- Мам, расскажи мне что-нибудь, - попросил меня сын. Взрослый уже. Армию отслужил, в институт в этом году поступает, а всё любит, чтоб я ему о чём-нибудь рассказывала. Завтра у него экзамен, надо бы отдохнуть хорошенько.
Эх, о чём бы ему рассказать… Жизнь-то поинтересней любой сказки будет…
Человеческая память, всё-таки, удивительная штука. Она напоминает слоёный пирог. Воспоминания хорошие, не очень хорошие, отличные или совсем плохие.
Но хитрая и мудрая жизнь со временем перемешивает слои таким образом, что всё негативное поглощается приятными и дорогими воспоминаниями. А плохое, к счастью, если и не забывается совсем, то становится просто тем, что было и прошло. Время работает удивительной линзой. Увеличивая воспоминания хорошие, и уменьшая всё то, о чём мы даже и не вспоминаем потом…
Что касается моей памяти, то она у меня просто фотографическая. Как у любого художника. У меня нет записной книжки. Телефон, по которому я позвонила хотя бы один раз, прочно ложится в ячейку моей памяти.
Я помню запахи… Звуки… Даже глаза закрывать не надо… Могу сказать с точностью до часа, где, когда, кто, в чём…Дождь, солнце…
Запахи в жизни любого человека играют огромное значение.
Запах дермантинового портфеля, чистой тетради и чернил из чернильницы-непроливайки. Запах Букваря и букетов астр и флоксов у учителя на столе. Запах новых корочек аттестата…
Запах астраханской степи в стройотряде. Шум дождя за окном роддома в тот день, когда родился мой сын. Запах его волос, когда он подбегал ко мне и говорил: «Мамочка, ПУЦУЛЮЙ меня!». Запах его солдатской шинели, когда он вернулся из армии.
Иногда это мешает мне…
Но больше – помогает.
* * *
Ну, слушай...
Автомат съел три «двушки», прежде, чем я дозвонилась ЕМУ.
Он сразу поднял трубку, словно сидел у телефона. Хотя, может это так и было.
Я сказала одно только слово: «ДА!»
Он ответил : « Я буду ждать тебя через час на нашем месте…»
* * *
Я звонила ему из института. Это было 25 августа 1971 года. Очень тёплый день в конце лета.
В институт я приехала с мамой. В этот день должны были вывесить списки поступивших. Одной ехать мне было страшно, хотя я знала, что набрала проходное количество баллов.
В холле института было уже пусто и тихо, - все счастливые и несчастные ушли переживать свои чувства домой или с друзьями, кто плакать, а кто - отмечать поступление. Кроме нас в холле оказался ещё один мальчик с мужчиной, по возрасту - дедушкой, очевидно тоже нерешившийся прийти один. По его лицу было видно, что в списках себя он не нашёл, но поверить в это не мог и снова и снова просматривал вывешенные на стенде листки с приказом о зачислении. При нашем появлении он прижался к деду и стал наблюдать за мной.
Приказ о зачислении на мой факультет состоял из двух листков. Первый лист начинался сугубо официально: ”Приказом по...”, далее шли фамилии медалистов, зачисленных вне конкурса потом уже фамилии всех остальных. Этот список всех остальных на первом листе был совсем маленький - фамилий десять, остальные - на втором листе. Мой взгляд сразу переметнулся на второй лист и тут холодок пробежал у меня по спине: на втором листе фамилии шли уже на следующую букву. Я перевела глаза на первый лист и увидела, что я стою самой последней в списке на первом листе.
Тут я сразу превратилась в резиновый мячик и стала так высоко подпрыгивать и кричать “Ура!”, что мама никак не могла меня поймать. Даже вахтёр у входа проснулся и с интересом наблюдал за мной. Маме наконец-то удалось меня угомонить.
- Ты собиралась позвонить ЕМУ, - напомнила мне она. И я пошла к автомату.
* * *
Он стоял напротив выхода из метро. Загорелый, высокий. С битловской стрижкой и спортивной сумкой на плече. Я повисла у него на шее.
Мимо нас проходили люди, но мы никого не видели. Как пахли его волосы, как сладки были поцелуи и горячи объятия.
Никакая амнезия не заставит меня забыть об этом.
Обнявшись, этаким четвероногим существом мы спустились через Филёвский парк к Москве-реке. Лето в тот год стояло тёплое и купающихся было много. Вода ещё не остыла.
Мы просто сидели на берегу и наблюдали, как солнце клонится к западу среди холмов деревни Крылатское. Это было чудное место. Необыкновенно красивые сады у деревенских домов, стоящих вдоль берега реки.
Пахло первыми жёлтыми листьями, влажным песком, водорослями, прилипшими к привязанной невдалеке лодке. Деревья парка в этом месте подходили совсем близко к воде. Ленивый тёплый вечерний ветерок шелестел листьями, срывая и кидая в воду те их них, которые уже начали желтеть.
Сломанным прутиком я отгоняла эти листья от берега, и они потихоньку уплывали… А мне было почему-то одновременно очень радостно и щемяще-грустно.
Я смотрела вокруг, словно записывала всё это на видеоленту своей памяти.
- Представляешь, - сказала я ему, -Когда я закончу институт, мне будет почти 23… Ох, И СТАРАЯ ЖЕ Я БУДУ! Ужас какой!
Он засмеялся: «Старушка ты моя!». Нам было по 17 лет.
…Где он сейчас? Мы не виделись почти 30 лет.
* * *
А потом было первое сентября. Вручение студенческих билетов.
Мы разошлись по аудиториям. И стали знакомиться друг с другом. У окна сидела интересная девушка.
- Аверкина Вера, - представилась она. Это сочетание поразило меня и очень понравилось.
* * *
- Это тётя Вера что ли? - спросил сын.
- Да. И знаешь, ты должен запомнить, что я скажу тебе сегодня. В юности нам кажется, что время еле-еле тянется. Но всё, о чём я рассказала тебе, для меня это всё было – ВЧЕРА. Жизнь очень длинная, но пролетает одним мгновением. Постарайся всё запоминать. Это сейчас тебе кажется, что всё это будет очень нескоро.
НО ВСЁ ЭТО БУДЕТ ЗАВТРА…
Когда-нибудь ты это поймёшь.
Спи…
12 июня 2005 года.