1
‘ What then, is time? If no one asks me, I know what it is’, - это было первое, что он произнес. Передо мной стоял молодой мужчина. Он был намного выше среднего человеческого роста. Его возраст я не решусь оценивать в силу нижеизложенных обстоятельств. Но по внешнему виду он был то, что называется; в расцвете лет. На нем была тонкая, мягкими складками облегающая стройное тело, как мне показалось, шелковая, одежда, какого-то чудного архаичного покроя, изукрашенная яркими узорами и какими- то знаками.
Само внезапное появление этого человека почему–то не очень удивило меня. А вот то, что он так легко одет, поразило каким–то резким контрастом: будто в промерзшей комнате невесть откуда появился пышущий красотой и здоровьем огромный тропический цветок, вымерший миллионы лет назад. Сам я в этот холодный февральский вечер одел на себя наверное все, что можно было найти теплого из одежды. Батареи еле дышали слабыми волнами тепла, которые, ;казалось, вот-вот;прекратятся совсем, поэтому я включил старенький электрообогреватель, и еще закутал ноги в шерстяное одеяло. И все равно было зябко.
Жена с ребенком ушли к ее родителям, по причине плохого отопления, и я спокойно сидел уже который час за компьютером, играя в свою любимую игру «Цивилизация». Под завывание ветра за окном, под звуки воды, непрерывно капающей на кухне из крана, я просидел с утра, без обеда, до самого вечера, покорив ацтеков, китайцев, монголов, англичан и греков. Остались только настырные зулусы, да и то, я их добивал гаубицами при поддержке победоносных бомбардировщиков «стеллс», так что долго им явно было не продержаться. Эту игру я играл будучи в ранге «кинг» и собирался в следующей игре перейти на уровень «эмперор».
Чем дольше я сидел за игрой, тем больше уставал. Появилось какое-то раздражение, левое веко неприятно подергивалось. Несколько раз я даже слегка ударил по клавиатуре кулаком, когда что-то не получалось в игре. Перед решающей атакой на зулусов я решил передохнуть: снял очки и начал массировать уставшие глаза. Вдруг, будто кто выключил рубильник: электричество разом отключилось по всей квартире. Перестал назойливо гудеть холодильник на кухне, погасла настольная лампа и монитор компьютера, медленно затух обогреватель. Через несколько секунд свет включился. Но еще до этого, в мгновение темноты, я краешком глаза заметил, что в комнате, кроме меня, есть кто-то еще – я быстро надел очки….
‘ What then, is time? ‘– конечно, я знал откуда эти слова, но далее он добавил еще: ‘Besides, you have a wrong understanding of Time, you know! ‘–;Этого уже не должен был знать никто.
2
Что есть время? Время звездное, солнечное, эфемеридное, атомное, всемирное, местное, поясное, декретное, летнее, зимнее, московское, точное, геологическое и даже грамматическое. И это еще не весь перечень (смотри словарь). От себя добавлю еще: бесполезно потраченное время. Сколько, оказывается у нас его, разного, времени. Время течет, меняется, а мы его всячески измеряем, пытаемся остановить, хотим даже путешествовать во времени, в поисках вечной жизни. Часов вокруг нас тоже хватает: наручные, карманные, настольные, настенные, уличные, башенные (а как насчёт безбашенных?). Солнечные, водяные, механические… Даже атомные часы есть. Вот они мои, наручные. Погрешность – не больше увеличения величины средних солнечных суток за сто лет (если их вовремя поправлять, конечно).
Время. Любим мы это слово. Журнал «Тайм», газета «Таймс», Таймс сквер, другие таймсы, смутные времена, ежемесячный литературный журнал с великим писателем и приснопамятная информационная программа эпохи развитого социализма, – куда;бы ни кинул взор измученный жаждой познания путник – везде сплошное «Время». Не знаю, почему вдруг и меня это заинтересовало: что есть время?
Жизнь моя течет по давно накатанной колее, так зачем, казалось бы, задаваться глупыми вопросами. Тем более, что есть люди умнее, специалисты, профессионалы, доктора и лауреаты, академики и профессора, политики и банкиры. Есть депутаты и ПРЕЗИДЕНТ. Но вот парадокс какой: даже ради ничтожного удовольствия, чем глупее и бесполезней деятельность, тем сильнее она затягивает. А если есть в этом еще и небольшой вред какой-нибудь, так тем более. Вроде курения. А у меня свое. ДУМАЮ. Например, что есть время?
Я не могу сказать, что я счастливый человек. Мне уже под сорок (или, нет еще и сорока?). Жена, ребенок. Живу в отдельной однокомнатной ЖЭКовской хрущобе. Для кого-то, это, может быть и счастье, а мне тошно. Наверное, потому и склонен к бесполезным размышлениям. У меня вставные зубы, лысина, артрит и больная печень. Раньше я любил хорошо выпить, а теперь, из-за печени, по пятьдесят грамм, не больше. Совсем бросить не могу, да и не хочу. А то как же жить? Зато не курю (не переношу табачного дыма). Надеюсь, что это продлит мне мое безрадостное существование. Предполагаю, лет тридцать у меня еще есть. Интересно, за это время (время?) додумаюсь до чего - нибудь или нет?
