Приговор оказался суровым, но справедливым: если на протяжении тридцати лет кушать все, что хочешь, то на 31-м придется заняться своей фигурой. В противном случае она займется тобой.
Поскольку я не имею представления об умеренности, особенно когда речь заходит о шоколаде и пирожных, талия и все, что ниже, в один день всем своим видом сказали обреченно: «Если ты не возьмешься за ум, мы за себя не отвечаем».
И я взялась.
- Два яйца и огурец в день! – сказала мне подруга, - и через неделю ты поймешь, что не зря коптишь это, и без тебя порядком загаженое, небо.
- Разве это не вредно? – недоумевала я.
- А как по твоему, жить не вредно? – по привычке ответила она мне вопросом на вопрос.
- Яйца-то хоть деревенские можно?
- Хоть бычьи! Но – два в день. Не больше.
- Ангидрит твою… Диета называется "прощай печень". Ладно, попробую.
- И ПОМНИ! Два яйца и огурец – твоя религия, твой тотем, твоя судьба. Если ты будешь последовательной и настойчивой, станешь самой крутой. Равных тебе не найдется во всем городе. Ты внуши себе эту мысль и стань совершенством. Помнишь, как говорил поэт Александр Сергеевич Лермонтов: «Совершенством не рождаются, им – становятся в процессе долгих мук. Так и сталь закаляется покорно»…
Поход за яйцами ознаменовался падением в неглубокую, но аккуратную овальную лужу перед рынком. Грязная и мокрая я мелкими шагами подошла к первым ярусам клеток. Бабуля, по причине холодного лета высунув из платка один нос, пробормотала: «По шашнадцать рублёв десяток», - и принялась складывать яйца в кулёк. Купив на обратном пути футболку, и натянув её в платной уборной взамен испачканной, я побежала на остановку автобуса. На яркую обновку, с надписью «завтрак вегетарианца» и с изображением вышеназванной трапезы (глазунья из двух яиц и посередине огурчик с цветочком на конце), неодобрительно смотрели строгие бабуси.
- Вообще пообнаглели, - громко сказала одна, ни к кому конкретно не обращаясь, - ходят по городу, как по дискотеке. Похабница…
…Крупные испачканные яйца из-под деревенских несушек я донесла без приключений и, войдя в дом, торжественно объявила своим близким и родным: «Сегодня и сейчас я запрещаю вам трогать мои яйца. Я начинаю новую жизнь и яйца в ней сыграют решающую роль! Поэтому давайте сразу определимся: вы не покушаетесь на мои яйца, я не трогаю ваши котлеты».
Брат с удивлением посмотрел на меня и уважительно спросил: у тебя есть яйца?
- Есть. Куриные, - противным голосом ответила я ему столь же «остроумно»…
- Понимаю. Значит, будешь петь фальцетом. Хорошо, может деньги в семье появятся.
К моему удивлению, стоящие рядом мама и дядя не прыснули. Наоборот, они отнеслись к происходящему с пониманием и промолчали.
Следующий день начался с того, что я сразу же сварила себе два яйца «в мешочек» и закусила их огурцом. Дневной рацион я исчерпала в восемь утра. До завтра в меню оставалась бутылка минеральной воды.
В обед мне показалось, что мир перенасыщен вкуснейшими вещами: начальник кушал колбасу с хлебом, (я их, вообще-то, не особо жалую, но в тот момент мне казалось, что ароматнее нет на свете ничего), две наборщицы ели шоколадку с кофеем, а заместитель редактора, к которому я убежала от всех этих соблазнов, посадил меня за стол, подал чашку чая, бутерброд с сыром и конфету «коровка». Искуситель. Я незаметно слиняла из кабинета. Выскочив, я понеслась по улице, прямо к киоску со сникерсами.
«Сейчас наберу, как следует скорость, и снесу эту шаткую конструкцию. Повалю продавца и буду кусать шоколадки, хватать кукурузные палочки и все это заедать чипсами. А потом в телеэфире появится перепачканая шоколадом моя рожица и какой-нибудь журналюга скажет: «Хулиганская выходка небезызвестной, в широких кругах общественности особы, насмешила город», - мечтала я, но в последний момент сдержалась и профланировала мимо.
Обед закончился тем, что я вернулась в редакцию, выхлебала почти литр минералки и с тоской принялась гипнотизировать финики, заныканные мной на случай вселенской катастрофы. Ощущая нескромные взгляды, финики смущались, морщились, темнели от неловкости и, свалились бы со стола, если б я не взяла грех на душу – съела их. И тут же раскаялась. — «Ладно, вот завтра, точно выдержу диету». - Утешилась я и приняла решение больше не делать заначек. Чтоб не соблазняться, значит.
