Аэропорт Нижнеангарск
(- Собственно, а в чем дело…?)
На севере Байкала уже третьи сутки погода была нелётная и уставшие пассажиры, битком набившись в душном и маленьком деревянном здании местного аэропорта, во всяческообразных позах сладко спали, в ожидании лётной погоды. (ооооо…, поезда по БАМу тогда ещё не ходили, так как БАМ ещё не построили)
В открытое окно комнаты милиции, что находилось в этом же здании, тянуло прохладой в то время, когда на улице была глубокая ночь с мелко моросящим дождём.
А аэропорту спали все, не спал только дежурный, сержант милиции Чимит Ширабон. В зале ожидания никаких правонарушений не было, и сержант от нечего делать только сладко зевал и иногда жадно курил, ещё он время от времени выходил в переполненный зал ожидания, с целью контроля и обеспечения там общественного порядка.
Чимит в милицию завербовался недавно, он полгода назад уволился из рядов советской армии, а теперь просто прибывал мыслями в задержании и поимках опасных преступников, но, увы, к сожалению, таких пока не было, а была одна только рутина. То напьются, то подерутся, то курят не там, где положено, то ещё что-нибудь где-то по мелочи.
Молодой милиционер в глубине души справедливо предполагал, что сейчас среди спящих и законопослушных граждан в ожидании самолёта, обязательно должны быть и те, не совсем законопослушные и ему просто не терпелось их выявить, задержать и передать в руки карающего правосудия. Но как их отличить от законопослушных, он не знал, как и не силился. В общем, в большой массе сопящих и храпящих людей, первые от последних, совсем как-то не отличались, так как с виду выглядели все одинаково.
А Чимиту так хотелось изловить какого-нибудь, особо опасного, матёрого, злобного, хитрого, коварного, изворотливого и тяжелого при задержании рецидивиста.
- Эх, награду бы дали, премии разные, в пример бы поставили, а то глядишь, в звании приподняли - мечтательно думал сержант, закуривая новую сигарету.
Он был молод, а как свойственно молодости, (уж, что тут поделаешь), имел склонность к опережению событий. Он всегда бежал впереди паровоза, и всё время душой рвался в бой.
И в этот раз он не то, что бы попёр против ветра или всяких там милицейских инструкций, нет, он просто решил проявить свою маленькую инициативу. Ведь именно в инициативе кроется великая сила, если рассуждать правильно. (в армии иногда добавляют, что инициатива достаёт самого инициатора)
- Проводят же разные операции по задержанию преступников, но я, ни в одной такой не участвовал - продолжал мечтательно рассуждать Чимит про себя.
Потом, немного побродив мыслями, он решил сам провести операцию по выявлению этих оборотней в гражданской одежде. Решительно стукнув пальцами по столу, он назначил себе операцию под кодовым названием «Сонный горностай».
- Меткое название я придумал - вдруг удивился он самому себе.
Суть его операции заключалась в том, что бы повысить бдительность по ориентировкам и сверить фото-роботы из папки с надписью «их разыскивает милиция» с сидящими в зале. Сержант открыл сейф, достал оттуда пыльную папку, потряс ею, резко кивнул головой вперёд (он всегда делал так, когда решался на что-то серьёзное), и, открыв её, положил на угол стола.
Привычка, резко кивать головой вперёд или назад появилась у него ещё в армии, где он долго тренировался. Кивок вперёд, и фуражка резко опускается на глаза, с виду это выглядело весьма эффективно и означало принятие важного какого-либо решения. Кивок назад, и фуражка оказывалась на затылке, означая явное несогласие. В общем, если смотреть со стороны, создавалось впечатление бравады служивого в принятии решительных действий. Всё под контролем и никто от нашего всевидящего ока никуда просто не денется. А ещё, когда фуражка была у него на глазах, у него была возможность пристально смотреть в мир, оставляя свой взор как бы в тени от других глаз. В этот момент, он особенно остро ощущал свою власть над людьми, которой был наделён государством и возможностью при необходимости «напрячь» любого из сидящих в здании аэропорта, в этом до отказа забитом зале, да и не только, что сержанту немного льстило.