Я преподаю английский язык в школе. Зарплата – около тридцати с чем–то долларов (извините, вредная привычка все считать на доллары). А в долларах считать удобнее, сразу проясняется картина мира. Где, в какой еще стране школьный учитель;– сеятель доброго и вечного;– должен жить на такую нищенскую зарплату?! Разве я могу содержать на нее семью?! (На себя не хватает). На самом деле, СЕМЬЮ содержит жена. Она завскладом в ЖЭКе. И квартира, тоже на жену. По этой самой причине, вероятно, нет у нас любви. Жена меня не любит, но и я ее тоже. Самое печальное, что и дочь свою я не очень-то люблю. То есть, конечно, люблю, но как-то так, без энтузиазма, что–ли. Как там у них в заморских мелодрамах: «дэдди, ай лав ю», «ай лав ю ту, дарлинг». И отчего у нее такой пронзительный голос? Точная копия мать. А когда была маленькая, как заорет, как запищит среди ночи, аж волосы дыбом. И все почему-то ожидают, будто разные младенческие сопли и вопли должны приводить в восторг, возиться, там, с памперсами, пеленками и тому подобное. А жена, чуть что, сразу упрекать: мол, есть мужья, которые … и так далее. Или вот еще пример. Мне, с моей печенью, нужна диета, а жена нарочно готовит все жареное, острое, жирное и соленое. (А я, ей назло, тертую морковку!). Так и живем. Ладно, у них своя жизнь, у меня своя, лишь бы думать не мешали.
Может быть, именно по причине бытовой неустроенности и несложившейся семейной жизни, и тянет меня на разные неразрешимые вопросы бытия. (А может, наоборот?). Кроме того, и зарплата, опять же. Я ведь начал преподавать еще в наивные перестроечные времена, когда было столько радужных надежд. Но, как выяснилось, наряду с рабочими, колхозниками, пенсионерами и многими другими, учителя оказались социально незащищенной группой населения. Незащищенной от кого? – хочется спросить. Если общество хочет иметь развитую промышленность, процветающее сельское хозяйство и, худо -бедно, культуру, так учителя даже в нищей стране будут высокооплачиваемой и самой что ни на есть защищенной категорией населения. Я знаю о чем говорю – мой прадед, еще в далеких двадцатых, будучи молодым сельским учителем, тут же обзавелся домом, хозяйством и семьей, нарожав восьмерых детей. (Плюс всеобщее уважение и статус!) Вот и сравнивай. Зато бывший уголовник, у нас в доме поселивший любовницу в четырех квартирах, теперь стал авторитет, и разъезжает на такой машине, на которую мне, даже при условии вечной жизни, никогда не накопить.
Поэтому я смотрю на будущее нашей страны со все возрастающим пессимизмом. Россия – это Кронос, пожирающий своих детей. Одной рукой дарит подарки, а другой отнимает жизнь. В России две основные группы населения: те кто сидел, сидит, будет сидеть, и те кто их ловит и охраняет. Остальные не более чем испуганная прослойка. Да, есть еще и вертикаль власти. Иногда мне кажется, что власть и преступники у нас сговорились, чтобы вместе бить дубинкой по голове и обворовывать запуганных обывателей (нас с вами). Такое вот казарменно-уголовное государство, насквозь пропитанное казарменно-уголовной моралью. Страна хронического насилия. Ведь у нас, например, если кого-то обокрали, то в глазах общества виноват не тот, кто украл, а тот, у кого украли. «РАЗВЕЛИ ЛОХА ». Российский народ любит считать себя добрым, загадочным, культурным и образованным. Дескать, страна талантов. А так ли это? В гуманитарной сфере, которой так привыкли гордиться россияне, полный упадок. В области литературы, например, все осталось в девятнадцатом веке. То что мы имеем сейчас не литература, а слизывание плевков великих писателей. Нужны труды, капвложения, подвиги – где они? Заткнуть глотки недовольным и обездоленным попсой, бульварщиной и дешевой порнографией – такова логика современной российской культуры. «Голосуй или проиграешь» – и звание заслуженного юриста Жириновскому. Давайте будем честными хотя бы сами с собой – ведь это мерзость.
У нас все не так, как у них. У них, там, легко быть культурным и интеллигентным. Хорошо, конечно, но цена этому небольшая. Зато в нашей родной стране интеллигентность самая настоящая, выстраданная, наперекор всему, и потому драгоценная, как бриллиант чистой воды, в любой оправе. Это я не про себя, не думайте. Я -то, как раз, плебей, и хорошо это сознаю. Зато, будучи в последних рядах российского общества, могу разным авторитетам и властям предержащим из своей трущобы кукиш показать. Накося, выкуси!
Жена мне изменяет. Я это знаю. А что делать? Она встречается с депутатским шофером, зовут Рудольф. Будь это сам депутат, еще куда ни шло, не так обидно было бы, может быть. Прикажете выследить и убить обоих, в припадке ревности? Развестись? Или хотя бы устроить скандал и дать ей хорошенько, что называется, по морде? А что потом? Вы моей жены не знаете, в случае скандала еще неизвестно, кто побитым останется. Так что плюю я на нее, и на шофера с депутатом. Ну их к чертям собачьим. У меня есть мои вечные вопросы. И на эти вопросы у меня есть свои ответы.
