650
1 9 9 9 г о д
18 января 1999 г., Мурманск, МГТУ
1 января, после сытной и спокойной семейной новогодней ночи мы с Сашулей и Митей отправились к обеду в гости к Шагимуратовым. А, придя к ним, Сашуля обнаружила, что потеряла серёжку с агатовым камушком из пары, которая очень ей нравилась. Расстроилась, конечно. Неудачно год начался.
Эльвира у Шагимуратовых замуж вышла и совсем расцвела. Лена тоже молодцом выглядит. А зарплату получает - 394 рубля, меньше двадцати долларов в месяц! Это одна из ведущих кардиологов области! Ужас какой-то!
А погода по-прежнему минусила, и я твёрдо определился - завтра еду на залив в Ладушкин, чтобы там ни было.
2 января. Утром на термометре за окном минус один градус. Ветра никакого. Мы с Ваней, приготовив всё с вечера, направились к стандартному дизелю 9.50 с достаточным запасом времени, чтобы закупить корюшку для наживки и разузнать, куда лучше ехать. У дизеля, однако, сменилось расписание, и он ушёл в 9.00 (хотя накануне я у Шагимуратовых уточнял у Иры Колодкиной, как дизель ходит, так и она не знала этих новостей).
Короче - ни корюшки, ни информации, но автобус на Мамоново идёт в 9.55. Едем на нём до Берегового. У домов на отвороте от мамоновского шоссе к Береговому и без праздников-то непросыхающие мужики уверяли нас, что льда никакого на заливе нет и быть не может, потому что вода солёная. Но мы упрямо двинулись лесной дорогой в обход зверосовхоза к заливу.
Обойдя зверосовхоз, мы решили заглянуть в магазин в Береговом, может, мойвы или салаки какой мороженой купим для наживы, нехорошо как-то совсем пустыми идти. Вывеску "Магазин" мы увидели на сравнительно новом здании бывшего клуба или ДК, а, заглянув туда, обнаружили кучку старушек, беседовавших с молодым священником. На вопрос, чего мы ищем, мы честно ответили - рыбки для наживы, на что нам предложили - лучше Богу помолиться. Мы пообещали, что обязательно, но не сейчас. Сейчас некогда.
Обогнув ещё несколько шатающихся на улице фигур, расспрашивать которых о чём-либо было абсолютно бессмысленно, мы вышли, наконец, к заливу.
И - о, чудо! Залив блистал сверкающей гладью льда, на котором были люди! И не просто были, а кучно толпились в одном месте, как это всегда и бывает при ловле корюшки. Немного народу, человек 10-12, но видно, что ещё к ним идут и справа и слева от нас. Сердце моё радостно затрепетало - не зря ехали!
Вот только выйти на лёд в том месте, где мы подошли к берегу, было, пожалуй, опасновато: молодой тонкий лёд, покрывавший рваную полосу разрыва между берегом и старым льдом, не выглядел надёжным, а мы были без пешни, с ледобуром только. Но было ясно, что выходы на лёд есть, надо просто искать место, где старый лёд прибит вплотную к берегу. Мы двинулись вправо и такое место вскоре обнаружили прямо под традиционным спуском с ближайшей к Береговому лесной горы.
А через пятнадцать, максимум, минут мы были уже в толпе, которая, действительно, оказалась толпой корюшатников, и корюшка, действительно, хоть и не шибко, но ловилась! Я был готов остаться здесь и заняться только корюшкой, Бог с ними, с судаками, но Иван был настроен иначе: покупаем здесь корюшку и бежим за судаком.
Я согласился: - Ладно. Сбегаем сначала за судаком, нам всё равно больше штуки на нос ловить нельзя - ни билетов, ни лицензии. Поймаем пару, если повезёт, тогда сюда на корюшку вернёмся.
Мы купили пять корюшек, вызвав некий даже ажиотаж: сразу несколько человек бросились нам предлагать корюшку на выбор, поняв, что мы не торгуемся и согласны платить по три рубля за штуку. Продавцы разъяснили нам, что далеко ходить не надо, судак хорошо берёт и в получасе ходьбы отсюда, а дальше всё равно лёд оторван и чистая вода.