Вечером мне пришло в голову, что еще пара сваренных вкрутую яиц ничего не изменят. «Раз уж я и так сорвалась, можно сегодня съесть завтрашнюю «дозу», а завтра поголодать». Как подумала, так и сделала…
На второй день я действительно смогла протерпеть до вечера. Но, на ночь глядя, съела пару яиц и, разумеется, огурец…
Ночью мне снились яйца с огурцом, прогуливающиеся под ручки в парке культуры и отдыха.
- Коллега, - обращалось яйцо по имени Яй к своему соседу-близнецу с именем Цо. - В мире все стремится к максимальной гармонии. Взять хотя бы нас. Мы – идеальны. Нас легко можно хранить, можно высиживать, а если найти определенную точку и надавить на нее, то мы выдержим груз до 100 кг. Но разве так было всегда?
- Простите, господа, что я вмешиваюсь, но склонен предполагать, что, да, так было всегда. Даже раньше, чем появилась первая курица, - вставил огурец, который семенил меж братьями.
- А вот и нет! – воодушевившись, воскликнуло Яй. Все изменилось в процессе эволюции. Ибо, исповедимы пути природы и каждое существо изменяется на протяжении веков в той мере, в какой природа считает это необходимым. Но иной раз хватает и нескольких десятилетий. Взять хотя бы нашу историю яйцевой эволюции. Сначала мы были кубовидными, но если складировать кубы очень удобно (уложил их плотно друг к другу и сиди себе на ровной поверхности), то представьте себе, как мучались несушки! Они сотни раз обращались с просьбами в профсоюз и даже сагитировали своих друзей написать два письма в комитет защиты прав потребителей, мол, форма неудобная для хранения, яйца слишком легко бьются и их совершенно невозможно класть друг на друга – быстро тухнут, трескаются, к тому же портят настроение верующим на Красную Горку. (Катать неудобно) Шли годы. Наконец, по закону вышестоящих органов, о которых мне даже говорить не хочется, решили обойтись полумерами и обязали кур нести октаэдры. Это оказалось сложнее. Наши бабки и деды мучались, но молчали. Те, кто осмеливался сказать хоть слово, попадали в застенки с многоярусными деревянными нарами или под топор палачей. И теперь мы, их потомки, свято чтим память о героических предках. Ведь благодаря им, наши матери стали свободны, - Яй всхлипнул и сорвал с головы несуществующую шапку. — Да, теперь они несут яйца без ужасающих мук.
- Вы хотите сказать, что наравне с вашей историей, такие метаморфозы произошли со всей земной Флорой и Фауной? – изумился огурец.
- Именно.
- И к огурцам это тоже относится?
- И к огурцам.
- Полный анапест! Я отказываюсь понимать! И не собираюсь поддерживать и обсуждать столь бредовую теорию.
- Вы рассуждаете, как закоснелый консерватор.
- Но, но. Я попросил бы. До консервации мне еще ого-го сколько – вспылил огурец.
- Погодите, не ссорьтесь – вяло взяло слово Цо. – Позвольте Яй продолжить. Вероятно, оно еще не добралось до самой сути.
- Конечно, не добралось. Встревают тут всякие. Тилегенция бирюзовых кровей…
- А, деревня, - махнул длинным усом оскорбленный огурец и внезапно остановившись, повернул влево и сел на лавочку прямо под круглый плафон фонаря.
Яйца, не сговариваясь, подошли и примостились по бокам. Окруженный с трех сторон округлыми белыми фигурами огурец со стороны выглядел как тоненький стебель ландыша с цветочками. Видимо поэтому он привлек внимание нищего мальчика, по виду, азиатских кровей.
- Дяденька, дай Вам Бог здоровья, умираю от голода, помогите, – провыл ребёнок, возраст которого угадывался с большим трудом. Ему могло быть шесть, а могло и целых десять.
- Ну, на! Съешь меня, - неожиданно завизжал огурец. - Что не видишь, у дяди и карманов-то нет, не то, что денег.
- А вы? - Нищий устремил взгляд на развалившихся рядом субъектов.
- Милый мальчик, мы поможем Вам, если Вы сейчас ответите нам на один вопрос: Ваши мама и папа тоже просят подаяние?
- Да-а,- профессионально захлюпал носом потомственный нищий, - мы не местные, дома у нас нет, жить нам негде-е…
- А семья-то у Вас большая?
- Больша-ая, кушать нам нечего, ходим босы, раздеты, неумыты-ы.
- Вот! Вот образчик нового вида человека, стремящегося к развитию! – Радостно закрутилось Яй. – Смотрите, у него одна рука больше другой. Для того чтобы бизнес шел успешнее, этому индивиду необходимо было отрастить большую правую руку. Этакую руку-ковш, чтоб без лишних усилий прохожие такую длань не могли обойти. Плюс другие бродяги видят, какой серьезный конкурент у них появился.
