Записки рыболова-любителя Гл. 478-480

Намгаладзе
478

6 января 1989 г., кирха
Выступление кандидата на научном семинаре имело целью по замыслам организаторов - Апатитского СТК (Совета Трудового Коллектива), возглавляемого Володей Ивановым, ознакомить избирателей с научной биографией  претендента и с его предполагаемой научной программой развития ПГИ в случае избрания на пост директора, разумеется, предварительной, поскольку подразумевалось, что основное программное выступление состоится непосредственно на выборах.
Я начал своё выступление на семинаре с рассказа об учёбе на кафедре физики Земли ЛГУ у Яновского и Брюнелли, об участии в распоповских экспедициях, знакомстве с Ляцкими и Мальцевым, о дипломной работе и учёбе в аспирантуре у Брюнелли, о работе в ПГИ на "Наири" у Кузьмина, подчёркивая свои давние - двадцатилетние уже связи с ПГИ.
Рассказал о своей калининградской научно-педагогической деятельности, о калининградской школе моделирования ионосферы, созданной - не постеснялся сказать - мною. Как венцом наших достижений по моделированию помахал только что полученным из Штатов симпатичным толстым томиком "Пагеофа" - международным тематическим выпуском журнала под редакцией Коренькова с огромной нашей статьёй по большой модели.
Рассказал о работе с Б.Е. над монографией "Физика ионосферы", которая вот-вот выйдет, о продолжающихся научных контактах с Власковым, Мингалёвыми, Ляцким, Мальцевым, да и с тем же Б.Е., в конце концов, совсем недавно ещё работавшим замдиректора в ПГИ.
Предполагалось, что на этом семинаре вопросы мне будут задавать больше по науке - о нашей модели, например, или вообще о месте моделирования в полярной геофизике, или о моём отношении к тем или иным экспериментам, видам наблюдений, проводимых в ПГИ, о моих научных интересах и т.п. Вопросы, однако, сразу приняли более общий характер, безотносительно к моей узкой специальности и к моему выступлению.
- Скажите, почему Вы решили податься в директора ПГИ? Разве Вам плохо там у себя в Калининграде? - задала вопрос по существу Лена Титова, моя однокурсница бывшая, и в аспирантуре мы одновременно учились, только я на геофизике, а она на радиофизике.
- Нет, неплохо. Напротив, очень даже хорошо. Так хорошо, что для меня это уже даже вредно. Да и моим сотрудникам, пожалуй, тоже. У нас тёплый, дружный коллектив, налаженная работа, здоровая атмосфера, но для меня в этом таится и опасность застоя. Отсутствие серьёзных трудностей демобилизует, а я пока ещё ощущаю в себе силы решать трудные задачи. Это раз.
Вторая причина - моим ученикам я отчасти уже помеха, поскольку являюсь неким, хоть и очень удобным, препятствием для их самостоятельности. Они привыкли отсиживаться за моей спиной, заниматься только наукой, а им надо расти и в более широком смысле - учиться добывать деньги, технику, заключать договора, самим выступать повсюду и рекламировать свою продукцию, короче, делать всё то, что за них сейчас делаю я. К тому же мой уход освободил бы самую большую ставку в нашей лаборатории и позволил бы им поднять себе зарплату.
Само же дело налажено сейчас так, что должно успешно идти дальше и без меня. Да я и не порвал бы научные связи со своим коллективом, а продолжил бы их в другой форме. По крайней мере до тех пор, пока мы не выпустим  запланированную совместную монографию по большой модели.
Наконец, третья причина. Я решил принять участие в конкурсе не по собственной инициативе. С просьбой об этом ко мне обращались сотрудники ПГИ, которых я очень уважаю как учёных - Ляцкий, Мальцев, Мингалёв, Власков. Их приглашение для меня большая честь, это очень лестно для меня. Правда, когда я решил посоветоваться на этот счёт со своим учителем - Борисом Евгеньевичем Брюнелли, тот заявил, что наилучшей кандидатурой на пост директора ПГИ является Женя Терещенко, ну а после него он и меня не исключает как приемлемого кандидата. Раз есть люди, уважаемые мной, которым моя кандидатура представляется приемлемой или даже желательной, то у меня, следовательно, есть моральное право претендовать на этот пост.
- А Вам известна ситуация в ПГИ?
- Вообще-то я только ещё приехал с ней знакомиться. Но в общих чертах - известна. И от Брюнелли, и от моих друзей здесь. И вообще, вы настолько теперь знамениты - и ДОСПом, и борьбой с Распоповым, что о вас повсюду говорят. В ИЗМИРАНе, например.