Пройдя по гладкому льду полчаса, мы подошли к первым судачникам. У них на четверых было два "****рона", как они выразились, новая такая, значит, единица измерения судака появилась, то, что раньше, наверное, карандашами называли, некрупные самцы.
Мы прошли немного дальше и, не доходя до следующего ряда рыбаков, обнаружили две сравнительно свежие лунки, а неподалёку целую прорубь, правда, уже затянутую льдом. Лунки мы быстро расковыряли ледобуром, а вот просверлить прорубь получалось настолько хреново нашим разболтанным шнеком, что я командировал Ивана за пешнёй к ближайшим рыбакам, после чего мы быстренько оборудовали себе по паре полноценных лунок и начали в них блеснить.
Минут пятнадцать признаков клёва не было, а затем - бац! - у меня поклёвка, тащу, и судак сходит у меня в самой лунке.
- Ваня! - кричу. - У меня судак сошёл!
Гляжу, а Иван судака на килограмм примерно на лёд выволок.
А через пять минут и я такого же вытащил.
И в общем-то всё, надо это дело кончать, нам больше ловить нельзя. Но попробуйте-ка в клёв остановиться! Ваня поймал ещё одного судака и один у него сошёл. Я поймал нашего четвёртого и один сошёл.
- Ваня, - говорю, - пора собираться, хватит браконьерить.
Ваня в принципе согласен, а я тем временем вытаскиваю один за другим ещё трёх судаков, всё самцы в районе килограмма весом или чуть больше. А вот и что-то крупное пошло, давно такого натяга не ощущал, сейчас леса лопнет! Нет, выдержала! И на лёд вывалилась пузатая чушка, самка с икрой, из самых крупных, какие мне когда-либо попадались.
- Иван! - кричу. - Кончаем, не унести рыбу-то будет.
Я сфотографировал судаков у лунок, Ваня щёлкнул меня с последней судачихой на блесне, мы распихали рыбу по рюкзакам и отправились к берегу. На бурение лунок и вылов восьми судаков мы затратили всего час двадцать минут, такой скорострельности я не помню, да и по абсолютному количеству у меня личный рекорд - шесть штук, а если бы ещё продолжить при таком-то клёве!...
И, главное, погода-то какая идеальная! Температура около нуля, ни ветерка, с утра солнышко было, потом туман сел. Руки-ноги не мёрзли, ни проолифенку, ни валенки не пришлось надевать, зря таскали. Вот это рыбалка! Давненько я таких положительных эмоций не испытывал. Теперь бы только на рыбнадзор не нарваться, за наших судаков безбилетных никаких денег не хватит рассчитаться.
Подходя к берегу, мы, конечно, вглядывались: не караулит ли кто на берегу браконьеров. И разглядели четыре фигуры, околачивавшиеся у того места, где мы выходили на лёд. Естественно, мы решили взять на всякий случай левее, то есть восточнее, в сторону Калининграда, к спуску от турбазы "Чайка".
Приблизившись, разглядели там на берегу одинокую фигуру, которая вдруг внезапно резво полезла по песчаной круче наверх, долезла до середины и спряталась за дерево. Наблюдатель? Нас заметил? Связь по радиотелефону держит с теми, кто в Береговом? А кто его знает, всё может быть. И мы взяли ещё левее, не приближаясь к берегу. Не до самого же Калининграда они тут стоят. Пойдём в Ульяновку, а то и в Ушаково, где-нибудь выберемся на берег.
У пионерлагеря мы опять разглядели фигурки на берегу и решили попробовать выйти со льда на берег через камыши, не доходя пионерлагеря, рискуя проломить тоненький лёд у камышей и в камышах. У очередного спуска от какой-то турбазы нам удалось выбраться на берег по лодочному проходу, рыбинспекции там не оказалось, и мы лесными дорогами с тяжеленными рюкзаками за плечами, ничуть, впрочем, не страдая от их тяжести, пошуровали в родную Ульяновку (это километра четыре от Берегового), выйдя в точь к остановке автобуса.
