Счастливая Женщина

               

Она была счастливой женщиной...Собственно, почему ,,была,,?
Она – счастливая женщина – и – точка...

Первый раз я увидела ее в театре. Не в том театре ,  который  есть  ее родная стихия – сцена, кулисы, грим...А   в обыкновенном зрительном зале, в четвертом ряду, с этим ее необыкновенным лицом – наплывающем на меня из темноты – незабвенным лицом счастливой женщины.
 
Если бы это была выдуманная история – то без сомнения   интриги, болезни, и  прочие несчастья в конце концов настигли бы главных героев, и мой рассказ, дойдя до закономерного конца, сморщился и зарыдал бы над этой правдой жизни....  а как иначе?.
 
Но эта история подлинная , а потому приврать – ну никак, разве что  чуть – чуть.
 
-- Кто это?  – спросила я у своей подруги, которая уже давно  жила   в этом городе, в этой стране, на этом материке наконец, а потому знала много и о многих.

--Маргарита Н. . – ответила она, взглянув мельком в сторону незнакомки.

Имя было на слуху – ого – какое имя...

--  Так вот она какая.... Когда я вырасту , - сказала я мечтательно зажмурясь, - обязательно напишу о ней роман.

-- Ну, ну, - равнодушно сказала подруга, -   все обещаешь..

-- Нет , правда , вот увидишь...

В этот момент занавес колыхнулся тяжелым немым колоколом  и    известные московские артисты, принялись изображать  на нашей скрипучей сцене различные человеческие чувства,   откровенно давая понять, что все это им   порядком надоело.
Но мы их любили   вопреки и безвозмездно, а потому прощали и  разудалое  сценическое хамство и разбитные реплики   и откровенно слабую пьесу.
И хлопали, хлопали...  как будто хотели побольнее ударить себя (  хорошо бы по щекам! ) за все то, что наделали много лет назад...

В темноте ее профиль был почти прозрачным, а светлые легкие волосы плыли по плечам. Зал показался огромной черно-перламутровой раковиной, и она – жемчужиной в нем. И подумалось – если такая Она – в зале, то что происходит когда Она выходит на сцену?

В антракте Маргарита оживленно болтала с сидящим рядом высоким чуть грузным мужчиной ,  казалось , что он держит в ладонях воробья и с нежностью слушает его чириканье.
 
Потом было еще несколько мимолетных встреч – с еле заметным кивком головы - не представленных друг другу , но таких разнополюсных...Одна – запомнилась особо...
Это было  на презентации пятой по счету книги нашего неприлично богатого земляка ( причем никто и никогда не мог назвать точно – о чем были предыдущие четыре  Пародии? Анекдоты?  Рассказы? )

 Как описать ее появление в зале?

,, Она пришла  с мороза раскрасневшаяся....,,  Было, было....
 
И все – таки это о ней ....Ибо вся она – серебряный век... И у нее тяжелые серебряные веки и мраморные виски.
 
  И  как быть – если она вошла неожиданно , вся в черном, с длинным белым шарфом вокруг круглых плеч....вся   соткана из века прошлого – для века будущего....
И сразу что – то изменилось, ,,... И сейчас же в ответ что-то грянули струны...,, и скользнула невесомая паутина настроения и общего внимания , упала к ее ногам ..Привычно...
  А она будто и не заметила, села в стороне, тихо задумалась...
 
И показалась сразу  очень будничной , уютной, домашней женщиной, профессия которой непонятным образом - странно подходит ей, иначе как объяснить  эту бешеную популярность, которую имеют спектакли с ее участием в Америке?

 Как уживаются в ней - это почти волшебное спокойствие и божественный огонь?
 Или именно в этом секрет ее обаяния? Все кажется – вот отложит она книгу, или повесит фартук на гвоздик, или прервет сама себя на полуслове – одна из многих...- подойдет к окну...
Ее профиль обрисован нежно, улыбка едва намечена.
 Она раскидывает руки, вдыхает полной грудью:

--Почему люди не летают как птицы?...

И хочется убеждать, доказывать, утешать...И поклоняться...

