- Здравствуйте, - голос в трубке был бархатным, приятным и немного растерянным.
- Здравствуйте, - привычно отозвалась она, - Меня зовут Ольга. Я вас очень внимательно слушаю. Что у вас случилось?
Секундная пауза.
- Ничего.
Понятно. Значит, звонит просто от скуки. Интересно же
, что там за телефон доверия такой. Звонят вот такие, линию занимают, а где-то человек, которому на самом деле плохо, дозвониться не может. Но бросить трубку она не могла. Невежливо это, не по правилам.
- Я, собственно, просто так взоню, - уточнил он. Ну вот, как она и думала. Интересно, а сколько ему лет? Восемнадцать? Двадцать четыре? Тридцать один? - От нечего делать.
"ну так займись чем-нибудь" - раздраженно подумала она.
- Можно просто с вами поговорить? - не отставал он.
- Можно.
- А вас не будут ругать? - с редкостным занудством продолжил он.
- Да нет же! - спокойно, спокойно. А вот так нельзя. Может, он больной человек, может, ему страшно одиноко, вот он и звонит по телефону доверия, только чтоб услышать живой человеческий голос, обращенный к нему? А она тут нервничает и вот, чуть не сорвала на нем свое дурное настроение...
- Вы меня слышите?
- Слышу.
- А почему тогда молчите?
- Потому что вас слушаю, - боже, ну какой же он зануда!
- Неправда. Вы не слушаете. Вы, наверное, в окно смотрите, а там черный пудель бегает. И маленькая девочка ест мороженое. - сказал он очень грустно.
Она действительно выглянула в окно. Нет, пуделя там не было. И девочки с мороженым тоже. Только какой-то парнишка стоял у телефона-автомата и мок под проливным дождем. Она мимоходом пожалела его, отвернулась к зеркалу и поправила прическу.
- Скажите, а вам бывает одиноко? - спросил он требовательно.
Она вздрогнула от этого вопроса.
- О чем вы думаете, если не можете уснуть ночью?
Откуда он знает? Откуда он знает о том, что она часто просыпается ночью, одна, в пустой квартире, прислушивается к ночному треску, к голосам у соседей справа, к ритмичному скрипению кровати у соседей слева, и ей кажется, что она одна во всем мире, ее квартирка - вечный островок одиночества и никогда, никогда не наступит больше рассвета, а солнце - это лишь досужая выдумка экзальтированных подростков с неустойчивой психикой. Откуда он знает о том, что она боиться пошевелиться ночью под одеялом, потому что в дальнем темном углу спряталось страшное чудовище - одиночество, оно тянет к ней свои длинные извивающиеся лапы-щупальца, и стоит ей хоть раз пошевелиться, оно схватит ее. Страхи - смешные утром, ночью становились реальностью, опасной и злой.
Откуда он знает о том, как она боится пустого вечера в квартире, как она не любит одинокого утра с завтраком на одного человека, как она с ужасом ожидает наступления выходных?..
- Откуда вы знаете? - с испугом спросила она. Она не хотела спрашивать, просто подумала, но вот - вырвалось.
- Я почти догадался, - грустно усмехнулся собеседник, - Знаете, я боюсь выходных. По будням я на работе, можно ни о чем не думать, а в выходные просто не знаю, куда деть себя. У меня такое чувство, что я не нужен никому на свете, - он немного помолчал. Она слушала его с напряженным, жадным вниманием, - Честно говоря, я даже себе не особенно нужен. Прекрасно обошелся бы без себя, - он невесело засмеялся. В трубке что-то звякнуло, - секунду, я опущу в телефон монетку...
- Неужели у вас совсем никого нет?
Он немного подумал. Почему-то она представила себе, как тот парень, под дождем у телефона-автомата, склонил голову к плечу и пытается вспомнить кого-нибудь, кто есть у него. Но ведь таких людей не надо вспоминать специально, о них помнишь всегда. Если они есть, конечно.
- Почему же? У меня есть девушка. Любимая. - она вдруг почувствовала укол ревности и сама удивилась этому.
- Она чудесная. Добрая, милая, красивая. Мы с ней прекрасно понимаем друг друга.
- Почему же тогда вы так одиноки?
- Мы с ней никогда не встречались. Я для нее - лишь работа, голос в телефонной трубке, о котором она забывает, как только прерывается связь.
- А вы не пытались это изменить? - спросила она тихо, пытаясь не выдать идиотского чувуства облегчения, навалившегося на нее.
- До сих пор нет. Я боялся к ней подступиться, боялся, что она прогонит, боялся, что у нее есть кто-нибудь.
- А теперь не боитесь? - спросила она, подумав, что мужчины зачастую бояться слишком многих придуманных глупостей.
- Ольга! - вдруг произнес он, - Ольга, я люблю тебя! Ольга, второй год я звоню на этот телефон, а ты никогда не узнаешь меня. Это я приносил цветы к двери твоего офиса! Слышишь? Слышишь, Ольга!
- Слышу, - шепотом сказала она. Он не услышал, продолжал кричать в трубку:
- Навсегда, навсегда, слышишь? Хватит с нас предательств и одиночества! Ольга! - он все повторял и повторял ее имя, словно зпаклинание, словно боялся, что если он замолчит, то она повесит трубку, или боялся услышать приговор себе. Имя ее уже превратилось в странный набор букв на непонятном языке, а он все повторял и повторял его.
Ольга осторожно положила трубку телефона на стол, рядом с аппаратом и тихо встала.
- Ты куда? - окликнула ее коллега. льга приложила палец к губам, та испуганно округлила глаза и смолкла. Ольга выбежала из конторы, слетела по лестнице, распахнула дверь на улицу, угодила босоножкой в лужу. Не обратив на это внимания, не замечая ледяные тугие струи августовского дождя, бьющие по плечам и голове, она побежала через улицу.
Парень все так же стоял у телефона-автомата, с мокрых светлых волос его за шиворот стекала вода, с носа тоже катились капли дождя. Он держался двумя руками за трубку телефона и все повторял охрипшим от волнения голосом:
- Ольга! Ольга! Где же ты, Ольга? Ты слышишь меня?
- Слышу! - крикнула она на весь мир, и струи дождя все так же поливали и ее, и его, а мимо бежал черный пуделек, и на автобусной остановке маленькая девочка, держась за мамину руку, лизала мороженое, а завтра опять будут ненавистные выходные, и ее теперь будет пилить начальство, а на столе все еще лежит трубка, и кричит его голосом "Ты слышишь, Ольга?" - только это уже все равно...
...И они ушли под дождь, держась за руки.
Только трубка на Ольгином столе все кричала, уже безнадежно и потеряно: "Ольга! Не пропадай! Ты слышишь меня?!"