- Как Вы себе представляете дальнейшее развитие ПГИ? В какую сторону институт должен двигаться?
- В разные стороны. Я знаю, что существует тенденция, идущая от прежнего руководства, что институт надо развивать в Мурманске, усиливать мурманское направление. Я не вижу в этом особого смысла, поскольку апатитяне не хотят ехать в Мурманск, да Мурманск и не готов их принять - нет жилья и не скоро будет. А здесь люди обустроены, решена проблема работы членов их семей, и т.д., и т.п. Вы сами знаете, чем здесь лучше, чем в Мурманске. Так и не следует людей баламутить. В этом, по-видимому, и лежит причина сегодняшнего кризиса - в игнорировании "человеческого фактора".
Что касается проблемы удалённости Апатит от Мурманска, то она, конечно, есть и трудности создаёт, но для геофизики это не такая уж необычная ситуация. И мы живём далеко от ИЗМИРАНа, гораздо дальше, чем Апатиты от Мурманска, а есть ещё и Архангельская КМИО, и ЛО ИЗМИРАН, и никаких раздоров от этого не происходит. Так что Апатиты нужно развивать параллельно с Мурманском, обеспечив обоим частям финансовую самостоятельность, чтобы не нужно было, как раньше, за каждой бумажкой мотаться из Мурманска в Апатиты или наоборот. 
- А где Вы собираетесь жить, если станете директором?
- Я думал, что такие вопросы будут завтра задавать, на общем собрании, к науке это вроде бы отношения не имеет. Но поскольку разговор уже принял общий характер, попробую ответить. Меня предупреждали, что этот вопрос обязательно зададут, и что от моего ответа на него во многом будет зависеть и отношение ко мне. И я, разумеется, знаю, что в Апатитах с удовлетворением встретят ответ - в Апатитах, а в Мурманске такой ответ воспримут как неудовлетворительный. Честно говоря, я и сам сейчас не знаю. Могу только привести те соображения, которые у меня есть в пользу или против и того, и другого вариантов.
Апатиты мне нравятся больше - природой, отсутствием транспортной и прочих проблем большого города. Здесь Академгородок, и публика в целом должна быть поинтеллигентнее. Сын мой предпочитает Апатиты: он увлекается химией и рассчитывает на ИХТРЭМС как на источник химреактивов. Группа Мингалёва - модельеры - здесь. ЭВМ приличная (1045) - тоже здесь. И филиал или КНЦ, как его теперь именуют, тоже здесь. А с ним нужно решать вопросы выделения ПГИ как самостоятельной финансовой и экономической единицы. Видите, - сколько "за" то, чтобы я жил здесь.
Но для моделирования, а с ним я связываю свои личные научные интересы и считаю его очень важным научным направлением - и не только для ПГИ, для всей геофизики в целом, перспективнее Мурманск с его огромным пустующим  корпусом, в котором следует разместить большой компьютер, который, кстати, запланирован для Мурманска (ЕС-1066). Поэтому не исключено, что я вначале поселюсь в Апатитах, а потом переберусь в Мурманск.
Были, разумеется, ещё вопросы. Я отвечал, отвечал подробно, и отведённое время вскоре исчерпалось. Предполагалось далее продолжить общение по лабораториям или индивидуально - как будет угодно кандидату или народу.
И тут на меня налетели Слава Ляцкий, Галя и Витя Мингалёвы с резкой критикой моего выступления. Особенно темпераментно - в своей манере - Галина выступала.
- Ты чего без конца Ляцкого и Мингалёва поминал? К месту, и не к месту! Они твои друзья, они тебя пригласили, они тебе ситуацию в ПГИ обрисовали, от них ты всю информацию получаешь! Ты, что, думаешь, этим себе очки зарабатываешь? Ошибаешься! В Апатитах тоже ведь единства нет. Кому Слава или Витя нравятся, а кому и вовсе нет. А ты должен быть независимым! Зачем тебе, чтобы говорили: это человек Ляцкого! Ещё скажи - я сторонник ДОСПа! ДОСП тоже не всем нравится.
- Но я вовсе не собираюсь скрывать своих симпатий или антипатий. Напротив, откровенность - это мой стиль, моя черта ...
- Но и афишировать свои симпатии ни к чему! И про моделирование мог бы поменьше говорить - нужно оно народу, это твоё моделирование! Ну, а так, в целом, ничего, нормально.
