По следам хазарского словаря

 
            ПО СЛЕДАМ ХАЗАРСКОГО СЛОВАРЯ
                эссе
    
  Ситуация, которая складывается в наше время в литературе, достаточно интересна. Сегодня, в силу того, что весь мир пришел в хаотическое движение, мы можем наблюдать, как постепенно происходит постепенный  отход от традиционных форм восприятия литературы. Этот процесс вполне закономерен и связан он с тем, что общество постепенно переходит в новую эпоху и те открытия, которые совершила наука конца XX века, так или иначе, воспроизводятся в современной литературе.
     В последнее время появились множество новых наук, открывших новые законы, Важнейшим из которых является закон хаоса. Доказательство существования хаоса ставит под вопрос все предыдущие теории, где шла речь о гармонии и порядке, а также заставляет признать, что система, в которой мы живем, регрессирует. Общество конца XX века, опираясь на законы гармонии и порядка, загнало себя в рамки стереотипов, которые не могут удовлетворить потребности индивида.
     При чём же здесь хаос? Признание существования хаоса дает возможность обществу создать новую цивилизацию, основанную на переосмыслении уже существующего.
      Современная литература как бы вторит научным открытиям, моделируя хаос в прозе и поэзии. Отныне она обращена непосредственно к читателю, ставшему теперь её главным героем, она не однозначна, как и само по себе современное понятие истины. Это, своего рода, теория относительности в действии.
 