И автобуса долго ждать не пришлось, опять повезло.
Домой мы вернулись героями. Кот Тимофей ошалело таращился на судаков, вываленных в ванну, в край которой он вцепился передними лапами, вытянувшись во весь рост. Безменом взвесили улов: самый маленький судачок был на 700 граммов, самая крупная рыбина потянула на три кило (опять же мой личный рекорд!), а суммарный вес всех восьми судаков превысил десять кило.
Распределили, кому сколько отдадим: в Москву Бирюковым завтра Сашуля с Митей отвезут, Карповым парочку, Кореньковой позвонили: приходи за свежей рыбой. Нина пришла с Юрой и Андрюшкой. Все ахали, потом водки попили.
Я был доволен ещё и потому, что в кирхе попрекал народ за лень: все нищие, без денег сидят, а судаков по пятьдесят рублей килограмм продают, и никто их не ловит. Оправдываются: опасно, лёд плохой, дорога дорогая. Так лёд всегда почти плохой, а дорога-то уж дешевле судаков. Ленивы просто стали. Мы вот с Иваном не поленились, и вишь как отличились, могли бы и больше поймать...
Счастливый день был, надолго запомнится.
А на следующий день, 3 января, Сашуля с Митей уезжали утром (в 10.10) поездом в Москву. Я же распрощался с ними дома и отправился снова в Береговой специально половить только корюшку, я же её жареную больше всякой любой другой рыбы люблю, хотя бы и судаков даже.
Но до автобуса я зашёл в кассы Аэрофлота и взял билет на самолёт до Мурманска на следующее утро, ибо совсем я как-то забыл про отчёт по гранту РФФИ, который должен быть отправлен не позднее 15 января, спасибо, в кирхе напомнили об этом, а к отчёту-то я ещё и не приступал. Рыбалка, конечно, дело хорошее, но лучше вчерашнего вряд ли будет. Съезжу ещё сегодня, а потом, может быть, ещё весной сюда сгоняю.
До отхода мамоновского автобуса 9.55 я успел на привокзальной площади ещё раз повидаться и попрощаться с Митей и Сашулей, которых провожала Ирина. А через час я снова был на льду у Берегового в толпе корюшатников, число которых по сравнению с вчерашним днём заметно увеличилось.
Я занял свободные лунки несколько в стороне от толпы, но в течение минут двадцати у меня там не было ни одной поклёвки, в то время как у соседей нет-нет кто-нибудь да вытаскивал корюшку. Я сменил место (передвинулся поближе к толпе) и поймал две штучки за следующие полчаса. Толпа тем временем рассасывалась: народ, поймав по две-три корюшки, отправлялся вглубь залива за судаком, собственно за корюшкой охотилось всего несколько человек.
Я ещё раз сменил место, и дело, наконец, пошло. Корюшка, как и в былые времена, клевала налётами: то тихо, то по всем удочкам долбит. В целом же клёв был, конечно, не ахти - я поймал 43 штуки. Но я и этим был вполне доволен. А ходившие за судаком дружно вернулись с глубин где-то после обеда: там лёд начало ломать, ветерок-то был даже здесь у берега заметный, не то, что вчерашняя тишь.
Не зная расписания автобусов, я опоздал на несколько минут к остановке в Ладушкине, но за двадцатник с шиком доехал до вокзала на попутной иномарке. За оставшийся последний вечер в Калининграде мне надо было сделать ещё одно важное дело, обещанное Коренькову: высказать свои замечания о введении и заключении к его докторской диссертации, которые он мне дал на просмотр после семинара. Я их прочёл, и они мне не понравились, и даже весьма.
Я позвонил Юре и пригласил его к себе домой на прощальный ужин, а заодно и послушать мою критику. Юра явился, и мы под водку и жареную корюшку (на которую все как навалились, так, как будто и не ловил её вовсе, - моментально слопали, особенно Михаил старался, а на рыбалку со мной не захотел пойти, зато икры жареной судаковой мне хорошо перепало) прошлись по его введению и заключению.