- Ты покрутись здесь, походи по лабораториям, поинтересуйся, что людей волнует, - посоветовал мне Слава. - Важно, чтобы к завтрашнему выступлению у тебя была информация от разных групп, и чтобы люди это прочувствовали. Учти, что даже в отношении к переезду, к Распопову - полного единства нет. Мои ученики - Леонтьев, Арыков, став завлабами при Распопове, теперь ближе к нему, чем ко мне. Это тоже надо учитывать, они противились его снятию, а сейчас склонны поддержать Терещенко. Ты ещё всей каши тут не представляешь.
- Спасибо, Слава. Я понял. Действительно, тенденциозность мою надо поубавить. Ты прав. Я как-то не подумал об этом. Привык, понимаешь ли, - что на уме, то и на языке. Как у пьяного. Опыта нет в эти игры играть. Ну, что же. Будем по ходу учиться.

479

Остаток дня и первую половину следующего я провёл в общении с народом - в лабораториях Лазутина (космические лучи), Леонтьева (полярные сияния), Черноуса (НЛО), Арыкова (нагревный стенд), Юрова и Титовой (Интеркосмос), в отделе автоматизации (Остапенко), у инженеров из лаборатории сияний (Щур и Жавков).
И к следующему своему публичному выступлению - на общем собрании - был напичкан информацией о всех местных бедах и проблемах, и совершенно измотан разговорами, так что выступать пришлось с уже подсевшим голосом. Но, как говорится, взялся за гуж ...
Я начал с того, что поделился  впечатлениями о только что проведённых встречах и беседах с сотрудниками (главным образом, ведущими, руководителями, но не только) разных подразделений. Основные впечатления таковы:
1) Большинство апатитян в унынии от грядущего переезда в Мурманск и не видит перспектив развития магнитосферного направления.
2) Нет системы приоритетов тематик, отсутствует взаимодействие лабораторий.
3) В недрах филиала утеряно около миллиолна(!) рублей. Нет финансовой самостоятельности, деньги тратит филиал, во-время их не выдаёт.
4) Засекречено штатное расписание. Его нет даже у руководителей подразделений - завлабов. Чего там, его нет даже у замдиректора - Мингалёва! Лазутин не знает должности своего сотрудника, Яхнин не знает, где он числится. У Лазутина изъяты люди из лаборатории выполнять спецтему без его согласия. Завлабы не хозяева своих штатов.
5) Завлабы ругают Мингалёва за то, что он им приборы не достаёт, не бегает, хотя человек хороший.
- О достижениях я говорить не буду. Они у вас, конечно, есть, но сейчас важнее говорить о недостатках. То, что я отметил выше, уже даёт вам некоторую информацию и обо мне, и о моих намерениях, о моём отношении к проблемам ПГИ, и может быть поводом для дальнейшего разговора. Поэтому давайте теперь перейдём к вашим вопросам.
- Скажите, а Вы рассекретите штатное расписание? Вывесите его на стенке? (Яхнин).
- Насчёт стенки - не знаю. Но секретным оно не будет.
- Как Вы собираетесь править и откуда?
- Я бы хотел править не сам, а через надёжных замов - один здесь, другой - в Мурманске, чтобы самому всё-таки заниматься наукой. Но это в идеале, то, к чему следовало бы стремиться: организовать дело так, чтобы личное вмешательство требовалось лишь изредка, в экстремальных ситуациях.
- А где будет дирекция?
- Часть в Мурманске, часть здесь.
- А где Вы сами будете жить?
- Я уже вчера отвечал на этот вопрос. Пока не знаю.
- Как Вы относитесь к хоздоговорам, и каким должно быть соотношение между фундаментальными и прикладными исследованиями?
- Они должны дополнять друг друга, как это вообще и имеет место в мировой науке. Хоздоговора нужны, особенно в нынешнюю эпоху самофинансирования, без них просто не обойтись. Но они не должны быть самоцелью. Деньги ради денег - Академия Наук не для этого существует. А ПГИ - академический институт. Я в своей научной практике всё время сочетал хоздоговорную деятельность с фундаментальными исследованиями. В геофизике это не проблема, на мой взгляд. Изучая суббурю, например, можно решать и сугубо теоретические, и прикладные задачи.
- Вы работали завлабом. Представляете ли Вы масштабы задач, стоящих перед директором института? Ведь это совсем другой уровень!
- Представляю. Вы хотите спросить - по зубам ли мне директорство? Разумеется, я считаю, что по зубам, иначе не брался бы.