Не всегда я был таким неудачником. Было время, и меня душило честолюбие. Когда мы с женой тогда встречались, это я был перспективным, подающим надежды, учился на повышенной стипендии в богатом традициями Ленинградском университете, тогда еще имени Жданова, на элитном филфаке, престижный английский язык. Когда поступал, конкурс был пятнадцать человек на место! Приехал из провинции и ведь поступил, сам, безо всякого блата! А жена в пединституте тогда училась, на математике. Вот вам и ирония, сарказм, злая усмешка судьбы, как хотите назовите, – это я сейчас скромный учитель, а она заведующая складом, уважаемый человек. То, что при этом она ворует (да-да!), это ничего. Уважения от этого только прибавляется. Вы не думайте, я в ее дела не вникаю, мне это совсем неинтересно. Но вот, было дело, она подрядила чуть ли не всех родственников олифу сдавать, которую она там же в ЖЭКе, как бы это помягче выразиться, и утаила. Я тоже в этом участвовал, тоже фиктивно продал сколько-то там литров.
Когда –то жена меня любила (а может это я придумал сам?). Даже когда мы жили втроем с ребенком, в комнате на восемь квадратных метров в коммунальной квартире. После университета я никак не хотел возвращаться из Ленинграда обратно в провинцию, где, как мне казалось, совсем нет интеллектуальной жизни и никаких перспектив. Я думал, что со временем УСТРОЮСЬ. То есть, я рассчитывал, что мой талант будет замечен и оценен по-достоинству. Я тогда работал в школе и переводил Вордсворта, Колриджа и Саути (лейкистов, по которым писал дипломную работу). И еще Россетти, оставившего человечеству помимо стихов много замечательных картин. Да, и сам писал стихи (к счастью, давно бросил это неблагодарное занятие).
Не знаю откуда взялась эта ложная идея, будто бы женщины любят поэтов. Ничего подобного. Когда –то я открыл для себя, что женщины живо откликаются на подарки и подачки в любом виде, но стихов не понимают совершенно. Жена снисходительно терпела мои, с ее точки зрения, чудачества, и тоже на что-то надеялась. Ну, вы сами понимаете, что все это было пустое. Никто моих переводов и не думал печатать. Ох, эта слабая надежда, это запечатывание в конверт с трудом, ночами напечатанных и перепечатанных на пишущей машинке листов! Никакой журнал, ни одна газета, ни разу даже отрицательного ответа не прислали. Я начал ходить по редакциям сам. «Переведено уже» (не точно, не все, не все переведено!) – и от ворот поворот. Даже если и переведено, ведь я-то перевел лучше! Точнее и талантливее! Мои собственные стихи оставались вообще без комментариев. Тогда я понял, что нужна протекция. Как я унижался, чтобы познакомиться с одним известным поэтом! (Не буду называть его имени). В результате он сказал, что стихи мои дрянь, и рифма не та, и ритм хромает, и вообще, нет образности ( может, это и правда, но дайте шанс, пусть читатель оценит!)
Ладно, со стихами. И со своими, и с чужими. Бог с ними. Я решил, что надо брать усидчивостью. Шекспира любой дурак переведет, а вот чтобы настоящую работу проделать, перевести что - нибудь монументальное…Тогда им от меня не отмахнуться. Короче, узнав, что всемирно известная энциклопедия «Британника», эта сокровищница мудрости, до сих пор не переведена на русский язык, я с небывалым энтузиазмом взялся за перевод. Выбрал я для перевода девятое (‘scholar’s edition’), с дополнительными томами считающееся десятым, издание (конец девятнадцатого – начало двадцатого века). Тридцать четыре тома! Каждый том не меньше трех килограмм! (Специально взвешивал).
Люблю я эту энциклопедию. В солидной весомости ее томов, в этих золотых буквах на коричнево- рыжеватых корешках, в пожелтевших страницах, уже есть величие. А содержание статей? Кто-то может сказать, что там устаревшие, неверные сведения. Но это чушь! В них есть такая мудрость, какой никогда не было в пустых головах современных людей. Там размах, романтизм сочетаются с прямотой и тщательностью. В ту эпоху богов и героев были идеи и идеалы. Среди авторов этого издания такие прославленные личности как Томас Хаксли, Джеймс Фрэзер и князь Петр Кропоткин. С особенным удовольствием переводил я вдохновенную статью о Джоне Китсе, написанную возвышенным поэтом Суинберном. Честно говоря, переводя эту «Британнику», я забывал обо всем: и о работе (школа, плюс подработка грузчиком), и о бытовых проблемах (деньги), и о жене. Мне надо было бы жить тогда, в девятнадцатом веке. Тогда я был бы если не счастлив, то по крайней мере, на своем месте. И разные мрачные мысли, о самоубийствах и тому подобное, не приходили бы мне в голову.
Так вот, когда я дошел до восемнадцатого (!) тома (ORN-PHT, статья про устриц, «Oyster»), жена сказала, что ей обещали хорошую работу в Челябинске (откуда она родом, сам я из Уфы). И или мы едем вместе, или она уедет с дочерью. Терпеть, мол, дальше она не намерена. Я ее уговаривал подождать, мол книги сейчас дорогие, напечатают, деньги пойдут… Но куда там! Я ее понимаю. На самом деле, мои замечательные переводы этой божественной книги были регулярно отвергаемы всеми издательствами, и старыми, и новыми, куда бы я не обращался (по два раза я никуда не ходил, взял себе за правило). «А че ты мучишься, есть же «Брокгауз и Ефрон», или: «А че такая старая? Новую переводи!» – были и такие советы от профанов. Тьфу на них! Что они понимают в энциклопедиях?