На той памятной встрече, когда разогретые дармовым шампанским   гости, снова и снова провозглашали заздравные тосты за счастливого обладателя литературного дара, один из приглашенных вскочил и с воодушевлением сжимая рюмку в ненатруженных руках, выпалил:

-- Так выпьем же   за прекрасные стихи нашего друга! ...

Он  опрокинул  рюмку в замолчавший  на мгновенье  рот, а за столом повисло недоуменное молчание.
Маргарита обернулась к незадачливому гостю и немало не смущаясь повисшей тишины, внятно проговорила:
 
--Вы ошиблись, ТТ пишет прозу...

--Вы читали? – тихо и вежливо обратилась я к ней потом, на правах нашего полузнакомства.

-- Д-да, - протянула нерешительно Маргарита и растеряно посмотрела на меня.
 
-- Ну и как ?  - с бесшабашностью висельника  спросила я ( ну  - понеслась душа в рай,   и откуда смелости хватило вот  так – напрямик – к живой легенде....)

-- А никак , - усмехнулась вдруг Маргарита , - плохо, деточка....Просто плохо, даже без плюса.

 И отошла увлекаемая чужими людьми и разговорами.

Что знала я про нее тогда?
Что знаю я о ней теперь ?

... Обыкновенная  еврейская семья – мать, отец и маленький мальчик - приезжают из Харбина в Москву. На родину. Родину ...( никогда ни родным , ни теплым это слово мне не казалось – а – только и всплывало в сознании – длинный забор в снегу, да ветер в спину.
Обязательно чтоб в спину!)
Проходной факт биографии, ничем не примечательный вообщем-то факт.
Но,   уточняю, - дело было в 1938 году. Родителей посадили, сослали на север. Годовалого сына взяла на воспитание сестра матери.
 Отец в заключении  умер. Мать – драматическая актриса в прошлом – через несколько лет, будучи уже на поселении, начала  работать  в Магаданском театре, удивляясь равнодушному искусству и себе - растерзанной жизнью - в нем.
Режиссер театра непоправимо влюбляется в нее, они расписываются, празднуют скромно, с близкими друзьями, перегородив сцену деревянными столами с небогатой  снедью. Через год у счастливых родителей рождается дочка – это и есть Рита – Рита - Маргарита....

Иногда я представляю себе –   если бы мать Маргариты в свое время проявила благорозумие, обычную человеческую осторожность-  и не вернулась бы в 38-м году в Россию – то Маргарита    так бы и не родилась.
 Страшно. Страшно – как все предначертано и предугадано. И мы – лишь пыль.

В 1953 году семья вернулась в Москву.
Давид - хмурый пятнадцатилетний  подросток - впервые увидел свою мать, отчима – талантливого человека, сохранившего и душу и в ней огонь - в мясорубке времени , увидел  маленькую сводную сестру- веселую пухленькую девчонку с белыми косичками. И полюбил их – незнакомых чужих - на всю жизнь.

Прошло пол-жизни.
Постарели родители, повзрослели дети.

Маргарита  закончила театральный институт, много работала в театре и кино, о ней заговориле как о талантливой,  известной и  любимой артистке.

Давид стал известным режиссером, несколько раз женился –разводился , уехал в Канаду. Там  загорелся идеей создать свой русский театр с русскими же артистами, самыми лучшими пьесами, и гастролировать с ним по всему материку.  Новый театр стал делом всей его жизни , его любовью, его надеждой, его гордостью.    
 
Сначала он очень скучал, тосковал по России.  Звал Риту с семьей – мужем и дочкой – приехать. Тем более что у Сергея – мужа Риты -  дела шли хорошо, он занимался каким-то международным бизнесом, а значит мог обеспечить ей   возможность заниматься искусством.
Маргариту же  всегда  мечтала о совместной работе с Давидом – настоящим большим режиссером, другом, и братом.
 
 Они были удивительно похожи друг на друга – не внешне, а внутренне . Иногда ей казалось – что они должны были быть не сводными, родными – настолько одинаковые чувства, эмоции и привязанности обуревали их. При встречах – они могли говорить часами , а если молчали – то в унисон, со вкусом и удовольствием. Мать, смеясь, называла их сиамскими близнецами, а друзья знали – на вечеринки приглашать – или обоих или никого. Иногда им даже снились одинаковые сны.