- Будете ли Вы создавать свой отдел в институте?
- Это далеко не самая первоочередная моя задача, но когда-нибудь, наверное, буду. Какой? Пока конкретно ничего не могу сказать.
- Ум-меете л-ли Вы с-слушать с-собес-седника? - заикаясь, спросил Белоглазов.
- Это очень хороший вопрос. Я считаю очень важным - уметь слушать собеседника. Но вот умею ли я? Во всяком случае, я стремлюсь к этому, учусь этому, стараюсь. А вот как получается - не знаю. Наверное, не всегда получается, как надо, терпения не хватает иногда. Но тут ведь, знаете, нет пределов совершенствования. Важно, что я придаю этому большое значение и стремлюсь к совершенствованию.
- Почему Вы не член партии?
- В своё время не вступил, так и остался вне рядов.
- А почему не вступили в своё время?
Тут Мингалёв решил мне помочь громкой подсказкой с места:
- Не смог выбрать, в какую партию вступать!
- Знаете, вопрос, пожалуй, не мне надо задавать, а тем, кто вступил: почему они вступили? Коммунистов у нас 20 миллионов, а беспартийных гораздо больше. Я, как большинство людей, не вступил и всё. Что тут объяснять? Объяснять надо тем, кто вступил.
В зале заулыбались.
- А как Вы собираетесь взаимодействовать с парторганизацией? В чём Вы видите её задачи?
- Ну, задачи парторганизации она сама себе ставит, а не дирекция. Это её задачи. Я же буду рад любой помощи в своей работе со стороны парторганизации.
- А как Вы относитесь к ДОСПу?
- Положительно.
- А как Вы относитесь к смертной казни? (Козелов).
- Категорически против.
Аплодисменты.
По окончании собрания Слава сказал, что досповцам я понравился - наш человек! И вообще лучше выступал, чем вчера. Лаконичнее.
 
480

Выдохся я после этого выступления окончательно. А впереди ещё Мурманск, Лопарская. Вечером чуть расслабился у Мингалёвых за обильным ужином с шикарными маринованными подосиновичками - ныне очень урожайный на грибы сезон был.
В субботу был в гостях у Мальцева, играл с ним в шахматы, обедал, а после обеда принимал в гостинице сначала интервьюеров от пэгэёвской стенгазеты, потом Яхнина от СТК - всё досповцы. Яхнин интересовался - серьёзно ли я намерен бороться?
- А что? Похоже, что несерьёзно? Где это я дал такого маху?
- Нет, всё нормально. Просто борьба будет тяжёлой, Вы это понимаете?
- Понимаю. И буду бороться. Серьёзно.
9 января 1989 г., кирха
В воскресенье я перебрался в Мурманск, поселился в "Арктике", где Власков забронировал для меня номер, смотрел по телевизору Олимпиаду (Сеульскую), но как-то рассеянно, невнимательно, без былого азарта - пропал интерес.
От Власкова я узнал, что здесь же в "Арктике" Пивоваров поселился; я позвонил ему, чтобы договориться, как нам поделить Мурманск и Лопарскую, чтобы не мешать друг другу. Пивоваров пригласил меня к себе в номер, где он скучал в одиночестве, кушая виноград перед телевизором. Мы с ним покалякали немного.
Пивоваров сообщил, что он сюда заехал по дороге в Москву на заседание комиссии по Крымской АЭС, в работе которой он участвует как представитель крымской научной общественности, борющейся против этой самой АЭС. Она строится под шестибалльную сейсмичность, а многие сейсмики считают, что эта оценка сейсмичности занижена.
В ПГИ он якобы не очень-то и рвётся, поскольку недавно избран на должность завкафедрой и участвует в конкурсе на должность ректора Симферопольского университета, но Гурий Иванович (Марчук - Президент Академии Наук СССР, из Сибири, и с ним Пивоваров вполне мог быть знаком, кажется, даже работал у него на ВЦ) якобы просил его не отказываться от участия в выборе директора ПГИ.
И что ситуация здесь сложная (Мурманск-Апатиты), он и не очень-то представляет, как из неё выпутываться. Но для него ПГИ - это шанс вернуться в геофизику, от которой в Симферополе ему пришлось полностью отойти: кафедра, которой он заведует, - физики твёрдого тела.
Я выслушал этот нелишённый нехитрого бахвальства рассказ, о себе же распространяться не стал, не было настроения. К Пивоварову я относился спокойно, почему-то он не казался мне серьёзным конкурентом. Мы договорились с ним, что в понедельник я выступаю в Мурманске, а он в Лопарской; во вторник же - наоборот.