И вот, докурив сигарету, Чимит подогнал к себе папку и внимательно занялся её изучением. С первой страницы на него смотрели малопривлекательные фотороботы, представляя собой в основном почему-то небритые тёмные личности. Долго он их рассматривал, потом перевернул ещё пару страниц и поймал себя вдруг на мысли, что опознать по ним реального человека, даже если знать его хорошо, дело довольно сложное.
Чимит конкретно задумался. Проводить ради галочки операцию «Сонный горностай» ему не хотелось, и он стал подгонять свои мысли вперёд, протирая глаза и приговаривая - Ходу мыслюшки, ходу, ходу резвые, ходу…
Но ход мыслей снова зашел в тупик по причине немыслимо большего количества разыскиваемых. Тогда он решил остановиться на разработке фотороботов первой страницы.
- М-да! - непроизвольно вырвалось у него, при более подробном рассмотрении первой кандидатуры.
С листа бумаги на милиционера смотрело давно небритая личность в широкополой шляпе.
- Так, стоп! - сказал Чимит самому себе, щелкнув ногтём по изображению на бумаге.
Ему показалось, что кого-то похожего он уже видел при последнем обходе в зале ожидания.
Он снова напрягся, явно стараясь вспомнить что-то о методе индуктивной дедукции из книги, про Шерлока Холмса. В его памяти вдруг вправду всплыл образ мужчины, сидя спящего во втором ряду слева от дверей комнаты милиции.
Чимит снова посмотрел на изображение фоторобота, сверяя его с образом, всплывшим в памяти.
- Вроде похож… - подумал он про себя. - Надо же, прямо за моими дверями расположился…?
Потом он прочитал надпись внизу: - «вооружен, особо опасен при задержании, хитёр, ловок и изворотлив», далее прилагалась целая куча статей, которые ему инкриминировались.
- Да-а-а…! - медленно протянул Чимит. - Вот это будет улов… Вот это рыба, только бы не упустить, а пока пусть спит себе на здоровье, баю бай, баю бай.., баю баюшки, баю… - в раздумье заторможено пробаюкал Чимит.
На всякий случай он решил ещё раз выйти и убедиться, тот ли это разыскиваемый, или не тот? Чимит вытащил из папки листок с роботом и двинулся к выходу. На лавочке в зале ожидания, плотно поджатый с обеих сторон двумя спящими пассажирами и вправду сидел небритый здоровенный широкоплечий мужчина в шляпе с полями, только шляпа у него была глубоко надвинута на глаза. Мужчина спал крепко, слегка сипло подхрапывая.
- Наверное, шифруется, наверное, маскируется сволочь… - подумал про себя бдительный милиционер.
Сержант осторожно присел на корточки, что бы лучше рассмотреть лицо подозреваемого.
- Не дай Бог потревожить его богатырский сон, а то, как я его задерживать буду…? - дрогнула душа у милиционера.
Потом он ещё раз посмотрел на изображение на листочке, и про себя тихо подметил, что определённые сходства с фотороботом явно присутствуют. В шляпе, небритый, широкоплечий...
- Да…! – снова удивился Чимит. - Должно быть, это - он! Только, похоже, мне одному его точно не взять, а то ещё неизвестно, кто кого «заломает», ещё переоценю свои силы, уж больно здоров гад. Придется мне, наверное, оперов вызывать из отдела, пускай они его и берут, мне это всё равно после зачтётся. Ребята там опытные, им взять, просто, как рассмеяться. А мой начальник майор Шамбола всё равно меня, наверное, после похвалит. Скажет, молодец Чимит, ты настоящий милиционер и страж правопорядка! Наверное, в звании непременно повысит - от этих мыслей чувства Чимита стали плескаться как волны у мола и перехлёстывать через край. Они перехлёстывали и перехлёстывали через край, пока к Чимиту снова не постучалась реальность.
