На остановке не было ни души, автобус не появлялся. Манюня хмуро пинала носком ботинка ледяной комок и думала, что Новый год в одиночестве будет ой каким невеселым... Мимо сновали туда-сюда прохожие с радостными лицами и полными кульками, едва поспевая купить последние подарки. Часы показывали 21:00, до наступления Нового года оставалось три часа.
Дома Манюню встретил лохматый черный кот Веня, он же Вендетто, так часто его называла в порыве раздражения хозяйка, вспоминая день и час, когда Вертер принес больного облезлого бродягу-кота.
Елка была наряжена еще со вчерашнего вечера, в холодильнике скучало все-то, чем она порадует себя в праздничную ночь. Манюня валилась с ног от усталости, ей было грустно и одиноко. Заняв старый уютный диван в своей спальне, и укрывшись пледом, Манюня стала мечтать и ...
С елки послышались голоса:
- Все готово, пора открывать шампанское, - лихо повернувшись вокруг своей оси, игрушка-Петрушка в красном колпаке вдруг спрыгнула на пол и протянула руку с приглашающим жестом в сторону елки.
- Я так долго готовилась к этой минуте, - словно пропела игрушка-фея, повторив движение Петрушки.
Легко опираясь на протянутую руку, она ступила на пол в виде прекрасной рыжеволосой дамы в черном коротком платье. Петрушка повернулся к ней, поторапливая. Это был Вертер в смешном красном колпаке и остроносых штиблетах. Вдруг елка будто заблестела, закружилась, засияла яркими огнями, с нее посыпались игрушки, которые стали поздравлять друг друга, устремившись к рыжеволосой красавице. Она подняла бокал с шампанским, все повторили ее жест. Как только губы коснулись фужера, невзрачное черное платье засияло мириадой маленьких звездочек, словно озарив северным сиянием радостные лица.
- Линда, - позвал Вертер, - пора!
Фея порхнула к большим настенным часам, повернула рукой обе стрелки, и часы стали отсчитывать удар за ударом. При каждом звуке с платья срывались звездочки и устремлялись в руки очередного гостя. При одиннадцатом ударе звездочка прилетела в руки Вертера, он грустно улыбнулся и, сняв колпак, поклонился фее:
- Линда, ты самая прекрасная и сказочная девушка на елке, но платье твое погасло, и я буду ждать следующего года с нетерпением, - лихо повернувшись, он оказался на зеленой еловой ветке с глупой и доброй улыбкой Петрушки.
Линда стояла в черном платье с одной единственной звездочкой. Фея сняла ее и хлопнула в ладоши. Перед ней уже стояла большая голубая коробка с яркими нарисованными звездами. Часы пробили двенадцать, платье снова стала простым маленьким черным платьем.
- Ты та счастливая звезда, которую так ждут люди, - она закрыла коробку и перевязала ее золотой лентой.
Манюня проснулась оттого, что кто-то стаскивал с нее плед. Это Веня требовал свой завтрак и тянул зубами за кончик пледа. Девушка потянулась, большие настенные часы в другой комнате пробили шесть раз.
Манюня замерла: "Проспала", - мелькнуло в голове. Она со всех ног бросилась в гостиную, на елке висели те же игрушки. Петрушка на нижней ветке глупо улыбался и совсем не походил на Вертера. "Вот и встретила Новый год в компании", - кивнула ему Манюня и перевела взгляд на Снегурочку, наряд которой в приступе уныния в прошлый Новый год перекрасила в черный. Та висела, едва прикрытая краем мишуры.
Манюня села, поджав ноги, огляделась, взгляд ее остановился на большой голубой коробке под елкой. " Вчера ее не было, неужели...", - мысли проносились вихрем. Схватив коробку, девушка побежала в спальню, Вендетто, не спеша, отправился следом. Манюня открыла крышку, в коробке лежало маленькое черное платье.
Через пять минут у зеркала стояла рыжеволосая девушка в переливающемся черном платье. Коробка лежала на диване, в ней сидел черный лохматый кот и разглядывал маленькую простую открытку, которая незаметно выпала из платья. На открытке улыбалась Снегурочка в белом, а на обороте в уголке скромно стояло: «Самой прекрасной девушке на свете! Вертер».