Virginia Slims lights

Перо
Сегодня утром в метро увидел тебя. Ты меня не узнала. Конечно, столько же лет прошло и плюс ты думаешь, что меня никак не может быть в этой стране, а тем более в этом городе. Когда ты вышла, мне вдруг внезапно стало интересно: куришь ли ты те сигареты, которые курила раньше. Странно, когда-то давно нас так много связывало, но теперь меня заинтересовал только этот вопрос. Странная штука воспоминание. Мне стало даже немного стыдно за то, что я не вспомнил, ни о том, как ты меня называла, когда возвращалась домой, ни то, как любила целоваться под дождем. Почему именно сигареты?
Ты любила "Virginia Slims lights". Так и представляешься мне сейчас обнаженной, сидящей на кухне перед окном с тонкой палочкой зажатой в губах. Еще помню, что у тебя очень приятный голос, но, к сожалению, совершенно выпало из головы то, о чем мы с тобой говорили. Как мы вообще жили, как общались? Не могли же мы только спать и есть?
Нет, точно! Ты любила загадывать загадки. Исчезала постоянно куда-то, на несколько дней, потом возвращалась и рассказывала мне о том, где была и что видела. А я слушал тебя и молчал. Никогда и слова тебе не сказал по поводу твоих исчезновений. Как будто мне было совершенно все равно. Но мне ведь не было все равно.  Почему я тогда ни разу не сказал тебе «Не уходи! Мне это не нравится!». Тайна покрытая мраком. Наверное, я был просто рад, что ты вернулась, хотя ты думала, что мне наплевать на то, где ты и с кем.
Помню, как ты любила рисовать помадой на зеркале. Да, да и твоя неизменно алая помада. Точно, губы у тебя какими необыкновенными были, такими и остались. Они  выражали всю твою необыкновенную натуру. Никак не удерживаются твои губы в моих воспоминаниях. Абстрактные, как и воспоминания о тебе. Только обрывки чувств, эмоций и алый оттенок.
Как же ты мне голову заморочила своими губами. Только и могу, что сказать «губы», «алые», «красивые», «курят Virginia Slims».
Я вышел из метро и пересел в автобус. На конечной вышел и побрел гулять по пляжу. Влажный песок слегка приставал к кроссовкам. По песку идти трудно, как будто идешь к воде и тащишь камень на шее.
 Море выбросило на берег огромнее белые льдины. Они были разбросаны по песку у воды и напоминали гигантские куски сахара.  Я подошел к одной такой глыбе и дотронулся до нее. Холодная, и с виду неимоверно тяжелая. Ближе к весне она начнет становиться меньше и растет только в марте или апреле.
Я так давно не видел моря. Почти столько же, сколько и тебя. Ты ушла, я ушел, море ушло. Осталась только большая холодная льдина. И если я заставлю себя снова найти место в этом городе, то увижу как льдина, оттаивая, исчезнет.  Возможно, что мы однажды снова с тобой познакомимся, и будем жить вместе, как раньше. Да, и никогда не будем вспоминать о том, что знали друг друга. Будем скрывать это, делая вид, что встретились впервые. Ты будешь исчезать, а я буду приезжать на пляж, и смотреть, как волны смывают с песка наши имена. Уносят их куда-то на дно, в глубокую темно-зеленую воду. Туда, где никто их не найдет и не потревожит.
 
                ***   ***   ***

Когда я услышал твое дыхание у меня за спиной, я знал, что почувствую его еще раз. Возможно, поэтому я никогда ничего тебе и не говорил о твоих исчезновениях. Знал, что рано или поздно мы все равно  будем вместе. Там на дне. Мы будем лежать, обнявшись и никогда не будем говорить друг с другом. Только чувства, эмоции, алые губы и твое дыхание.
                Pero 02/01/2005 :-)