 И однажды Рита  уговорила мужа и дочку, устроила в театре прощальный вечер, и как снег на голову явилась в Канаду.

Через пол-года   все русскоязычное население Америки рукоплескало приме нового театра.

...Ее дом – ее гордость и ее пристань, со всех сторон окруженный пахучими елями – всегда открыт для друзей. В салоне – знаменитая ,,голубая стена ,, - не стена – аквариум, через который видна кухня , принимающая фантастические очертания   подводного царства.
В саду – цветы – всевозможных сортов – в зависимости от времени года, но всегда – и только! – белые...
В доме – Сережа , дочь Аннушка  и кот Матрос – любимые ее человеки.

Ее работа – это   воздух и пища,  и – главное – режиссер – ее режиссер – самый лучший и самый надежный в мире человек.
 
...Вот он – сидит в кресле, сердитый и надутый – ну конечно, что можно сказать , если ведущая актриса, исполнительница главной роли в только–только зачатом  спектакле  ,     в самый разгар репетиций, никому и ничего не сказав, отправляется в отпуск.
 А проще сказать в самоволку.

Она помнит тот вечер, когда впервые  поняла, что должна  пусть ненадолго, но уехать.
 
Собрались – как всегда у нее – провожали артистов  из Москвы, те успешно  закончили гастроли, сорвали свои деньги и аплодисменты, в который раз подивились западной жизни и ее вообщем-то сходству с московской, а теперь, на прощанье – сидели и выпивали с местной актерской братией – как и полагается – с русской удалью и размахом.

 Давид опаздывал , за окном бушевал ледяной  ливень, а сердце Риты  почему –то сжималось , как от тоски.

--Ну, а где же Режиссер – пробасил заезжий комик , и налил следующую – без него как-то не пьется...
.
-- Известно где – выскочила московская ,, нимфетка  за тридцать ,, -  уже хорошо выпившая – Нино нашу по городу катает, показывает всякие удиви-и-ительные вещи.
 

Все послушно засмеялись шутке.
 Рита вспомнила:

 Нина в этом московском  театре появилась недавно, была молода, красива, по настоящему талантлива и очень хитра. Не по возрасту хитра – подумалось Рите  , когда она впервые ее увидела в прошлом году на такой же вот вечеринке в Нью – Йорке.

-- Да, думаю теперь Давиду  не отвертеться – и пропишется наш Нинок в захудалой вашей Канаде – насовсем. А какие партии ей предлагали в Москве, вам и не снилось ! –
Это запричитала Инга - актриса на характерные роли  , уже давно и бездумно отождевствившая себя со своими бесхитростно – завистливыми персонажами...


Маргарита  вдруг почувствовала, что ей не хватает воздуха, вышла в кухню, распахнула окно.

 Холодные струи разрезали черный сад. Жалобно хлопала незапертая калитка. Глухо стонали ели.
 
Она услышала шум подъезжающей машины, вернулась, шепнула мужу, что у нее разболелась голова , поднялась в спальню .
Долго сидела у открытого окна, поджав ноги и дрожа от холода.
Утром собрала чемодан и уехала в аэропорт, оставив мужу и дочери короткую записку.

Теперь она вернулась – отдохнувшая, посвежевшая, смеющаяся над той – собой – ночной.
С утра прибежал Давид, она видела как он,  размахивая руками шел по дорожке к дому – хмурый , темный, родной...

--- Рита , нам нужно поговорить.

Она вздрогнула и внимательно посмотрела на него.
 
--А что случилось?
 
