Полдень. Цимлянская степь. Сухой октябрь, еще тепло, солнце. Поросшие высыхающей травой обочины, убранные или вспаханные поля. Усохшие черные рахиточные подсолнухи. Пустая дорога, по которой идем мы, пятеро солдат с лейтенантом. И сильный ветер, порывами, пыльный, колкий.
И я вдруг поймал себя на мысли: я постоянно слышу крик птиц, скорее всего журавлей.
И сразу не мог понять, в чем дело: птицы уже давно пролетели!
А журавлей не было: это ныл ветер в проводах.
И родилось:
«А ветер злой настойчиво, похоже
кричит в степи, как стая журавлей...»
Это потом начал обыгрывать:
«Услышал гогот, пусто небо...
...тащились гуси по земле!» (о приземленности мечты).
«осталось в степи только эхо...
от птиц...» (об осенней умирающей степи).
И ещё, и ещё, и ещё...
А тогда – просто ветер, который так похоже кричал в проводах голосами птиц...
Ноябрь 2003