   Роман XXI века уже родился, но ещё не успел покинуть свою колыбель. Его форма ещё не обрела свои четкие рамки, но уже сейчас можно видеть его прообраз в романах Харуки Муруками, Хулио Картасара, Милорада Павича и других современных авторов.
  Про Павича говорят, что он сочетает в себе «Борхеса, Маркеса и Кортасара». С этим мнением стоит согласиться, поскольку в его произведениях всегда есть место для тайны, чья нить протянута сквозь книгу, и на которую нанизаны разные, порой даже не совсем связанные между собой, истории. Их язык весьма затейлив и до поразительности прост. В нем нет ни перегруженности, ни банальности. Павич увлекает читателя своим «хазарским» языком, языком вымершим или ещё не созданным. Языком, с помощью которого «…завтра понять легче, чем вчера».
   В «Пейзаже нарисованном чаем» он так отзывается о значении языка: «…И вообще, в хорошем рассказе хороший язык не обязателен. Красивый язык и красивые слова нужны лишь плохим рассказам. Хорошие же притчи слова находят сами для себя и прекрасно ориентируются во всех языках…. если хорошей притчи не нужен красивый язык и красивое слово, то ей просто необходим красивый способ чтения, которого пока, к сожалению, ещё нет, но будем надеяться, со временем появится…»
     Примеры языка: Однажды принцесса Атех сказала: «Я привыкла к своим мыслям, как к своим платьям. В талии они всегда одной и той же ширины, и вижу я их повсюду, даже на перекрестках. И что хуже всего – из-за них уже и перекрестков не видно».
    В поисках нового способа прочтения Павич предлагает читателю различные формы, то кроссворд, то словарь. Таким способом он демонстрирует грань между стереотипом и новым виденьем мира. Он вкладывает в старую форму новую интерпретацию действительности.
    Эта книга уникальна по своей сути. С виду это всего лишь кусок истории хазарского царства, с алфавитным перечнем имен, разделенных по вероисповеданию. Но это лишь для того, чтобы создать обманчивое впечатление.
    По мере того как вы погружаетесь в сюжет, приходит осознание того, что «Хазарский словарь» не только посвящен вечным темам и связан с далёким прошлым. Его страницы – отражения того самого завтра, которое намного легче понять, чем вчера, и жизни как таковой.
    Не важно, с какого края начать чтение, главное – оно всё равно приведёт вас к собственной жизни, даст ответ на волнующий вопрос. В этом, Павич прекрасный психолог. Он может рассказывать про ловцов снов или про любовь принцессы Атех, подразумевая под этим совсем иные вещи, для понимания которых надо всего лишь уметь читать между строк. Там-то и кроется суть хазарского словаря. А суть его посвящена неоднозначности нашего мира, хаотичности и относительности привычных для нас ценностей.
   Этот роман многогранен и по прочтении его остается достаточно вопросов. Его структура, равно как и то, что автор так заботливо пытается скрыть исторической канвой, напоминает нашу жизнь, которую можно пролистывать, писать согласно устоявшимся канонам или строить, опираясь на собственные представления. По сути дела, все люди делятся на общинников и индивидуалистов, но  «Хазарский словарь» объединяет и тех и других; с помощью него можно сделать великое дело - прочитать свою жизнь.
     Существуют книги, которые выводят из хандры, помогают справиться с трудностями, направить будущее в новое русло. К ним смело можно отнести «Хазарский словарь». Нет, он, отнюдь, не панацея то всех бед. Но у тех, кто смог увидеть его душу всё же меняется мировоззрение.
     Структурно роман разделен ни три книги: красную, желтую и зеленую, в которых хазарский вопрос представлен с точки зрения христиан, мусульман и иудеев. При этом, в каждой из них гуманизм интерпретируется с разных позиций. Автор представляет нам модель хаоса, но уже с точки зрения религии. Здесь стоит отметить, что религия и миф понимаются как эзотерическое знание мира. Павич не случайно предлагает прочесть «Хазарский словарь» с позиций трех философий. Это связано с тем, что в последнее время запад стал оглядываться назад, видя, сколько разрушения, принесла с собой христианская культура; постепенно культура Старого Света начинает осознавать, что позиция созерцания мира куда более человечна.
    «Хазарский словарь» о вечном: времени, смерти, снах. В этом романе, более чем в других, автор раскрывает и доказывает читателю идею того, что жизнь есть постепенная смерть, и что её мы проводим в чужих снах. Тема снов, вообще, одна из ключевых в творчестве Павича. Он по-своему интерпретирует этот феномен, много рассуждая о возможности путешествовать по чужим снам. Этим занимаются ловцы снов, люди, которых поощряет принцесса Атех, властительница хазарского царства. Глядя на то, как постигает это искусство Юсуф Масуди можно сказать, что под охотой за снами Павич  представляет на наш суд иное восприятие жизни.
    Любовь, в понимании Павича, также весьма своеобразна. Её язык в корне отличается от привычного читателю. В «Хазарском словаре» она разрушительна и вечна. Она не имеет конца и расстояния. Автор рассказывает о ней как бы про между прочим, словно эта тема ему не важна... Тем самым, он дает возможность по рассуждать на эту тему и составить собственное заключение о значении и надобности любви.
    Существует множество вариантов прочтения словаря, и каждый выбирает для себя тот, который ему близок. И при каждом новом прочтении он открывает всё новые и новые горизонты, поскольку несёт в себе ключ к нашей жизни, в которой иногда бывает нелишним вернуться назад и заново пересмотреть ту или иную ситуацию.
    И в заключение, хотелось бы зачитать мнения самого Павича, о пользе этого словаря:
   « Словарь – книга, которая, требуя мало времени каждый день, забирает много времени за годы. Такую трату не следует недооценивать. Особенно если принять во внимание, что чтение, взятое в целом, занятие весьма подозрительное. При использовании книги её можно чтением вылечить или убить. Можно сделать её более толстой или изнасиловать, можно изменить направление её течения, из неё постоянно что-то теряется, между строк под пальцами исчезают отдельные буквы, а то и целые страницы, а перед глазами вырастают, как капуста, какие-то новые… Кроме того, в наше время в распоряжении у человека нет столько одиночества, чтобы читать книги, даже словари. Но всему, а значит, и этому, есть конец - книга похожа на весы: сначала вниз тянет правая чашка, а потом вдруг перевешивает левая, и это уже навсегда. Так её вес перемещается с правой руки на левую, и в голове происходит нечто похожее – мысли перемещаются из мира надежд в мир воспоминаний, и всё кончено. В ухе читателя остается только немного слюны из писательского рта, которую принес ветер слов, с крупицей песка на дне…»