В Мурманске я увидел, наконец, строение, послужившее, как ни странно, яблоком раздора между Мурманском и Апатитами - новый лабораторный корпус ПГИ, точнее, сразу два - шестиэтажный, собственно лабораторный корпус и двухэтажная административная пристройка к нему для дирекции и хозслужб. Оба здания из тёмнокрасного кирпича, выглядят прилично, стоят на той же горе, что и старый корпус, чуть пониже его. Вокруг всё разворочено, конечно, но к Новому году собираются сдать в эксплуатацию.
Хороший подарок мурманчанам от Распопова - как никак в его директорство построено. И на фига им апатитян сюда силком тащить? Филиал якобы два этажа отберёт в противном случае. Ну и отдать временно, на договорных условиях, ведь всё равно апатитян быстро сюда не перевезёшь, даже если бы они и захотели этого - жилья-то нет.
До обеда я общался с мурманчанами - ребятами из лаборатории Власкова, отметился у Распопова, потерявшего власть, но не собиравшегося, похоже, уходить из ПГИ, у Пятси - замдиректора по Мурманску и у Терещенко. И.о. директора - Горохова с утра не было.
Распопов и Пятси были любезны, Терещенко - не очень. Он как-то неохотно, расплывчато отвечал на мои вопросы. До этого я с ним практически не сталкивался, слушал только один раз его выступление на секции в ИЗМИРАНе, когда была предзащита его докторской.
Тогда Черкашин достаточно недвусмысленно высказался, что Терещенко со своей диссертацией прёт напролом, не заручившись поддержкой квалифицированных экспертов, и его работу тогда не пропустили, что, впрочем, не помешало Терещенке вскоре защититься на закрытом спецсовете.
Власков считал его толковым специалистом в своей области, уважаемым в его собственной лаборатории, которая, однако, живёт как-то особняком, отдельно от всего института, его ребята заняты своим некогерентным рассеянием и ничего их больше не волнует. Условия для работы им Терещенко создал неплохие, но стиль жизни у них какой-то казарменный, а сам Женя многих отпугивает своей склонностью к авторитарным методам и безразличием ко всему, что не касается некогерентного рассеяния.
Мизун считал Терещенко ... плохим, скажем так, человеком; Ляцкий и Мальцев - скользким; Брюнелли - самым сильным радиофизиком и математиком в институте, занимающимся самым передовым и сложным методом исследования ионосферы, и самым подходящим кандидатом на место директора.
Увы, в отношении многоуважаемого Б.Е. черезчур много людей в ПГИ были единодушны в том, что он своего зятя, мягко говоря, переоценивает.
Так вот, в разговоре со мной Женя дал понять, что все эти выборы в народе - ерунда и суета, выбирать будут академики, и надо хорошо занть ситуацию в отделении (ООФА), чтобы на что-то рассчитывать. И по тону его ясно было, что он-то ситуацию хорошо знает, в отличие от некоторых, которые лезут не на своё место.
- И главное, определись: ты за Мурманск или за Апатиты? Если за Апатиты, то я буду против тебя, ты уж извини. И не вздумай юлить - туда-сюда!
- Понял, - ответил я ему, а про себя подумал: неужели в самом деле ты будешь за меня, если я выберу Мурманск? Сомневаюсь что-то.
10 января 1989 г., кирха
Выходя от Терещенко, во дворе старого корпуса ПГИ я столкнулся ... со Славой Сазановым! Господи! Сколько лет, сколько зим! Больше двадцати уже! Сколько раз я приезжал в ПГИ после того, как мы со Славой окончили физфак в 1966 году, и ни разу с ним не встречался - то он в Салехарде, то ещё где-нибудь в экспедиции, только приветы друг другу передавали. Или нет, вру - встречался один раз в Апатитах, в кафе "Имандра" году в 69-м, но всё равно - когда это было ...
Слава забурел, поржавел как-то лицом, голова седая абсолютно, но комплекция и манеры те же. Поболтать нам долго не пришлось - меня ждали. Но Слава успел меня спросить:
- Ты за кого - за Мурманск или за Апатиты?
- В Мурманске, разумеется, за Мурманск, - отшутился я.

Выступления кандидатов в Мурманске и Лопарской не разбивались, как в Апатитах, на два - семинар и общее собрание, а сразу собирались все желающие поглядеть-послушать возможного будущего нового директора. Терещенко, впрочем, такого желания не проявил и на встречу не пришёл, не было практически и остальных его сотрудников, за исключением старшего брата, Учёного секретаря института. Распопов же и Пятси были, появился и Горохов.