По –настоящему, надо было бы отказаться от этой химерической идеи уже после первого тома. Но надежда, этот лучик во тьме, все не отпускала… Мол, если не здесь, так может заграницей издадут (ведь труд-то, труд-то какой!). Проснувшись однажды за полдень (ночью ходил разгружать цемент), я обнаружил, что все мои рукописи (переводы и собственные стихи), аккуратно стоявшие на почетном месте, в углу (стопками, буквально до потолка), исчезли. Жена сказала (она была в крайне воинственном настроении), что все сожгла. Я ей не поверил. Но и в самом деле, выбежав на улицу и заглянув внутрь железного бака, куда мы выбрасывали мусор, я увидел кучу пепла и клочки недогоревших листов. Я подумал, дескать, чтобы сжечь такую гору бумаги, надо было изрядно потрудиться.
Это был момент истины. Отверзлись очи, и так далее. Годы ушли. Больные суставы, печень, лысина.. все кончено. Им не нужны мои труды. Им не нужны «Британника» и Россетти. Они хотят питать свои умы грязными помоями. Дя, я смирился. И мы уехали в Челябинск.
3
‘…besides, you have a wrong understanding of Time, you know’ , – это были слова, услышанные (?) мной однажды от бабочки (да!), когда я сидел в тенечке парка волшебного города Петродворца. Да, так она (он?) и выразилась, почему- то по – английски. И теперь. Теперь эти слова повторил он. Откуда он мог это знать? Вид его был поразителен. Вначале мне показалось, будто на плечах у него не голова, а череп, переливающийся разными цветами, с преобладанием темно- зеленого. Это было страшно и завораживало одновременно. Но через мгновение я увидел прекрасного мужчину, в красиво украшенной одежде (хитон? древнегреческая хламида? что-нибудь китайское?). Его глаза светились неземной мудростью, а из уст его исходило дыхание, полное свежести и благоухания, подобно зефиру в садах Семирамиды. В выражении его глаз я заметил и благородную снисходительность, как у древнеегипетских изваяний. Он будто светился изнутри, и вся его фигура была окутана каким-то неземным сиянием.
- Ты кто? – будучи ошарашен спросил я.
- Oannes. We ought to have introduced ourselves first, but we wanted to make the point of our meeting here clear from the beginning.
- Оаннес? Может, Иоаннес?
- Oannes is one of the names, they later called us. We don’t like it, but we have to have a name. We were a god of the sea, also a god of wisdom, cultural hero, man and fish, whatever. Anyway, it was us, who instructed people on the shores of the Erythraean Sea. There were some of your ancestors there too.
- Чудно это. А впрочем, Оаннес, или Иваннес, мне–то что. Рад познакомиться.
- We know you are interested in one particular problem, that is, time.
- Да, это мне интересно. Я тут недавно одну книжку прочитал, у приятеля взял, он специально из Америки заказывал…
- “A Brief History Of Time.”
- Ну, ты все знаешь. Интересная книга. Особенно на меня произвело впечатление описание печальной участи неустрашимого астронавта, непонятно что делающего на поверхности коллапсирующей звезды, и раздираемого на части безжалостными силами гравитации.
- Yes, this book is a remarkable mixture of profound wisdom with an extreme naivete’.
Он там предполагает возможность путешествий во времени, с чем я никак не могу согласиться. Такие домыслы только разжигают воображение обывателей, которые уже искренне верят, будто летающий паровоз, весь в голубых молниях, может перемещаться из прошлого в настоящее, из настоящего в будущее и так
далее, по прихоти машиниста.
;Well, that’s nonsense. But we shouldn’t laugh at it. Some people still believe that time is something of a thing that consists of discrete particles, they call chronoms. So, if you believe in this, or that time is something like a fourth dimension, you can entertain yourself by thinking of the possibility of travels in this kind of time. Even Steven Hawking himself has accepted that ridiculous monster they call ‘a space-time’. Your puzzled scientists are still wandering in the labyrinths of old superstitions, wasting their lives in vain attempts to solve piles of empty riddles.
;Ну да. И мы в школе учили, будто мы живем, дескать, в пространственно-временном континууме. Время, дескать, это такая форма существования материи. Гениальное определение, в том смысле, что оно настолько общее, что ничего не определяет. Но при этом к нему не придерёшься. Вот вам и хороший способ давать ответы на все вопросы. А ещё совсем недавно люди верили в абсолютное время.
;Now listen. This is important. There is no time. Nothing like that whatsoever. Not in the sense you think it is.
;Ха-ха! Не надо. Если нет времени, то что же тогда есть? Я сам знаю, что есть, а чего нет. Чего же тогда часы, вон, на стене, тикают?
;There is only space, and movement in that space. Whenever you talk of time, you always mean movement. Look at your measurement of time. It is always being measured by movement. The twentieth century saw a breakthrough in understanding of the Universe. But that is not enough. Your conception of time is nothing more than a superstition inherited from your ancestors. Look. After all the discoveries, now you know that EVERYTHING moves. Always, right? Moves in space. So, to put it simply, time is a measure of movement. Like speed. You measure one movement by another, and call that time. In ancient times these were movements of celestial bodies: the Earth, the Sun, the Moon and stars. Then shadows moved on the sundial, water flowed in the waterclock, sand streamed in the hourglass, hands moved on the dial. Now you have an atomic clock. ‘The clock runs’. There it is also movement. Atomic second. Movements of the particles of the cesium-133 atom. When you say: ‘It will take an hour’, you mean that something or somebody will be moving in space until a hand passes an appropriate distance on a dial, which corresponds to a certain movement of the Earth, the Sun, and everything else.
;Да. Вечное движение. Секунда. Фундаментальная единица времени. « Не думай о секундах свысока».