  Говоря об эволюции современной литературы,  стоит уделить немного внимания и современной поэзии, создающей свою картину мира новейшего времени.
   Здесь большого внимания заслуживает современный колумбийский писатель - Альваро Мутис.
    Он принадлежит к тому же поколению, что и Павич.  (про биографию пару слов)
  …Истинный художник всегда идёт в ногу со временем, в котором он живет, так и стихи Мутиса демонстрируют нам то, что Милорад Павич заставляет проглотить в прозе.
     « Ни один из наших снов, ни самый ужасный из наших кошмаров, не превосходит все те неудачи, которые составляют нашу жизнь. Мы всегда идём намного дальше наших ожиданий, которые, с другой стороны, следует тропой тех, кто поёт о водопадах, тех, кто оценивает свои заблуждения мудрой величиной предназначения и забвения».
      В произведениях Мутиса нет привычной для нас целостности и героя в традиционном понимании. Они состоят из отдельных слов, обрывков воспоминаний, создающих хаотическую мозаику. Его проза содержит так много между строк, что зачастую перестаешь понимать сюжет и погружаешься в мир, навязанный автором, где всё неоднозначно.
     Он демонстрирует нам латиноамериканскую картину мира, которая особенно интересна, поскольку в ней очень ярко выражено то самое вчера, которое завтра вывернуло наизнанку.
   Следуя хазарской теме, так или иначе связанной с востоком, хотелось бы отметить «Караван-сарай», одно из наиболее интересных произведений Мутиса в прозе.
    Уже само по себе название вызывает в памяти ассоциацию с чем-то древним, хаотичным, заключенным в рамки порядка.
     В самом произведении использован тот же принцип. Оно состоит из нескольких циклов коротких зарисовок, написанных в разных формах: письма, философские заметки, жанр короткого рассказа; и эта разнородность напоминает постояльцев караван-сарая: непохожих друг на друга, занятых лишь собой, что ещё раз указывает на проявление неоднозначности и хаоса.
      «Караван-сарай» начинается с эпиграфа, где идет описание сарая и его предназначение. Тем самым автор обращает внимание читателя на восток, но уже с другой части света. Здесь же, на какие-то несколько строк, появляется некий герой. Автор смотрит на него, сквозь призму безразличия, говоря о нём как о неком абстрактном создании.
     «… В Алькабе остался след его руки на стене.
            В Гдние он жаловался на пропажу документов из-за потасовки в гостинице, но не захотел назвать своё имя.
            В Серифе он предложил свои услуги епископу и закончил тем, что украл у него дарохранительницу.
            В Вальпараисио он исчез навсегда, но женщины того района долго хранили у себя его фотографию, на которой он был одет как путешествующий агент. Они говорили, что она защищает новорожденных от глухоты…».
          
         Мутис составляет хаос путем обрывочных зарисовок, мелких деталей. он предлагает читателю увлекательное занятие- собрать мозаику картины мира из кусочков его самого: из вещей, которые, с одной стороны, не имеют никакой ценности для общества…Лишь для индивида, который вдыхает в них частичку своей души.

       Заключение:   Довольно трудно сказать сейчас во что превратиться наш мир спустя пару десятков лет, какие ещё открытия готовят нам наука и литература. Будем надеяться на то, что новое Средневековье, - а как иначе можно назвать тот застой, в котором находится наше общество сегодня? - будет ярче предыдущего и принесёт с собой благоденствие и новый «золотой век», где общество, наконец докажет главный закон: искусство быть счастливым, с точки зрения беспорядка.