Харлампий Ульянович Йогуртов, служащий Сбербанка в мелком городе N, проснулся утром с тянущим чувством непоправимого несчастья. Полежал немного, прислушиваясь к ощущениям. Ничего необычного, вроде бы, не произошло. Вчера Харлампий плотно поужинал, посмотрел сериал про коварных бандитов и тупых милиционеров, почитал на сон грядущий рекламную газетку и лег в постель с чувством выполненного долга. Выходной день, лето и возможность многочасового сладостного безделья навеяли Йогуртову томные сны с гибкими девочками, воздушными шариками и кремовыми тортами. Харлампий Ульянович проулыбался всю ночь, поэтому совершенно непонятной и необъяснимой была утренняя тревога.
Тем не менее, Йогуртов встал, нехотя поприседал перед открытым окном, побегал вокруг обеденного стола, высоко вскидывая полноватые колени, и отправился в ванную. Беспокойство усиливалось, Харлампий Ульянович стянул трусы и замер. Вместо его мужской гордости, вместо роскошного полнотелого красавца, утехи многих и многих дам, предмета зависти и тайных писсуарных обсуждений сослуживцев, торчало внизу живота нечто непристойно-крохотное, напоминавшее цветом и видом засохший стручок гороха.
Йогуртов взвизгнул тоненько, схватился обеими руками за пах, судорожно ощупывая там трясущимися пальцами в слабой надежде на внезапную близорукость. Но и пальпация подтверждала - глаза не обманывают. Несчастье, действительно, случилось. Несчастье, которое невозможно было ни представить, ни объяснить.
Забыв про душ и завтрак, Харлампий Ульянович натянул на себя первое, что попалось под руку - какие-то мятые брюки, какую-то старую рубашку и выбежал из квартиры. Бежать куда-нибудь - к врачу, в милицию, делать что-то, вернуть утраченное сокровище. Пробежав полквартала, Йогуртов сообразил, что поликлиника в воскресенье закрыта, а ментам объяснить путно и толково - что случилось, он не сможет. Как оформить заявление, что написать - у меня украли мой член?
По инерции Йогуртов пробежал еще несколько метров и затормозил у остановки, вспомнив про старого приятеля-венеролога, много раз выручавшего Харлампия в интимных ситуациях случайной поимки очередного триппера. Из-за угла улицы показался автобус, и Йогуртов без размышлений влетел в переднюю дверь, сунув под нос контролерше проездной билет, чудом не забытый дома.
Валериан Валерианович Рубчиков выслушал сбивчивый рассказ Йогуртова серьезно, внимательно осмотрел пострадавшее место, поблямкал полными губами и протянул многозначительно:
- Мдааааа, голубчик, случай у Вас серьезный.
- Что же мне делать? - жалобно всхлипнул Харлампий Ульянович, с трудом сдерживая подступающие слезы.
- Не знаю, не знаю. В медицинской литературе ничего подобного не описано. Впрочем, погодите. Что-то когда-то где-то я читал.
Валериан Валерианович углубился в изучение обширной библиотеки, а страдающий Йогуртов налил себе хозяйского коньяку и хлопнул его залпом, не почувствовав вкуса и запаха.
- Вот, голубчик, - Рубчиков сунул в руки Харлампию тоненькую книжку, - Вот здесь.
Йогуртов раскрыл томик. "Николай Гоголь. Нос" - красивой вязью было напечатано на титульном листе.
- Нос в данном случае - фаллический символ, так что почитайте. Вероятно, c вами случилось нечто подобное. Чудо, конечно, можно сказать, медицинский феномен. Сбежавший нос, то есть - член, это, знаете ли.... Мдаааа.
Весь день Йогуртов изучал подаренную книжку и намечал план действий, а с понедельника принялся за поиски. Нелепо было спрашивать у друзей и знакомых - "не попадался ли вам мой член, он на вид толстенький, крепенький, идеально прямой и с родинкой у основания корня". Поэтому Харлампий Ульянович избрал другой метод. Взяв на работе месяц отпуска за свой счет, Йогуртов мотался по улицам города и пристально всматривался в прохожих. Ему хотелось верить, что сбежавший член не исчез из города - в этом случае шансов на успех не было никаких. Однако дни шли, а "молодец" все не встречался, и Харлампий начал потихоньку терять надежду.. Он уже почти свыкся со своим новым херком, называл его ласково-пренебрежительно "фасолькой", научился даже прикасаться к нему без горечи в душе. Фасолька усиленно старалась заслужить любовь хозяина - бодро вскакивала при виде длинных ножек и лебединых шеек проходящих мимо девушек и молодых женщин, просилась в руки во время разглядывания порножурналов на газетных лотках, то есть вела себя безупречно. Но Йогуртов тосковал по своему сбежавшему жеребцу и ни разу не приласкал ее по-настоящему.