;Not so long ago it was not so fundamental. It was called ‘an artificial unit of time’, just like minute and hour. On the other hand, they thought that day, month and year were natural units of time, only because they were used to it, and could easily understand them. But please, don’t interrupt us. So, time is a measure of movement. You know, we wonder how wise men, when talking about the Big Bang, can easily say that there was no time before it, and fail to see the lack of logic. Where was it? That remarkable omnipresent ‘forth dimension’, as they put it. But in reality, even if we accept that Big Bang theory, there was nothing like that ‘forth dimension’ before, at the time, and after the Big Bang alike. Because when there is no movement, there is no time, just like there is no speed. OK? So, if you wish to stop the time, stop ALL the movement, and that will be it.
Imagine, that there is one man in an absolutely empty space, who dies at what we would call ‘forty’. In the absence of comparison, there would be no telling how old he was, or even whether he died young or old. But if there were two men, one of whom died at forty, and another at, say, seventy, we can compare. So. To measure time we have to have at least two moving objects, movement of one of which will be a measure for another. In comparison, to measure speed, we have to have three objects. Time is an abstract notion, just like speed. It exists only in your minds.
;Не может быть. А как же старение? А порядок и очередность? А прошлое, настоящее и будущее?
;Strictly speaking, there is no past, present and future at all. There is only a universal movement of matter. So we would better speak about behind, here and before instead. And that is, in space. The movements of celestial bodies, of animals and plants, winds and sands, movement of the particles of your body, that leads to its disintegration, that is, aging and death.
;Хм.. Правда или нет? Похоже на правду. А если так, кто ты? Чего ты хочешь? Цель? Не ты ли тот бес, или ангел, чьи инструкции слушали в райских кущах Адам и Ева, и далее то же самое на берегах реки Омо, в Олдувае, в Чатал-Хююке – и так до сегодняшнего дня? Почему ты мне это говоришь? Хочешь привести нас, обезьяноподобных, к истине? А сам-то ты кому служишь? А вот я возьму, да и повешусь на той люстре, около которой ты сейчас стоишь, и никто не узнает о твоих мудрых поучениях. И все твои бесплодные старания – фьюить! – улетучатся как дым от костра в ветреную погоду. Ищи себе тогда другого реципиента.
;We are a god. If you are so keen on that. But not in your absolutist sense of the word. We are rather like an ancient Greek god. We come and go. We have our rules. Merely, the time has come to understand certain things, that’s it. So, back to our topic; time, that is a measure of movement. But it is also a very convenient measure, because it can help you to find you place in space among other moving objects, without taking into account very complicated data. You can also synchronize your movements very effectively. We guess you noticed, how arbitrary your calendars are. There are many and you can use any of them: Julian, Gregorian, Mahometan, Hebrew…You can even create you own calendar, and live according to it, if that will be convenient. The ancient Egyptians started their week with Saturday, but the Jews, from hatred to their oppressors, made Saturday the week’s last day. And yet, it didn’t;cause the Earth to rotate on its axis in the opposite direction.
- Да. Календари. Которые все врут. А вот еще замечательная история, как римский Цезарь отобрал один день у месяца февраля и добавил к своему месяцу, чтобы только не отстать от другого, не менее тщеславного Цезаря. Поэтому мы теперь уже в нашем календаре имеем два месяца подряд по тридцать одному дню два раза. А время – что время? Проще сказать, как оно измеряется, чем определить как-нибудь это трудноуловимое понятие. Время? Качание балансира, маятника, движение стрелок, колебание кварцевой пластинки, вращение солнечной системы вокруг центра Галактики. Время течет – секундомер тикает. Но что бы ты мне ни рассказал, это ничего не изменит. А хочу задать тебе один вопрос, раз ты такой всезнайка. Как я понял, читая Стивена Хокинга, это волнует не только меня бездарного, но и очень умных людей. Я имею в виду, есть ли ОН, Абсолют, и если есть, то каков? А также, интересно было бы знать, как насчет Творения, Биг Бэнг, бесконечная Вселенная и так далее?
- We guess, you are aware, that there is something bigger than an individual life. It is also bigger than the existence not only of the human race, but of the Earth itself, with everything on it. And it is a great happiness to sacrifice your life for it. What that is, no answer can we give you. We don’t know. In the Universe there exists something we call an’ alpha – omega factor’, that is, the ultimately unknown. It motivates us to move, to go on, to live, to have sex, explore, even if risking our lives. It is also an important driving force for seeking the truth. On the other hand, we tend to be very suspicious, when people bring the word’ God’ to their mouths. We have a feeling, that every time they do so, they want to get something for themselves to a detriment for others, and we are almost never wrong.
- А как насчет пространства, спэйс, пространства, в котором мы живем? Сколько в нем измерений?
- And for this too. We have no direct answer for yon. Also, it is not the purpose of our visit today. But what we know for sure, is that you can easily imagine things, that don’t exist. Don’t fool yourselves, you have only three dimensions, and even that, you don’t understand and use properly. You men are, in fact, two- dimensional animals. You cannot move freely up and down without devices, you can move easily only on a plane surface. And that is in you mind too.
- Не очень-то оптимистично. Сказал бы, мол, десять измерений, а Бермудский треугольник – это пуп Земли, через который можно нырять туда, и выныривать обратно, пусть неправда, но была бы, по крайней мере, какая- то надежда.
- That is for you to find out.