- Ага. Это, как манящий краб. Правую клешню себе вырастил огромную, а левую оставил малюсенькой. Пока правой над головой машет, дескать: "смотрите, самки, какая у меня большая! Бойтесь самцы м завидуйте!" Левой так быстро-быстро планктон из песка выковыривает и в рот засовывает…
- Именно. Учитывая, что сейчас у человечества есть возможность использовать стволовые клетки всех кого ни попадя, потомственному нищему надлежит вводить клетки краба, чтобы впоследствии у него вырастала ладонь-корыто, а на спине и на попе образовывался жировой курдюк, покрытый прочным панцирем, (не забывайте, коллега, им приходится сидеть, а то и лежать на земле практически всю весну, лето и осень). Что же касается лица, оно вовсе потеряет определенное выражение, мышцы атрофируются и в конечном итоге физиономия нищего напомнит маску из довольно известного американского фильма «Крик». Никто, поверьте мне, никто не останется равнодушным, встретив такого красавца.
- А если он на четвереньки встанет и начнет пятится боком, как настоящий краб? – проснулся, заслушавшийся огурец.
- Не утрируйте, пожалуйста. Вы прекрасно знаете, хирурги давно вводят стволовые клетки людей поросятам. Потом у бедных хрюшек забирают почки. И все нормально. Никто на задние копытца не встал.
- Представляю… В один прекрасный день подходит к «пятачку» доктор(«руки, как есть, два волосатых пирата»), и подносит к его горлу острый нож, - задумавшись, произносит Цо, - а не растерявшийся хрюн говорит ему, глядя прямо в глаза: «Хочешь в тюрягу?»
- Кажется Вы, коллега, перегибаете палку. Мы — отчаянные мистики. Не думаю, что хоть одна свинка способна выкинуть такое.
- Господа, а зачем людям мучиться, ждать пока бекон дозреет? Может лучше при рождении сразу вводить всем стволовые клетки свиней? И порядок. Можно брать какие-угодно органы у любого поросенка? – радуясь новой мысли, воскликнуло Цо.
- Я даже представить себе не могу, что из этого получится.
- Перенасыщение земли новыми русскими, вот что получится, - мрачно произнесло Яй.
- А стволовые клетки дятлов пересадить потомственным боксерам, - продолжало грезить Цо.
- С боксерами, само собой. Да вы посмотрите на мир с высоты прожитых десятилетий. Водители маршруток получат гены гигантских фрегатов и так же как те отбирают рыбу у синелапых олушей, научатся ловко отнимать пассажиров у автобусных и троллейбусных водителей. Аккуратно подрезая, ударяя бронированным крылом в бок троллейбусу (отчего потом в салоне общественного транспорта клинит двери), фрегаты -водилы устроят на многочисленных шоссе настоящую «Формулу-1». Зрелищно, эффектно, а, главное, быстро. Вот она – скорость 21 века. Ну, конечно, будут и внешние отличительные признаки: большой алый зоб. Женщины с ног друг друга собьют, чтобы приблизится к шикарному мачо с красным "галстуком".
- И по планете вместо обычных, одинаково уродливых людей, разбредутся полчища разнообразных существ. И наиболее успешные в бизнесе окажутся самыми выдающимися в плане внешности. Само собой, тут же дело дойдет и до растений. Появятся пирамидальные сиреневые огурцы, растущие прямо из земли, как грибы, яблони с кедровыми шишками, цветы с запахом дохлых кошек, мангровые болота, увитые черными виноградными лозами. Идиллия на фоне лирико-эпического пейзажа. Шишкин отдыхает, - задумалось Яй. – А ты, мальчишечка, чего стоишь, ротик открыл? – вернулось в реальность яйцо. - Нравится будущая жизнь?
- Да ну вас на хер, - разочарованно произнес пацан, поднял с земли камень и тюкнул им по светлой голове Яй. Голова характерно щелкнула, зловещая трещина разделила лицо Яй на две части (от ужаса физия огурца покрылась пупырышками, а Цо, само собой, залила мертвенная бледность) и в следующий момент мальчишка занес грязную ладонь над, полной еще недавно философской абракадаброй, головой, и принялся очищать ее…
…Утром я отказалась от яиц и обидела вниманием огурец. На подходе к работе, меня, как обычно, окружила толпа оборванцев, просящих милостыню.
- Не приближайтесь, - злобно зашипела я и бегом кинулась к спасительному дверному проему редакции…
P.S.
В обеденный перерыв моя подруга вошла в кабинет, плюхнулась в кресло и схватила телефон: «Примите заказ, деловым, не терпящим возражений тоном, сказала она, - Два яйца по-провансальски и один огурчик порежьте, пожалуйста».
- Не-е-ет! Принесите пиццу! Большую! С грибами и ветчиной – заорала я в трубку…