После ночи любви мне снились уста повешенного аккордеониста. Я, черноглазая, крестила святых убийц и слышала верхним чутьём их невесомую поступь. Лазурные воды прошлого липко коснулись меня под танго Альфреда Хаузе. Я опустила голову, но кувшин не упал. Хо!
Около лодки были грязные кусты, согнутые ярмом судьбы. Они были предназначены для привязи воинственных коней, но слиплись коричневыми шоколадками. Облако с ягодицами плыло мимо дождевых туч. Мальчик навзничь упал из воды в воздух. Хо!
Когда я была ребёнком, болотный поцелуй спрашивал меня каджую ночь: хочу ли я стать коричневым листом осени? И я отвечала: нет, не ко времени разговор о лиловых красках.