- Возвращаясь к скользкой теме о религии. Как же так, ведь должна же быть истинная вера? Если не абсолютно истинная, так та, что ближе к правде? Я, например, будучи мусульманином, думаю что это ислам.
- We find more piety in your science, than in your religion. People can easily commit crimes for superstitions, often used to disguise group interests. That has nothing to do with the truth. Your religion, in many cases, has degraded to brainwashing. You cannot deny the fact, that the reason for choosing this or that faith is often determined by the family, the country, the environment of a person. So how can it be a universal truth, then? And this is markedly different from scientific laws. The moment some theorem is conclusively proved wrong, the fact is universally accepted. It is exactly in the field of notions based on faith only, that no argument can be decisive.
- Ну, не знаю. Если и не абсолютная, то правда личная, персональное спасение, так сказать. Все мол в ад, а я так в рай, блаженствовать.
- How long ago have you been to mosque?
- Не помню. А это и не важно.
- Do you eat pork?
- Ну и что? Я, в конце концов, живу в таких условиях, у меня оправдание есть. И вообще, я бывший советский человек, который по определению исключает всякие суеверия, а верит только в торжество разума.
- So, deep in your heart, you don’t believe, that eating pork, for example, will bring you to hell, right?
- А может, я совершу что-нибудь выдающееся во имя веры, как – нибудь так раскаюсь, что все мои грехи, грешки, грешочки и микрогреховошки простятся!
- Nonsense. And you know it. Dostoevsky, you know who we are talking about, believed that if there is no proper faith, no immortal soul, as he put it, that is, no system of postmortal rewards and punishments, then a man will have no moral impediments for commiting any horrible crimes. He was definitely wrong about that. But he was right about one thing: that is, if you place too much faith in an empty superstition, the moment you discover its emptiness may prove to be too hard for you to bear, to the effect that your moral values can be gone forever. So, if you want to seek the truth, you’d better abandon all dogma, based on false experience, that is not yours. Seek the truth, and that will inevitably bring you on the right track..
- Согласен. Именно так и было в ту самую замечательную эпоху, когда религия не мешала, а способствовал расцвету наук и искусств, что обеспечило прорыв к истине, к сожалению, до конца не реализованный. Это уже потом догматики заглушили истину цитатами, обрядами, ритуалами и наказаниями.
- Yes, the power of quotations. For example, the idea of Trinity…
- Касательно догматизма. Мы уже говорили о римских императорах и календарях. Так же и церковь. Они, как мне кажется, действуют не столько из побуждений к истине, сколько хотят привести паству к единому знаменателю. Например, существует мнение, будто правила, принятые на Никейском соборе, делали сложным определение дня Пасхи потому, что отцы церкви тогда недостаточно хорошо были знакомы с астрономией. Но мне кажется, что они намеренно выбрали такие правила, именно чтобы осложнить и запутать то, что могло бы быть простым и ясным. То есть, авторитарность решений только закрепляла их власть над волями верующих.
- What do you think you are?
- Что? Не понял вопроса. И потом, что за манера, почему всем обязательно надо говорить по-английски? Почему бы тебе не говорить по-русски, или по-татарски из уважения к моей татарскости, по крайней мере.
- It seems to me, you are more inclined to talk, than to listen. We thought, you were the best person for us to share with you some wisdom, that came to us in no easy way. But now, we have our doubts about that.
- Я? Я…
- Stop using that arrogant pronoun. You don’t know what that ‘Yaa-a ‘ of yours means. You love to think about yourself as a single separate person, but that is not true. Among yourselves, people indeed ARE separate, but for us you are not one person, but many. That is, a human being, as we see it, is a complex organism, that consists of many living creatures. And there is no even a clear border between any living organisms. Your conceited ‘ya’ resents our words, but the brain cells in your head will remember everything. Whether you want it or not, this knowledge will come out, it will be shared with others, even if against your will.
- Я знаю, кто я. Я – уникальное творение природы, по образу и подобию. У меня есть бессмертная душа, которой нет у других, низших тварей. Одно это дает мне право претендовать на любовь Аллаха и на место в раю, в том, загробном мире. Это мне обещана вечная жизнь, в случае разумного конформизма.
- What a pitiful vanity. NOTHING is eternal. And as for you, for example, are you sure, you are the same person. сalled Raphael, who was born thirty nine years ago, to a woman called Ramilya, in the city of Ufa, and then, seven years later entered a school, and then at twelve, had a fracture, playing football?
- Конечно. А также тут могут быть сомнения? Нога – вот она, перелом – вот он, здесь.
- In fact, that boy with a broken leg, and you now are two different persons. Look, first, that boy was smaller in size, weight, and did not wear glasses. He had not some deseases that trouble you now. Second, he had less knowledge and ex-perience. He had different memories, problems, motivations and hopes, different tastes and habits. And third, a universal movement again, he was in an entirely different place in space, we mean, in the Universe. Seems like a completely different person to us. Both physically and spiritually. It is your society, your conventions, that is, names, documents and so on, that make you think, you are the same man. And also, excuse our saying so, your absurd understanding of a soul. If we showed you some of your predecessors, you would hardly recognize yourself in them. You might even be disgusted by their appearance, them being the direct source of your life. THEY ARE NOT YOU, you would claim, this time . You are perpetually dying and resurrecting, different each time. That’s how it looks to us.