Вопросы, которые мне задавали в Мурманске, во многом повторяли то, что звучало в Апатитах, и прежде всего, конечно, - где будет дирекция, где Вы будете жить, и т.д., и т.п. Опыт, приобретённый в Апатитах, позволил мне выступить, кажется, лучше, чем там: отвечал я увереннее и короче.
Часть дирекции будет в Мурманске, часть в Апатитах, оба отделения должны иметь финансовую самостоятельность и необходимые вспомогательные службы. Где я буду жить - пока не решил, но намерен поставить дело так, чтобы этот вопрос никого особенно не волновал.
В конце концов, ни Мигулин, ни кто-либо из его замов не живут в Троицке, а в Калининграде Мигулин был в последний раз в 1970 году, когда Гострема привёз. Здесь вопрос так остро стоит потому, что люди привыкли - кто ближе к директору, кто к нему "вхож", тот и живёт лучше.
Но этого не должно быть. Решать все вопросы директор должен не келейно, а в духе времени - опираясь на Учёный совет и общественное мнение. Минимум секретности, максимум гласности. А то, что это такое, как мне тут рассказали: штатное расписание засекречено, у Лазутина без его согласия людей из его лаборатории увели, Шумилову передали... Завлабы должны быть хозяевами средств и штатов лабораторий.
Это место моего выступления задело, судя по всему, Распопова, и по окончании собрания он уже безо всякой любезности заявил мне:
- Вас дезинформировали. У нас на права завлабов никто не покушается.
- Но Лазутин говорил мне...
- Лазутин сам отказался выполнять спецтему, и мне пришлось поручить это Шумилову с передачей ему части людей. Тема-то по Постановлению ЦК и Совмина!
Вот так. Так он понимает права завлабов.
Но самой живой и продолжительной была у меня встреча с лопарянами в Лопарской - главной обсерватории ПГИ, покрупнее нашей Калининградской, где Сашуля проходила преддипломную практику в 1965-м году.
Там Рая Кукушкина угощала меня мочёной брусникой, начальник обсерватории - Волков провёл со мной экскурсию по своему хозяйству и поразил меня подвалом жилого дома (типа нашего измирановского в Ладушкине) - там и сауна с прекрасным бассейном, и комната отдыха с телевизором, и биллиардная, и комната для настольного тенниса, всё отделано деревом, украшено резьбой - красота! И трассу они сооружают горнолыжную с подъёмником. Обедом меня покормили в собственной столовой, а после обеда и до конца дня - встреча с коллективом.
Разумеется, весь набор стандартных вопросов имел место, но были и нестандартные. Например:
- Каковы Вы во гневе? И часто ли гневаетесь?
- Чаще всего меня внук выводит из себя. Жуткий буян. И в гневе я его за ухо деру.
- Есть ли у Вас связи наверху?
- Вы имеете в виду Президиум АН? Нет, связей у меня там нет. Дадите мне мандат - будут.
- Оставите ли Вы замом Пятси?
- Не знаю, не работал с ним. На первое время, скорее всего, оставил бы.
Тут реакция зала была такая примерно:
- Не надо его оставлять, он в Лопарскую-то и носа не кажет. Лучше Власкова поставьте.
- Какие журналы Вы выписываете?
Ну, и т.д., и т.п. Основная же проблема для лопарян - жильё в Мурманске. Люди на пенсию уже выходят, а живут по-прежнему при обсерватории. Здесь надо профилакторий делать, а людей в Мурманск переселять. А тут ещё апатитяне конкурентами окажутся...
На следующий день в Мурманске появился Лев Ерухимов, но твёрдости в его намерении бороться за пост директора не чувствовалось. А Гульельми отказался - прислал телеграмму, по семейным обстоятельствам якобы. Из Апатит позвонили и сообщили, что Пивоваров там выступил очень хорошо, произвёл впечатление. В Мурманске он тоже произвёл  впечатление, но, главным образом, на АХЧ и обслуживающий персонал: атомную станцию закрыл, друг Марчука - так, по словам Власкова, восприняли его лаборанты.
Моё выступление в Мурманске он расценил как удачное и повысившее мои шансы, а Слава Сазанов со слов своей жены (она работает инженером в Лопарской, там я, наконец-то, познакомился с нею) утверждал, что и лопарянам я вроде бы понравился.
(продолжение следует)