Ну и что, что у меня нет вкуса? Подумаешь, проблема… И вообще, что такое - вкус? Валенки с платьем не одевать – по-моему, уже вполне достаточно. Кому, нужно что-то большее, пусть обращается в Версаче, с Валентинами там всякие. Что за Валентина, вообще? Заграничная какая-то… Я вот вообще Валь немного знаю: Талызина, Терешкова и соседка моя по лестничной площадке… И у них имя такое же есть. Свистнули, как пить дать свистнули, заграничники эти! И тряпок каких-то наделали, деньги за них гребут лопатой! Наглецы!
День-то вообще сегодня обычный такой, пасмурный, но теплый. Иду я, значит, такая по улице. Куртка короткая – по моде, зеленая; юбка черная шерстяная до пола – холодно же! На ногах кроссовки от «фирмы» - я девушка спортивная. В общем, очень даже ничего, есть, за что глазу зацепиться. Думаю там о всяком разном, ну в основном про д.р. свой. Кого пригласить, где разместить, где взять денег, куда кошку деть? Нет, правда. Не в квартире же ее оставлять, а то Жорка напился как-то, с балкона ее сбросил. Пусть, мол, полетает. Я ему говорю «Башка ты дурья! Как же она полетит, коли крыльев нет!». А он говорит: «А что там! Лапами взмахнет и вперед» А Муське, кошке, моей, к слову 10. Юбилей, значит. Она чего только не пережила – и тапкой я в нее кидала, и утюгом тоже. И все, шкурке этой, нипочем. А тут значит – полет, с 7 этажа. Ну, и чтоб вы думали? Жива моя Муська! Как новехонькая после этого полета, омолодилась словно. Но больше, думаю, не выдержит…
В общем, иду я, думаю. А тут вдруг басища такой сзади: «Девушка, а девушка, где костюмчик такой прикупили? Адресок не подскажите?»
Поворачиваюсь я. Стоит позади детина такой молодой, здоровенный. Штаны белые, куртка серая, ботинки, вообще, синие. И смотрит на меня с улыбкой, пакетом помахивает.
-Где взяла, там уж нету! – И правда нет. Юбка 5 лет назад, на «Блошихе куплена», кроссовки от папы, говорю ж, фирменные. Много чего пережили, им лет 8. А куртка – вообще уникальная, я ее сама на машинке из своей детской кофты перешила.
-Жаль. – Ой, огорчился, кажется.
-Ну, ничего, я тебе похожую куртку помогу сделать. – Сжалилась я над ним.
-Круто. А ты, из какой деревни?
А я вообще, значит, москвичка коренная.
-Из этой. – Улыбаюсь. – Из нашей, большой.
-Большая, это где такая? – Тупой, что ли. И смотрит с непониманием.
-Тута. – Говорю, вроде все понятно.
-Тута – это где? Тама? – Смотрит с издевкой. Может и правда, больной, какой? С ними, вообще, говорят поосторожнее надо.
-Ага. Тама. – Может бешеный? Надо со всем соглашаться.
Он задумался. Голову вверх поднял. Гляжу я – батюшки! На шее бусы висят какие-то. Ну, чем не баба? Точно больной. А он вдруг такой:
-А ты знаешь, я девушек душевных люблю, из деревень.
-Да – Соглашаюсь – Понимаю. А тебе что в девушках-то нравится? – Надо ж, разговор поддержать.
-Ну, там, глаза, ноги, улыбка, еще душа всякая.
-А, - говорю. - А может тебя до дому проводить.
Он глаза на меня выпятил.
-Ты чего? – Говорит. – Вдруг, кто меня с таким пугалом увидит, засмеют.
Оглядываюсь внимательно. Где он пугало увидел? А, поняла, это эти, галлюцинации, бред то есть.
-Может все же до квартирки-то довести? А то мало ли…
-Чего ты так, в мою квартиру-то рвешься? – Глазки подозрительно щурит. – Уж явно не спать хочешь. Лимитчица что ли?
-Спать не хочу. – Утверждаю. – Я вообще сегодня выспалась.
-И кто с таким чудищем лег?
Опять чудища… А, может, он наркоман? Ой, обкрадет еще. У меня, как раз с собой – 100 рублей.
Отошла я от него.
-Пошла я. Дома ждут. – А голос дрожит. Боюсь, значит, очень.
-Эй, погоди, как зовут-то?
Нет, имя не скажу. А то еще, вычислит потом…Обкрадет.
-Валя. Валентина. – А сама бегу уже.
Слышу, он не бежит, вроде. Остановилась дух перевести.
А он смеется, заливается.
-Беги, беги, дерёвня, не останавливайся!
Опять дерёвня! Наркоман – точно. Какая же я молодец. Себя спасла, и деньги уцелели.
Ой, Солнце выглянуло. Куртку, пожалуй, надо снять. У меня там водолазочка красивая – розовая, в желтый цветочек.
Иду я, значит, дальше…