__________Моему придирчивому критику
__________Сене Эпштейну
Я написал стихотворенье. Вот оно:
В этот дом я приду на закате,
из него на рассвете уйду
и весёлой красавице Кате,
улыбнувшись, кивну на ходу.
Но по самой малейшей примете
не дано мне узнать нипочём,
кто приходит сюда на рассвете
и уходит с последним лучом.
В этот дом я вернусь на закате
и опять на рассвете уйду
и весёлой красавице Кате,
как вчера, улыбнусь на ходу.
Прочитал по телефону Сене Эпштейну.
– "Кате"-"закате", – покривился Сеня в трубку. – Плохо. Нарочито.
– Стихи-то ёрнические, – попытался объясниться я.
– Из-за банальной рифмы пропадает второй план, который в стихах присутствует. Остаётся чистое ёрничество. Подумай.
– Хорошо, подумаю, – неуверенно пообещал я, а про себя решил: "Дудки! Оставлю, как есть. Тоже мне, "Кате"-"закате" ему не нравится! Хорошая рифма…"
Но всё-таки подумал. Из раздумий получился новый вариант:
В этот дом на закате приду я,
и уйду я отсюда в рассвет,
и весёлая девушка Дуня
мне с улыбкой помашет вослед.
Но по самой малейшей примете
не дано мне узнать нипочём,
кто приходит сюда на рассвете
и уходит с последним лучом.
Вновь сюда на закате приду я,
вновь уйду я отсюда в рассвет,
вновь весёлая девушка Дуня
мне рукою помашет вослед.
Прочитал по телефону Сене.
– Замени Дуню. Любое другое имя, хоть Евдокия, но не Дуня. Слишком народное, получается нарочито. Подумай.
"Тебе не угодишь, – с горечью подумал я. – Тоже мне, имя ему не подходит! Нормальное имя…"
Третий вариант я написал совсем без имени.
Я приду на закате украдкой,
и украдкой уйду я в рассвет.
Тихий мальчик с кокетливой прядкой
мне украдкой помашет вослед.
Но по самой малейшей примете
не дано мне узнать нипочём,
кто приходит сюда на рассвете
и уходит с последним лучом.
Вновь под вечер приду я украдкой
и под утро покину кровать.
Русый мальчик с волнистою прядкой
будет сладко меня целовать.
"Теперь попробуй придраться!" – злорадно подумал я и потянулся к телефонной трубке.
27 апреля 2004 года.