- Торжествуй, релятивист! Нет, ну я не могу больше. Что за чушь иногда приходится выслушивать. Старик Протагор, точнее то, что от него еще осталось, наверняка радуется в своем гробу. Как, видимо, и Беркли, Юм, Мах, и примкнувший к ним со стороны физики Лейбниц. Точнее, не они, а то, что от них осталось. Да и они, уверен, плюнули бы в ответ на все твои пустейшие аргументишки и мыслишки. И потом, почему я должен тебе верить? Оаннес? Ты – Оаннес? Докажи! Может, ты наркоман из соседнего дома, пробрался ко мне в квартиру, дверь, поди, была не заперта, и морочишь мне голову.
Надо заметить, что на протяжении всего разговора, ни выражение лица, ни положение тела, не изменились у него. Хотя я, кажется, постоянно кричал, размахивал руками, двигал ногами, гримасничал и делал, совершенно бессознательно, массу других телодвижений. Левое веко дергалось все сильней, а раздражение нарастало. В ответ на мою язвительную тираду, он вдруг, ей-богу не вру, раздвоился. Передо мной стояли уже два совершено спокойных, благородных лицом и прекрасных видом Оаннеса, от которых одинаково исходило все то же неземное сияние. Внезапно мне почему- то захотелось потрогать их, чтобы убедиться в их реальности. Я встал, подошел к ним, потрогал одного, первого. Я ощутил мягкую текучую материю его одежды, а под ней сильное мускулистое тело. Это был человек, во плоти и крови. Я потянулся к другому, но он ускользал от меня едва только мои пальцы чуть касались его. Он не двигался, а плыл в пространстве, явно не будучи отягощен силами гравитации.
- Well. We are real. But also, we are supernatural. OK? Here we are as we are. But there, it is us in your mind. Once present, we will stay there forever.
Я был ошеломлен. Вместе с этим, напряжение внутри, казалось, достигло предела.
- Ладно. Признаю тебя реальным. Но и отрицать вероятность глюка до конца не буду. Сомнения остаются. Например, твой английский. Как ты, к примеру, назовешь игру, где две команды игроков пытаются забить кожаный мяч в ворота противника, при этом не касаясь мяча руками?
- Heaven and hell. These are the rules of the game. Punishment for the evil. Carrot and stick for stubborn sheep. We don’t need that. We don’t have to be scared by the future suffering to do what is right. Our moral judgements do not depend upon superstitions. Because we know that everything, big and small, has its consequences.
- Ты не отвечаешь на мои вопросы. Что, наверное, еще раз доказывает твою сверхчеловечность. У Федора Михайловича есть одна сцена в известном романе, где черт говорит с героем. Так там они на равных.
- Now that we have taught you so much, we want you to do something for us. We want you to help us. They keep us strangled. They, who love to be in darkness and dress themselves in black. Switch on lights, every time you think about us.
- Понял! Твой английский – не родной, ты говоришь моим языком. Лучше чем я, но моим, выученным английским языком. Ты все-таки если и не глюк, то и не реальность тоже. Ты виртуальный, как те зулусы, которых я почти покорил!
- It is your choice, to like us or not. Our existence will be unforgettable for you. But it is up to you, whether to use clues we gave you on the path to wisdom, or not.
- И что это за склонность говорить на абстрактные темы! Религия? Вечные вопросы? Почему бы тебе не помочь мне практически, раз уж ты тут. Раз ты такой сверхчеловек, бог, не знаю что там еще, так излечил бы мне какую-нибудь болезнь, как было принято в свое время. Советы легко давать, особенно абстрактно –поучительного характера, а мне семью содержать надо. И компьютер новый. Где денег взять? А? Хочу честно зарабатывать и жить в достатке!
Раздражение мое перешло границы, я почувствовал злость, чуть не стукнул по столу. Вдруг, будто кто-то слегка ударил меня сзади по голове. В глазах потемнело, я упал на пол.
- That will remind you of us. We wanted to tell you many important things, but it seems, you have exhausted your limits, and we have run out of time. Good -buy.
Я огляделся вокруг, но без очков, слетевших от удара и падения, плохо видел. Кажется, он был еще здесь, его фигура и сияние были мне видны. Я вдруг страшно обозлился. Дрожащими руками нацепил недалеко отлетевшие очки, резко встал и судорожно посмотрел вокруг себя – нет ли какого-нибудь предмета, чтобы ударить его, – так я был рассержен. Но оглядевшись, заметил что его в комнате уже не было. Чтобы успокоиться, я подошел к окну, глубоко вздохнул и выдохнул несколько раз. Кажется помогло. За компьютер в тот вечер я больше не садился.
4
Вся эта цифровая революция, во время которой мы живем, принесет какие-то такие значительные изменения, что я не уверен, останется ли где-нибудь место человеку в его прежнем виде. Грядут глобальные метаморфозы (дай бог, чтобы к лучшему). Я это знаю, я это нюхом чую. Вот и компьютер – удивительная все-таки вещь. Он заставляет шевелить мозгами. Он живо реагирует на те команды, которые ты ему посылаешь, но и сам требует к себе постоянного внимания и сосредоточенности. Пока ты навигируешь, бренное тело твое как бы перестает существовать, ты весь превращаешься в мысль: чистое сознание бродит по бескрайним полям виртуальных миров, удивительно похожих на наш, но гораздо более привлекательных, потому что там можно экспериментировать, ошибаться, учиться, наслаждаться, отдыхать, работать, воевать, копить и тратить деньги, прыгать из реальности в реальность, менять параметры бытия, умирать и воскресать исключительно по прихоти своих желаний. Все реальные проблемы, болезни, фобии, страхи, обязательства и долги отступают, их нет в том, чистом, виртуальном мире, это только твой мир.
