И дожить не успел, и допеть не успел...

 



 В Екатеринбурге в издательстве «Зеркало» вышла книга -Александр Дудоладов «До. Во время. И после». Это посмертное издание привез в Москву, в город, где жил, работал и ушел из жизни ее автор, друг Саши Дудоладова - уральский литератор, издатель Владимир Холобок. Друг не только прижизненный, но и после, если судить по тому, как издана книга. Это дорогого стоило всегда. В наши времена - за гранью возможного. Потому и сумел сделать все необходимое для того, чтобы книга появилась на свет. И вот она уже в Москве и несколько ночей напролет она у меня в руках. Готов тыщу раз снова стать пионером, заново собрать всю собранную мной и моими школьными друзьями макулатуру, чтобы нашлась в эпоху, когда еще не напечатались только ленивые и совестливые, целлюлоза вот для таких книг. В твердой обложке и даже с суперобложкой, с которой смотрит Саша Д у дол адов. Уже оттуда. Мол, я уже все сделал и я уже там, а вы?
Несколько лет назад я принес рассказы Дудоладова «Бесперспективная Матрениха» и «Амбивалентность» в приложение «Ночное рандеву» газеты'«Московская правда», предварил их вступительными пылкими словами, за которые до сих пор не стыдно, потому что рассказы стоили и гораздо большего... Они «пробивали» самых толстокожих, заставляли каждого пишущего снова пересматривать свои опусы. Пили с Сашей мы частенько, и не только чай, бывало, посылали друг друга, потом раскаляли ночами телефонную трубку ради одного слова или абзаца и снова не общались месяцами. Вернуть бы их вспять. Только сейчас понимаешь, сколько осталось недосказанного. Но он уже ничего не скажет ни обо мне, ни о других, ни о себе... А я скажу, не могу не сказать. Да, к сожалению, как всегда - вдогон. Как и ведется у нас. Но лучше -позже, а То, глядишь... Тогда уж точно - никогда.
До сих пор вглядываюсь в тексты, буквосочетания, фразы и не устаю удивляться - как? Он был, наверное, самым несочетаемым на свете человеком из всех, кого я знал. Несочетаемым в том, как жил и как про эту жизнь писал. Сергей Довлатов (слышите - какое созвучие с Дудоладов?) забил мне в память гвоздь-фразу: «Те, кто ладит со словом, всегда не в ладах с жизнью». Это точно - про Сашу. Бесконечные «фетяски» (так он сам называл мелкие бытовые неприятности. - В. П.) и между ними - такие попадания в «подкорку» в том, что писал... Ведь даже в бесконечных «стаканных» бдениях Дудоладов не изрекал слов, которые врубал потом в бумагу. Люди, выдуманные им, ходят, думают, говорят друг другу такое, что никак не понять - в каком таком двадцать пятом измерении он их всех увидел, распознал, услышал, выкристаллизовал из нашей обрыдлой «повседневки» мышиного цвета. Несносен и алогичен был в подпитии. Крошил и низвергал все до основания. Но в отличие от приснопамятных «проклятьем заклейменных», опохмелившись и очухавшись, так «летал», такое фиксировал на бумаге... Именно фиксировал. Умел. Ведь мысль изреченная, как известно... А пока дойдет до пера, потом - бумаги... Можно только гадать - какая в той голове бушевала плазма...
Вот нет его, несуразно рано умер. А мы сидим живые на своих местах, и нам стыдно. За то, что его нет. А у нас есть многое, нужное. Жизнь какая-никакая, квартиры, машины, жены, дети, мобильники. А его нет. Есть нужное. Но без него - нет необходимого. И не только у меня. У всех, кто его знал, кто хоть раз столкнулся с его строчками. И вот теперь - эта книга. Как хоть какое-то восполнение. Возьмешь в руки - и вздрогнешь. И соотнесешься. Живой с ним - ушедшим. И не знаешь, кто ближе к реальной жизни...
Александр Дудоладов так и не успел вступить в Союз писателей. В Комитете московских литераторов в его личном деле значилось: «автор юмористических рассказов».