Геннадий набрал номер. На том конце долго никто не подходил. Наконец трубку сняли.
- Алло, - голос Альберта был сипл и заспан.
- Спишь что ли? – спросил Геннадий.
- Уже нет.
- Понятно. Ну ты помнишь что сегодня?
Альберт помолчал, потом неуверенно ответил.
- Нет… А что сегодня?
- Что, что. Полнолуние сегодня.
- Ах, ёшкин кот! И правда. Забыл совсем. И как мы, как всегда?
- Ну, если у тебя есть предложение получше…
- Да нет, вроде. Давай, как обычно.
- Значит, на Китай-городе в полвосьмого.
- Угу.
- Ну пока.
- До встречи.
Геннадий положил трубку. Впереди предстоял ещё целый рабочий день.
Да, мой дорогой читатель, как ты, наверное уже и сам догадался, Геннадий Кулебяки и Альберт Сидоров – оборотни. Так и хочется сказать «самые обыкновенные оборотни». Но я не стану так говорить. Ведь, согласитесь, оборотни среди нас встречаются крайне редко и уж обыкновенным это явление считать ну никак нельзя. Ну что ж. Продолжим наше повествование. Только рабочий день мы, пожалуй, опустим. Не потому, что мне лень его описывать, но всего лишь потому, что за этот день, как и за подавляющее большинство рабочих дней, не произошло не только ничего необычного, но и даже хоть сколько-нибудь интересного. Самый обычный рабочий день из тех, что принято называть «серыми буднями». Поэтому, полагаю, ни у кого не возникнет возражений, если мы перенесёмся сразу в вечер того же дня.
Тёплым июльским вечером Геннадий и Альберт шли по улице Солянке. Геннадий был полноват, невысок и плешив, Альберт же, напротив, высок, статен и буйноволос. Личная жизнь Геннадия не сложилась. Женщины им не интересовались. Не последнюю роль в этом, кроме внешности, играло ещё и то, что по природе Геннадий был замкнут, неразговорчив, с новыми знакомыми испытывал стеснение. Альберт же легко сходился с новыми людьми, был приятен в общении, на любых вечеринках становился душой компании и неизменно имел успех у женщин. Но и его личную жизнь нельзя было назвать удавшейся. Отчего так? Да Бог его знает. Так они и шли, двое, совершенно разных, но в чём-то неуловимо одинаковых мужчины. Солнце ещё припекало, но в воздухе уже разливалось обещание вечерней прохлады. Мимо ехали автомобили, спешили куда-то прохожие, а они, не торопясь, молча двигались к своей цели. В руке у Альберта покачивалась сетка с только что купленными апельсинами.
- Тапки сам поищи, - сказал Геннадий, закрывая дверь на замки.
Замков было четыре. Три обыкновенных, а один специальный. Теперь открыть дверь до самого утра было невозможно ни изнутри, ни снаружи.
- Пить будешь что-нибудь?
- Не стоит, - ответил Альберт, - В прошлый раз всего две рюмки выпил и такое было…
Геннадия передёрнуло.
- Ну да. При том объёме тела две рюмки – это огого. А я выпью немного.
- Тебе можно.
- Сколько времени?
- Пара часов у нас ещё есть.
- Тогда, может, в шахматы партию?
- А пуркуа бы и па?
Ночь опустилась на город, зажигая редкие и тусклые урбанистические звёзды. И, как бы подражая им, загорелись окна домов. Загляни в них, что ты увидишь? Обычные, привычные картины. Люди едят, смотрят телевизор, празднуют что-то или ругаются. Но если ты заглянешь в окно кухни Геннадия… Возможно это зрелище удивит тебя. А может быть и нет. Люди, ведь, разные и по-разному воспринимают странное. Но, в любом случае, назвать обычной эту картину не повернётся язык. Потому, что ты увидишь, что на кухонном столе, качая ножками, сидит маленький зверёк с большой головой и огромными ушами, и с довольным урчанием поедает апельсин. А рядом на табуретке расположился крокодил в шляпе и пиджаке. Крокодил тихо играет на гармошке и задумчиво поёт:
- К сожаленью день рожденья только Ра-а-аз в го-о-оду.