Холода наступили не по календарю рано: несколько дней шёл то дождь, то снег, то дождь со снегом; внезапно ударили морозы. Дороги покрылись наледью, коммунальные службы не поспевали засыпать тротуары песком и потому по большинству пешеходных маршрутов люди передвигались, расставив в стороны руки, мелкими шажками, либо «лыжным» шагом, для безопасности. Ромка к тому же не успел приобрести зимнюю одежду и сейчас, промёрзнув до зрительного нерва, блудил в поисках остановки в незнакомом районе этого большого города. Уже темнело. Он шёл по тротуару, перпендикулярно ему так же не торопясь, двигался, и без того маленький, сжавшийся от ледяного ветра, старичок. За собой он катил тележку, на которой грузом являлось бережно замотанное в тряпки и полиэтилен деревце. Их пути пересеклись.
- Под-дскажите, пожалуйста, как мне лучше добраться до улицы *-ого?
Старичок остановился, поставил тележку на опорную ножку, снял очки и, протирая стёкла, одновременно махнув руками в нужном направлении, не торопясь, начал:
- Вон трамвайная остановка. Вы идите туда. Садитесь на номер 7,11,23,28ой. И смотрите, не сядьте на 12,14,20 и 32ой, а то ведь совсем не туда уедите…
Ромка, трясясь, дослушал, поблагодарил и повернулся в указанном направлении. Тут же он увидел и остановку и движущийся в её сторону трамвай. И чтобы успеть на него и самое главное хоть немного согреться, сначала осторожно, побежал через площадь наперерез железнодорожной машине: «Так че там? 7,11, 22 ой? 12,20ый? Куда садиться-то? Ну дед! Блин, - Подбежал к остановке наравне с трамваем: №20, мысли стучали в такт с зубами. - 20ый в его монологе точно был. Аа! Была-ни-была, внутри разберёмся»,- Роман ринулся в открытую дверь.
- Молодой человек, - в среднюю дверь трамвая затягивал тележку с деревцем старичок, и наставительно продолжал, - я же вам русским языком сказал: НА ДВАДЦАТЫЙ НЕ САДИТЕСЬ…
"РОМКА"