- Тук, тук, тук… - осторожно напомнила она о себе.
Не проясненные подозрения всё ещё продолжали мучить душу сержанта, но он пришел к правильному решению…, тихонько пошел звонить в дежурную часть. Его сердце решило именно так, ведь он не терял ничего, о чем бы мог пожалеть.
Телефон дежурной части что-то долго не отвечал.
- Да спят они там, наверное, что ли? Тут такое, понимаешь ли, дело наклёвывается?
- Аллёу? Милиция! – наконец-то раздалось на том конце провода раздраженным и сонным голосом.
Чимит представившись, попросил соединить его с оперативным отделом. Телефон кабинета дежурных оперов тоже долго не отвечал, но, наконец-то там сняли трубку. Сержанту пришлось несколько раз объяснять суть дела, пока на том конце провода спросонья не «въехали», чего от них толком хотят.
- Так он это…? Или не он? А то зря прокатаемся? - нехотя ответили ему опера.
- Да вроде бы… он - неуверенно ушел от ответа Чимит. - Мне показалось, что он.
- Так показалось, или же он…? - послышались нотки раздражения на том конце провода.
- Да как будто бы он… - снова сомневался Чимит.
- Да что ты там, мать твою? То показалось, то, как будто бы…!
- Ладно, жди, сейчас приедем и «заметём»! - и в трубке послышались длинные гудки.
Милицейский Уазик с оперативными работниками не заставил себя долго ждать, сержант встретил их ласково, опера все были в гражданском.
- Идите, я вас подстрахую на выходе, а то вдруг у вас ничего не получится, он во втором ряду там, в шляпе сидит, сами увидите.
- Получится! Не переживай, не впервой! - обижено и недовольно буркнул ему опер, закрывая за собой тяжелую дверь на крыльце здания аэропорта.
Оперативные работники быстро дали ход делу, в надежде скоро управиться, они впятером обступили того мужика в шляпе. У них всё получилось почти так, как хотели, но не совсем как надо…
А Чимит тем временем стоял на крыльце, нервно курил и думал: - Почему получается редко, как надо? И почему получается так, как получается, а не так, как захочется…?
Эх, если бы Чимит всё знал наперёд, на этом крыльце бы он не стоял.
(если бы Чимит знал ответы на эти вопросы, то мог повлиять на ход истории в развитии цивилизации…, впрочем, если убрать всю ложь из истории, там может совсем ничего не остаться)
На великую беду оперов тем мужиком оказался вовсе не разыскиваемый преступник, а тренер внутренних дел по каратэ и обладатель черного пояса, приехавший погостить к своей маме, которая не раз его заботливо предупреждала: - Береги себя сын, а то столько бандитов кругом развелось, теперь они ничем не гнушаются. Вона говорят, нашего соседа месяц назад, так прямо в здании аэропорта ограбили.
Скорее всего, это были сильно преувеличенные слухи, которыми сосед просту пытался списать пропитые деньги.
Попытка оперативников сразу заломить руки сонному ни к чему не привела, кроме не очень, как бы это помягче сказать, нехороших последствий для задерживающих. Сонный мужик сначала во сне инстинктивно резко отпрянул назад, а потом, открыв глаза и вспомнив наказ матери про бандитов в аэропорте, молниеносным приёмом из положения сидя залепил ногой одному из оперов прямо в лоб, от чего тот стазу потух, мешком рухнув на пол, и как-то страшно так… замолчал. Ещё какие-то доли секунды потребовались каратисту, что бы с криком: - «Кия!!!» серьёзно нейтрализовать ещё трёх, «достав» их молниеносным и точным ударом. Мужик им так хорошо зарядил между глаз, что даже мозги защемило. А четвёртый оперативный работник, можно сказать, подло струсил. Он решил не дожидаться участи своих побитых коллег. Не вступая в схватку с задерживаемым, он резко метнулся к выходу, в надежде прорваться по телам своих приземлённых товарищей, так как с другой стороны была глухая стена, но тут же был пойман задерживаемым и тоже повержен на пол. Ощутив на себе болевой приём «заламывание ноги» - он дико заверещал нечеловеческим голосом, от боли прихлопывая ладошкой по грязному деревянному полу.
