Нелепый случай
(волки и человек)
Гена служил в милиции. Служил неплохо, так, обычно служил, как говорится, вперёд не забегал, сзади не отставал и в средине совсем не болтался. Он был сержантом патрульной службы, ездил на машине с нарядом, когда по маршруту, а когда просто по вызову. То сигнализация где сработает, то спьяну кто бушеянит. Конкретного правонарушителя на месте прихватить удавалось не часто, всё больше случайно. Так и шла его служба, в которой интересного было совсем мало, в основном так – одна только рутина.
Генка, как называли его сослуживцы, был правильным милиционером, на деньги особо не разводил, ситуации для дачи взятки особо не создавал, в отличие от некоторых "неправильных" милиционеров. Родом он был из деревни, что на Смоленщине. Там у него осталась родня, к которой он приезжал в отпуск, а после отпуска долго копался в воспоминаниях. В деревне было раздолье, рыбалка, охота, тишина и русская печка с тёплой лежанкой. В общем, Гена нёс службу с мечтами от отпуска и до отпуска.
А милиция, где он служил, занималась серьёзными делами, представляя собой огромный государственный аппарат, который был создан людьми из крайней необходимости, она работала в основном с душевным материалом, с мыслями…, отсюда действиями и их последствиями. Милиция старалась усмотреть злой умысел, если кто-то где-то там порой, чего "начудил". Особо ретивых граждан изолировала в места не столь отдалённые, а вместе с мыслями и тела, так как поменять преступнику голову было, не в её силах. Но без правопорядка ни один общественный строй обойтись пока что не мог, ибо в общественном строе без стражей порядка наступал «беспредел». Хоть и занималась она делами из благих намерений, однако в народе популярностью почему-то не пользовалась. Граждане, даже будучи законопослушными как-то старались избегать лишней встречи с её представителями, идти в свидетели не желали и желанием таким, мягко говоря, не горели. Однако, обманутые или обворованные, бежали в милицию с призывом о помощи. И та помогала по мере своих сил и возможностей, искала угнанные машины, пропавшие вещи, злобных неплательщиков алиментов и прочих, нечистых на руку личностей.
***
До очередного отпуска Гене оставалась совсем немного, он уже стал потихоньку собираться, прикупая подарки родне, предвкушая скорую встречу с любимой деревней, возле которой, среди прочих зверей водились и серые волки…
Волки в смоленских лесах водились давно, но беспокойств жителям деревень они сильно не доставляли, хотя разные случаи были. Зимой им приходилось особенно туго, поэтому серые часто грешили, подходили к селениям, а там где овечку подрежут, где собаку выманят да сожрут, а то и на цепи прямо слопают, на отдалённых хуторах в сумерки они даже в окна домов заглядывали и лапами скребли по стеклу, когда наметало снега выше завалинки. Правда, летом им было полегче, и те особо не лютовали. Волчуни, хоть и были ребята серьёзные, но жили своей волчьей жизнью по своим волчьим законам, правда, не всегда правомерным.
К закону они никак не относились, а если и относились, то как-то размыто и неопределённо. Впрочем, коллег, в людях в форме они почему-то не видели, ожидая от встречи одни неприятности.
Рассказывали как-то в деревне про подвыпившего гармониста, который шел с гулянки в другую деревню. Но тут в ранних сумерках лютой зимой увязалась за ним пара волков. Мандраж пробил гармониста, куда и хмель подевался. Рванул гармонист меха своей старой трёхрядки закоченевшими пальцами, да и дал на все лады, до самой деревни шел на ватных ногах, обутых в валенки-шептуны, которые несли его как сапоги скороходы. А серые так и шли сбоку до самой околицы, но у околицы встали, потом ещё долго слушали звуки гармони, навострив ушки топориком и подвывали весёлой мелодии, как на луну. Загадкой остаётся, почему злобные на него не напали, толи музыка им понравилась, толи не отважились что-то, толи то, что были не в стае, толи гармонист им не очень понравился, толи еще, одним только им и известному. До сих пор гармонист ломает голову, почему они на него не напали…
С чисто юридической точки зрения, волк, как и всякое животное не может иметь злого умысла, так как стоит на более низкой ступени развития и не может чистосердечно раскаиваться в содеянном. Волк просто хищник и он хочет есть. Привлечь волка по статье вроде как тоже нельзя, даже если удастся поймать его и опознать, что это был именно тот. А серый, поест себе в волю и заляжет где-нибудь на пару тройку дней в лежке, тут же позабыв о жертве, и не переживает, не представляет, что чувствовала последняя перед своей страшной кончиной. Так получается, что серые, были вроде бы вне закона.
Хоть и далеки по жизни были волки и Гена, но пути-дороги их таки перекрестились, перехлестнулись, пересеклись.
Геннадий приехал поездом в штатском под вечер. Ему нужно было или дождаться утреннего автобуса, или же ехать на вечернем по другой стороне Днепра, а потом километра три полем, через Днепр, и в свою вотчину. На свою беду Геннадий выбрал, последнее. Видать, скорее хотелось попасть ему в родную деревню.
Выйдя из автобуса на остановке прямо в зимние сумерки, Геннадий пошел знакомыми с детства местами, которыми ходил много раз. Он шел быстрым шагом по снегу, отмеряя последние метры своей жизни. На той стороне Днепра уже виднелись огоньки изб разбросанных на возвышении за заметёнными снегом заливными лугами, ему осталось перейти неширокий Днепр и ещё с километр пройти по зимнему насту.
Вот тут то они его встретили… Была ли случайной их встреча, не знает никто. У полыньи остались только сумки Гены и волчьи следы. Труп Геннадия выловили по весне ниже по течению километров за тридцать только тогда, когда вскрылся лёд.
Ничего подобного в верховьях Днепра не могли припомнить даже старые старожилы. Но как бы там ни было, по-другому у Гены не получилось, "договориться" с волками так и не удалось. Может быть, те что-то учуяли, а может быть, просто сильно оголодали, или же это был просто нелепый случай – неведомо. А как там на самом деле всё было, с высоты прожитых лет теперь уже никому неизвестно…
Андрей Днепровский - Безбашенный. (A.DNEPR)
17 января 2002г