебе непонятно будет, то обращайся. В таком деле стесняться вредно.
- Спасибо, Толик, - выразил свою благодарность Макушев. –
Спасибо тебе за всё. Буду поступать так, как ты учил.
Толик улыбнулся доброй улыбкой.
- Надеюсь. И ещё одно запомни. Даю тебе старинный и
Важный совет относительно природы. Не жадничай, никогда, не жадничай. Возьми то, что тебе нужно и не более того. Не обижай природу, и она тебя не обидит. Поймал птичку, – создай ей условия. Не гоняйся за большим количеством. Оно ни к чему не приведёт. Поймал ты пять птичек. Осмотри их, ощупай. Прикинь, что к чему. Самок выпусти сразу. Они производители. Они принесут потомство. А самцов осмотри. С бледной окраской – лучше отпустить. Это молодые. У них песни хорошей нет. Выбери себе одного хорошего, красивого самца. Он и петь будет, и в неволе не так прихотлив. А остальных отпусти. Пусть себе летают. Пусть резвятся. Они – наша краса. Ну, давай лапу. Всего тебе хорошего. Чего надо – так заходи.
- Ещё раз спасибо тебе, Толик, поблагодарил Макушев.
- Ну, будь…
          И вот Макушев на своей первой охоте. Он отлично усвоил все уроки Толика. И удача идёт ему в руки. Идёт прекрасное. Как в новый дом, в душу Макушева входит природа.