Я недавно в гостях видел новейшую игру «Эмпайр Эрф». Так меня особенно поразило то, что если даже совсем оставить эту игру и заняться каким-нибудь другим делом, то все-равно маленькие виртуальные человечки будут работать, воевать и размножаться, без всякого вашего участия. Я подумал тогда, что если им добавить в программу сознание и свободу воли, то у них будет полная иллюзия независимости и полноты мира. При этом у них не будет абсолютно никакой возможности познать мир вне компьютера.
У окружающих ко мне почему-то много разных требований и претензий. Они всегда чего-то хотят от меня, и дома, и на работе. А для меня они –кто они? – случайные попутчики. Моя душа обитает в Интернете, там моя свобода и мои единомышленники. Встречаясь с другими такими же путниками в Интернете, можно легко контролировать контакт, без труда избегая проблем и неприятностей. В Интернете можно назваться любым именем. Кто бы ты ни был – ты всегда уважаем, твое мнение что-то значит. Поэтому я люблю всякие форумы, высказывания мнений, виртуальные диспуты и голосования. Какие чудные вещи там иногда высказываются! Какими странными псевдонимами там только не пользуются! Мне, конечно, стыдно, но я должен признаться, что и сам я пару раз где-то подписался «Чингисхан».
Пребывание в компьютерной реальности как-бы вырывает из контекста пошлого бытия, ты уходишь из обыденного времени в вечность. Зато возвращение в реальность не всегда приятно. Например, у меня от сидения за Интернетом и игрушками резко ухудшилось и без того плохое зрение. Но ничего, я сделаю себе новые очки, с линзами потолще, и все-таки буду сидеть за компьютером до упора. Все равно на вечную жизнь рассчитывать не приходится.
Бесконечно сидеть за компьютером я не могу, как бы ни хотелось, но использую любую возможность. Мои любимые игрушки: «Астро», «Цивилизация», «Дум», «Дюк » и шахматы. Устарели, но что поделаешь. На новые мой старенький компьютер, с процессором в 150MHz и памятью в 32 МВ не тянет. Есть у меня мечта: приобрести новейший компьютер, с каким-нибудь могучим суперпроцессором, с огромной, как Гималайские горы, памятью, с монитором, на котором будет такое количество пиксилов и цветов, что он сможет отобразить движение электрона по орбите вокруг атомного ядра в натуральную величину. Тогда я накуплю себе новейших игрушек, закроюсь, забурюсь у себя в хрущобе, чтобы забыться в волшебных снах.
Я чрезвычайно люблю навигировать, но Интернета дома нет. Причина тривиальная – дорого. Зато недавно я взялся готовить к поступлению в МГУ сына главной бухгалтерши Публичной библиотеки, поэтому, помимо платы за уроки, пользуюсь библиотечным компьютером в полное свое удовольствие. А так как молодое бухгалтерское дарование еще только в девятом классе, то года два бесплатного Интернета у меня есть. Недавно, бродя в дебрях всемирной паутины, я обнаружил, что одна моя старая знакомая, Ярослава Забелло, теперь пишет статьи в разные компьютерные журналы. Позавидовал ей всеми видами зависти: и работа интересная, и зарплата не то, что мои слезки, Ладно, по талантам и вознаграждение. Я ведь не более чем потребитель, компьютерный паразит, развлекаюсь и все.
После того вечера Оаннес (?) больше не появлялся. Не бог весть какое происшествие, а жизнь моя вроде изменилась. Исчезли последние остатки былого тщеславия. Это проявилось, главным образом, в том, что если раньше я пил водки по пятьдесят грамм каждый вечер, то теперь пью по сто через день. Суставы болят и печень все больше беспокоит, но это перестало меня тревожить. На семейном фронте: я начал учить дочь английскому языку, два раза в неделю. Это послужило поводом если не к миру и дружбе, то по крайней мере, к перемирию с женой и прекращению враждебных действий. В школе я перестал ругаться с завучем. Туповатые детишки, упрямо произносящие 'this is’ как «зыс ис», и ‘nothing’ как «нуфинг», больше не раздражают меня. Проблема времени мне стала неинтересна. Зато я перечитал Стивена Хокинга, и теперь думаю на тему о бесконечности вселенной. На Биг Бэнг у меня такая точка зрения, что это не более чем современный миф, типа старой доброй черепахи, на огромной спине которой покоится плоский мир. Не верю. Слишком уж это попахивает божественным творением. Расширение и свертывание вселенной приведут к древним как мамонтово … теориям о цикличности. Где же тут прогресс науки? Как ни объясняй, все равно не проверить.
Когда- то меня интересовал вопрос возможности путешествий во времени. Кажется, я его тогда спросил, – ты, мол, сам-то, говоришь одно, но ведь перемещаешься? Где –то же ты живешь, откуда –то к нам пришел, где твое обиталище, в каком таком измерении? А он мне ответил, в своей дурной манере выражаться туманно и загадочно: ‘When the storm comes, the rider on a black horse can hardly move against the wind. But the light that flashes from his eyes, can penetrate the darkness easily in every direction’. Как это понимать? Короче, ерунда это. проблема не стоит и выеденного яйца. Вон они часы, тикают. Я знаю где я, кто я, как меня зовут и по какому адресу я проживаю. Могу даже предположить, хотя и приблизительно, когда и как я помру. Так что не надо мне всяких таких проблем, от которых только голова болит, и ничего больше.
Март 2003 г.