-- К счастью ничего особенного, пока...Но случится, если ты и дальше будешь отлынивать от работы.
Я, конечно, отдаю себе отчет, что разговариваю с почти гениальной актрисой, а может и просто гениальной, без всякого ,,почти,, но без репетиций даже Сара Бернар превращается в обыкновенную простолюдинку, а ты , если уже устала почивать на лаврах – учти – эмигрантская публика – особая – все мы тут как в райцентре живем – на ладони и на виду.
Любая , самая маленькая и невинная фальш, лень – обрастает небывалыми слухами, катится и прижимает тебя – как снежный ком – не встать...
За десять лет – ни одной ни то что ругательной – ни одной прохладной рецензии – это, матушка, имя, настоящее богатство – а не вся эта дребедень – он остановился посреди гостинной и махнул рукой на ,, голубую стену,,
Этим  дорожить надо, а ты? Что за странная идея – уехать, все бросить, оставить лишь полоумную записку ,, Срочно требуется отпуск,, и позвонить только с Гавай?
Даже Сергей  с дочкой не могли толком объяснить происходящего, но они ладно – влюблены в тебя безумно и привыкли прощать – не рассуждая, но я – то, я ?


-- Что - ты?  Не влюблен? – шепотом спросила она.

Он запнулся, охнул, постоял оглушенный – молча . Подошел к окну. Прижался лбом к холодному стеклу. Замер.
 
Рита  провела рукой по лицу...

--Ну, вот, - голос ее был нарочито и весело небрежен, - Никаких поблажек ведущей актрисе от любимого режиссера.
Подумаешь – съездила на острова. Может у меня переходный возраст , ну , как это бывает у мужчин – седина в бороду...Ты не думал, что я просто, как обыкновенная баба, соскучилась по приключениям , укатила на море, познакомилась там с молодым мускулистым спасателем...

И – жалобно -:

-- Мне и вправду надо было хоть чуть – чуть отдохнуть, знаешь, наверное старею, да и то сказать – не так уж часто я себя балую...
Вон в прошлом году с Сережей  в Европу ездили – было чудесно, - торопливо добавила она и зачастила все быстрее, глотая слова, чтобы отвлечь его от непоправимых  мыслей и чувств,- но разве это настоящий отдых – музеи – рестораны – прогулки- магазины.
Нет, я понимаю отдых – распластаться на песке и слушать волны. Вот и уехала. А что не спросилась – так ты бы меня все равно не отпустил, правда,  Давидочка?
Ну, прости, я нагоню, ведь я роль наизусть выучила, прямо там, на пляже, со спасателем и репетировали.

-- Ну, хорошо, хорошо, - Давид  отвернулся наконец от окна, голос его звучал глухо, - Прости что я на тебя налетел. Но ты пойми меня тоже – не могу когда работа стоит.

-- Ну, вот и разобрались... И слава богу. Теперь ты расскажи, как у вас с Ниной? Когда свадьба?
 
-- В конце ноября. После прогона.

-- Поедете куда?
 
-- Нет, что ты, как я все брошу?
 
-- Ой, смотри, Нина девушка молодая , ей поди развлечений подавай. Это ты такой бирюк, женщин не понимаешь, послушай моего совета, прокатись с ней после свадьбы куда-нибудь, хоть в Америку, что ли...

-- Посмотрим, - Давид  мотнул головой, - посмотрим. Все это еще ...
Как то нереально... Не по-настоящему... Я ведь не люблю ее . И никого из них не любил...Ты же знаешь...

 Но Рита  сделала вид что не расслышала,   задыхаясь от слов  заговорила о другом, страшась  продолжения    разговора
.
Давид  отвечал не глядя на нее.

Они еще немного поговорили, без эмоций и всплесков, тусклыми голосами. Как будто все самое главное было сказано давно и бесповоротно, и изменить ничего нельзя....
 
....Вскоре он    ушел. Вниз по аллее, усыпанной  желтыми листьями. Дошел до калитки, не обернувшись махнул рукой.
Рита   смотрела ему вслед из окна своего  дома.

-- Почему? Почему? – шептала она, прижавшись лбом к теплому стеклу..

  Дочка  подошла сзади, обняла за плечи.

--Мамочка, о чем ты? Что случилось?

Маргарита повернула к ней залитое слезами лицо и грустно улыбнулась:

-- Я говорю – почему люди не летают как птицы?

Они еще долго стояли обнявшись. Солнце все ниже клонилось к горизонту, все темнее становилось в саду , все труднее было различить узкую дорожку  , по которой уходил  почти вчерашний день.

Л.Миллер.