Все просто. Я сошла с ума. Я сижу на полу в курилке Центра психического здоровья на Каширке. Курить – пожалуй, единственное здесь развлечение, за исключением кино по вторникам. Напротив меня – Ника. Ее руки исполосованы шрамами. Она режет вены с четырнадцати лет. Рядом с ней сидит Оля. Оля прыгала с шестого этажа, ее собирали в склифе, а потом отправили сюда. Лена – несмотря на свои сорок тоже в нашей компании. Она периодически ''отдыхает'' на каширке, потому что в 18 упала с мотоцикла и получила сильное сотрясение мозга. С моим мозгом все в порядке. И он неустанно прокручивает картину моей жизни за последний год. Мой диагноз – психоз на почве любви. Год назад я познакомилась с парнем, из-за которого у меня началась депрессия. С ним у меня был неудачный секс. Короче, он был груб со мной. И неадекватная реакция психики не замедлила последовать за таким обращением с моим телом. Мы медленно курим. Дым входит и выходит в наших легких. Дурная, однако, привычка. Оля с шестого этажа просит меня написать о ней. И я внимательно выслушиваю ее историю:
''Я жила обычной жизнью. Вышла замуж, закончила колледж. Потом не работала и не училась. Я обожаю своего мужа. Но этим летом со мной произошли странные события. На улице ко мне подошла женщина и сказала, что на мне порча. Она попросила мой волосок с головы. Я ей дала его. Женщина закрыла и открыла ладонь. На волоске оказался узелок. Откуда там взялся узелок непонятно. И я подумала: ''Надо же, волшебство какое.'' Женщина попросила меня пойти и выкинуть волосок через левое плечо. Она сказала, что теперь у меня все будет сбываться, все мои мечты. В этот день я пошла в клуб, вышла на сцену, взяла микрофон и стала петь. Меня взяли работать в клуб. Вскоре у меня начались галлюцинации. Я целовалась с Сильвестером Сталоне, например. А через два дня я снова встретила эту женщину. И показала ей крест. Она отворачивала глаза. Я зажала крест в руке, а когда разомкнула пальцы, крест был порван, несмотря на то, что сделан из металла. И после этого я начала сходить с ума. Даже хотела поджечь квартиру. Я ее поджигаю, а зажигалка ломается у меня в руках. Я хотела ее поджечь, потому что думала, что у нас в квартире порча и плохая аура, поэтому у меня галлюцинации. Меня отправили в пятнадцатую больницу. Я выписалась оттуда точно в таком же состоянии. Пришла, и мама не смогла меня удержать, я выпрыгнула в окно.'' Олю лечат от депрессии. Она часто плачет и мы пытаемся ее успокоить. Она лежит в первой палате. Это наблюдательная палата, где держат самых неадекватных пациентов и новеньких. Все мечтают поскорее перевестись из первой. Но это решает только заведующая отделением.
''А я здесь лежу не потому, что болею, -- начинает свой рассказ Ника, -- отец положил меня сюда на то время, пока не разрешится конфликт в семье. И депрессии у меня нет. Просто я пыталась заглушить душевную боль физической. Родители забрали меня от мужа, потому что он не может меня обеспечить. А я его люблю.'' Мы говорим Нике, что все-таки, это ее право выбирать, с кем жить: с родителями или с мужем, потому что это ее жизнь. Ника отвечает, что не умеет говорить: ''нет''. И это первый раз, когда ей придется сказать ''нет'', к тому же собственным родителям. На несколько секунд в курилке воцаряется тишина. Ангел пролетел. Дверь скрипнула. И на холодный пол села Аня. Никто не знает, почему она здесь. Но все кроме медперсонала знают, что она незаметно прячет таблетки за щеку, а потом выплевывает их и хранит у себя в палате. ''Если не смогу заснуть, выпью.'' – резонно замечает она. Мы молча переглядываемся. Сейчас будет кефир и отбой, которого здесь ждут, как манны небесной.