Схождение Христа к херувимам
(тяжелое машиностроение…)
Виктор Лукич был в Москве в командировке, представляя собой интересы большего уральского завода тяжелого машиностроения. Он был снабженцем и всегда с фотографии на доске почета серьёзно смотрел в будущее. В жизни слёзы понапрасну не лил, и вообще, по пустякам не рыдал. И ещё он имел лёгкую такую склонность к крепким, алкогольным напиткам.
На этот раз он решил с достоинством провести время в столице, взяв билет в концертный зал на знаменитую симфонию. А если же говорить честно, то симфонические оркестры он никогда не любил, но сейчас решил душей проникнуться и прочувствовать все тонкости классической музыки, про себя подумав, что он может быть что-то до конца, толком не понимает.
Виктору Лукичу повезло, он сидел в партере в пятом ряду как раз напротив оркестра. Музыка помпезно играла, барабаны били и крушили воздух, а тарелки звонкой дробью, словно меленько так размалывали железо, как тяжелый рубцевальный агрегат на его родном металлургическом заводе.
Первая скрипка в натужном надрыве бритвой резала слух, а Виктор Лукич сидел, представляя себе под всю эту мощь симфонического оркестра, как он в морозную ранищу поднимается перед проходной на Ебун-горе. Как прозвали крутой подъём в народе перед заводом, да впопыхах, да что б не опоздать. И как в его цеху работают разные там молоты и прочие тяжелые машины, станки и инструменты.
И от всей этой картины в глазах у него чего-то зарябило, и он подумал, что де такую трудную музыку надо бы слушать не на сухую, а - на горячую, чтоб суть до мозга лучше доходила, и что б крепче за душу брало. Он сожалел лишь о том, что не принял на грудь самую малость водовочки прямо перед концертом, а ведь надо было бы, надо.… Но теперь было уже поздно, как говориться – жабры были коротки. И Виктору Лукичу больше ничего не оставалось делать, как глубоко вздохнуть. И он так глубоко вздохнул, что чуть лёгкие себе не порвал.
- Трам! Тарам! Бам! Бабам! – продолжал набирать обороты всё выше и выше серьёзный симфонический оркестр, доводя нервы снабженца до какого-то такого звенящего срыва на грани всецелого землетрясения души…. И от избытка лавиной нахлынувших на его душу чувств и впечатлений, по морщинистой щеке снабженца покатилась скупая мужская слеза.
Виктор Лукич доселе не знал и не ведал, что всё это может его так вдохновить, разбередить и расстроить. Оркестр бешенно рвал воздух, продолжая одновременно накалять его композицией «Схождение Христа к херувимам». К первой скрипке вдруг дружно подключились и остальные, опять начав провоцировать новый подъём в душе снабженца, переполняя мир его души. И вся эта композиция была такая тяжелая, тяжеленная, как бы сродни работы его завода на грани срыва перевыполнения плана…
Симфонический оркестр играл и играл трудную симфонию, а Виктору Лукичу как наяву стали опять представляться работы больших механизмов, как узлы и агрегаты на заводе воют и громыхают, и особенно когда в такт им начинает орать начальник цеха.
- Вы мне план давайте, как хотите, да хоть в дерьмо ныряйте! – ревел он на грани всех оттенков каления расплавленного металла...
- Да-а-а… - протянул про себя снабженец. Видать на сухую такие вещи слушать никак нельзя. Надо хотя бы после обязательно присовокупить бутылочку столичной, а иначе может случиться настоящая, душевная травма.
А так обычно Лукич под водочку, под сильным впечатлением чего-либо, бывало надирался до умопомрачительного состояния, как говориться, пока кегли не отбросит. В этот мир эйфории он начинал обычно погружаться при одинокой свече и до тех пор туда погружался, пока свечу не заменит заря. Ещё жена ему вспомнилась тем, что она никогда после стирки не скатывала его носки попарно в клубочек, и снабженец сейчас ощущал прямой дискомфорт, находясь в такой торжественной обстановке, в разных носках.
В общем, под конец ему симфония понравилась, и он полностью проникся в неё всей душей. И как будто бы это не Христос сходил к херувимам, а он сам - Виктор Лукич, собственной персоной.
А после концерта снабженец твёрдо решил по пути в гостиницу взять пол литру «Столичной», в общем-то, что и сделал.
- Да, тяжело наверное музыкантам было играть такую трудную симфонию на сухую, наверное как и механизмам его завода тяжелого машиностроения без смазки – думал Виктор Лукич по дороге в гостиницу. Пол литру беленькой он таки прихватил, разом в номере махнув её прямо из горла, предварительно закрутив винтом.
Он долго и крепко спал. Ему снилась симфония, отождествляя собой родные его сердцу пресса в кузнечном цеху. И всё это в его мыслях взрывалось и громыхало до самого до утра…. И рёв начальника смены, и дискомфорт от непарных носков. И всё вместе это было так здорово….
А доселе Виктор Лукич никогда не просыпался с таким чувством лёгкости душевного подъёма…. и удовлетворённости…
Андрей Днепровский – Безбашенный.
28 сентября 2004г