По истечении двух недель Харлампий окончательно впал в депрессию и засел у телевизора в шлепанцах и пижаме. Уныло щелкая переключателем программ, Йогуртов нарвался на презентацию какой-то свежеобразованной партии. Председатель и основатель партии имел внушительную фамилию "Хероватый" и не менее внушительную внешность - мощную шею, лысую голову, крепкие плечи и неожиданно маленький круглый ротик. Харлампий Ульянович напряженно всматривался в нового партийного лидера, потом глухо замычал и вскочил, опрокинув удобное кресло, - на экране телевизора потрясал крепким кулачком и бубнил казенные фразы про "каждому члену общества - сильную руку" сбежавший хер.
Йогуртов засобирался в Москву. Получив добрые напутствия от Валериана Валериановича, сел Харлампий Ульянович в поезд и отправился в столицу.
Вступить в партию "За сильные руки" оказалось плевым делом. Харлампий заплатил партийный взнос и тут же получил членский билет нежно-розового цвета с золотым тиснением. "Стал членом херовой партии" - грустно пошутил сам с собой Йогуртов и отправился на заседание, которое имело место быть буквально через пятнадцать минут. Хероватый сидел за столом в окружении непроницаемых мордоворотов и раздавал автографы желающим прямо на членских билетах. Йогуртов сунул под нос своему новому партийному боссу розовую книжечку и мстительно улыбнулся, представив его реакцию. Действительно, Хероватый вздрогнул, пристально вгляделся в лицо Харлампия и резко встал из-за стола. Роста Хероватый оказался небольшого, но массивность фигуры придавала ему величие.
Хероватый взял Йогуртова под локоть и твердо вывел в соседнюю комнату, оставив за дверью охрану.
- Ну здравствуй, друг, - крепкие ладони обхватили Харлампия за плечи, и Хероватый троекратно облобызал бывшего хоязина.
Харлампий Ульянович отшатнулся, отплевываясь - слишком уж эти мокрые поцелуи ассоциировались у него с автоминетом.
- Брезгуешь, - горько сказал Хероватый, - А ведь когда-то ты меня любил!
Йогуртов вытер рот носовым платком:
- Ты зачем сбежал? Подсунул мне какой-то...какого-то недоростка, а сам сбежал. Чем тебе плохо жилось? Я тебя холил, лелеял, баб у тебя было - на любой вкус, без дела ты не лежал. И вот - ты меня предал.
От жалости к себе Йогуртов прослезился. Хероватый подал ему стакан воды, вытер вспотевшую лысину салфеткой и откашлялся:
- У меня есть к тебе предложение. Выгодное нам обоим. Я делаю тебя вторым лицом в партии, со всеми вытекающими... а ты молчишь о том - кто я и что я. Ты не смотри, что партия пока маленькая. Все впереди. У меня такая харизма...сам понимаешь. Скажу тебе по секрету - мой основной электорат это женщины всех возрастов и гомики. Улавливаешь, почему?
Против своей воли Йогуртов рассмеялся. Ситуация начала его забавлять. Все происходящее было до невозможности абсурдно и нереально. Однако вот он, сбежавший две недели назад елдак - стоит в модном костюме и рассуждает об электорате. Спрашивается - где этот прохиндей взял денег на поездку в Москву, на регистрацию партии, на съем офиса, на найм мордоворотов?
Словно услышав невысказанные вопросы, Хероватый небрежно махнул рукой:
- Бабло не проблема. Богатые бабы меня любят и отстегивают щедро.
- А чем ты их....- Йогуртов захихикал.
- Да вот это самая большая проблема и есть, - Хероватый пригорюнился, - Приходится в самый пик трансформациями заниматься. Иначе никак. Может, поработаешь у меня? Членом?
- Да ты что? - крикнул Йогуртов и отступил на два шага назад, - Сумасшедший? Это ты! Ты мой член! Никакой ты не человек - ты сбежавший наглый хер - твое место в трусах!
- Это мое место в трусах? - Хероватый набычился, покраснел лысиной и вырос раза в два, - Да я значительней тебя! Тебя только из-за меня и уважали! А сам по себе ты ничтожество! Ты на свои инициалы посмотри! В этом и состоит твое истинное предназначение!
Йогуртову показалось, что его сейчас ударят, он съежился и прикрыл голову руками. Стены комнаты неожиданно рванулись вверх, пол поменялся местами с потолком. Харлампий Ульянович почувствовал, что его хватают за ноги и тянут куда-то....Потом все потемнело и перед глазами остались только огромные квадраты - словно обои на ткани.
-Ну вот, - удовлетворенно сказал председатель Хероватый, заправляя член в семейные трусы в крупную красную клетку и застегивая ширинку, - Теперь у меня все будет как у настоящих людей.