- Ай! Ай! Ай! Ай…
- Бандит, я вас сейчас всех сдам в милицию! - грозно выдал ему мужик в шляпе.
- Ой! Отпусти, а то ногу на фиг сломаешь! Мы сами милиция!
- Как так милиция? - вдруг удивился милиционер-каратист.
- Милиция! Аэропорт Нижнеангарск! У меня ксива есть! – вопил несчастный работник.
- А кто же эти тогда?
- Тоже милиция! Да отпусти, я тебе говорю! Ведь инвалидом же сделаешь!
- Вы точно все из милиции?
- Да точно! Оперативный отдел! Аэропорт Нижнеангарск! Три раза уже повторил…
Проснувшиеся граждане вдруг разом все загалдели.
- У бандюги! Да какие же это милиционеры? Милиционеры в форме ходят! А это - грабители! Так их, так! Так им и надо! Поддержали его проснувшиеся пассажиры. Милицию надо на них вызвать. Милицию!
Мужик в шляпе отпустил опера, оставшись в явном замешательстве и недоумении…
Чимит же с самого начала всё видел через приоткрытую дверь, у него начался озноб, он стал метать вдруг икру и никак не мог расстегнуть кобуру своего пистолета, его пальцы совсем онемели и не хотели внимать повелению разума. В какой-то момент в голове у сержанта предательски проскользнула коварная мысль, а не рвануть ли ему, пока не поздно куда-нибудь в темноту…? Но, увидев конец развязки, он собрал в себе мужество и вошел в зал ожидания, много раз пытаясь громко сказать: - Граждане, соблюдайте спокойствие! Но его голос не слушался и всё время срывался. Нетвёрдой походкой он подошел к мужику в шляпе и попросил у него документы.
С фотографии в паспорте смотрел совсем другой человек, в отличие от ориентировки, да и мужик этот как-то весь изменился, теперь не представляя собой ничего схожего с фотороботом. Так Чимиту ничего не осталось делать, как взять под козырёк с извинениями, дескать, пардон, получились мол, обознатушки. Сержант возвращал документы от волнения трясущимися руками.
На какой-то момент их взгляды встретились, и мужик в шляпе обратно забрав свой паспорт спросил: - А в чем… собственно дело? Потом он тоже представился, оказавшись подполковником столичной милиции, достал из кармана красное удостоверение, от чего у Чимита даже слегка приоткрылся рот.
- Ба! Во блин, мы попали? - молнией пронеслось у него в голове. - Во дураки…, ладно там я, а операм-то досталось… Ой! Блин мой горячий!
Операм конкретно досталось, но обошлось без вызова скорой помощи, и они кто хромая, кто кряхтя, кто как, стали забираться в свой старый побитый Уазик, на ходу выговаривая Чимиту, что он полный болван и идиот, и что они из-за него так обоср… опозорились, на весь белый свет и аэропорт, в общем, последний опер махнул целой рукой и громко хлопнул скрипучей дверцей Уазика.
А Чимит стоял и молчал, ведь крыть ему было нечем…
- Мы возьмём, мы возьмём, «заметём», да как рассмеяться! Вам только алиментщиков брать! - кривлялся Чимит, передразнивая оперов в наскоро отъезжающем из аэропорта Уазике.
Назавтра начальник и впревду похвалил сержанта за бдительность, а после поправился, мол, в нашей работе и не такое бывает.
Через неделю Чимита представили к внеочередному званию.
Андрей Днепровский - Безбашенный.
1 сентября 2004г