Юра на мои замечания обижался, не соглашался с ними, рвался спорить, но мне пришлось быть жёстким:
- Юра, дорогой, препираться с тобой, спорить мне сейчас некогда, прости, пожалуйста. Я могу только высказать своё мнение. Оно вот такое. Ты над ним потом спокойно поразмышляй, и, может, согласишься с ним. Или нет. И переделаешь или нет. А сейчас не кипятись, не защита ещё. Давай лучше до конца по всему, что ты мне дал, пройдёмся.
И прошлись. И распрощались.
А на следующий день, 4 января, после обеда я был уже в Мурманске.
Письмо Мити из Костанца от 8 января 1999 года
Привет!
Коротко о том, как добрался. Полет прошёл более-менее нормально, только вот над Франкфуртом была очень плотная облачность и самолет (ТУ-154) долго и основательно потрясло перед посадкой. Во Франкфурте тепло, +10 градусов. Недоверчивые немцы устроили еще один дополнительный паспортный контроль прямо у трапа самолета, не знаю уж с какой целью.
А вот на выдаче багажа я был неприятно удивлен – мой кейс вскрыли, похоже, с помощью отвертки чуть ли не выломали цифровой замок с другой стороны, хотя на первый взгляд ничего не взяли (потом убедился, что действительно ничего не пропало, то ли их вспугнули, то ли ничего не привлекло внимания). В общем, я даже жаловаться не стал, поскольку скорее всего это шереметьевские старались, а замок они всё же не повредили.
До Констанца я доехал с пересадками через Штуггарт, пришлось доплачивать за ICE – самый скоростной немецкий поезд. Зато ещё до восьми был дома, то есть у Лены.
На работе все только появляются, активности пока никакой нет. В Констанце тоже очень тепло, но идет дождь.
На этом пока всё.
Целую. Митя.
Письмо Мити из Костанца от 10 января 1999 года
Привет!
Посылаю тебе те сканы, которые ты просил.
Выходные провел с Леной, вчера и сегодня выбирались погулять: вчера – в центр, а сегодня к Бисмарк-турм на холме рядом с нами (оттуда открывается неплохая панорама Констанца; я делал как-то оттуда снимок). Чуть-чуть подморозило, температура – около нуля, вчера еще и с дождем/снегом, а сегодня – солнечно.
С завтрашнего дня буду готовиться к семинару, который провожу в четверг.
На этом пока все. Целую. Митя.
Письмо Мити из Костанца от 13 января 1999 года
Привет!
Решил написать о последних новостях, чтобы немного отвлечься от работы над докладом к семинару, который будет в четверг утром. По большей части семинар будет о планах работы, а вот об истории с нитрованием простациклинсинтазы говорить пока не буду. Вчера (то есть в понедельник) Ульрих созвал всех на что-то вроде семинара, на котором речь зашла как раз об этом нитровании; Ульрих признался, что в последней вышедешей статье произошла подмена рисунка (я, по-моему, писал или говорил об этом, что в статью всунули картинку, у которой просто поменяли подпись; теперь говорится, что произошло это случайно), но сказал, что есть и подлиник, и они (авторы) эту ошибку исправят, а вообще-то нет сомнений, что простациклинсинтаза нитруется, на то есть множество доказательств, и надо продолжать работы над выявлением позиции тирозина, который нитруется и все в этом духе. Перед моим семинаром о чём-то спорить мне не хотелось, тем более, что все факты я уже Ульриху выкладывал. В принципе на семинар материала выносится немного, поэтому готовлюсь я пока с какой-то ленцой.
В понедельник продолжил мой имматрикуляционный процесс, еще раз подался к ответственной за это фрау Мальтс. Но и на этот раз меня завернули, придравшись к моей медицинской страховке: нужно, чтобы она была оформлена в государственной кассе, а я имел страховку от частной фирмы. Сегодня утром ездил страховаться в государственную контору, хотел также попасть и в иностранный отдел, чтобы подать документы для получения разрешения на пребывание (то же самое я имел в Италии), но в оффис была большая очередь, и я решил придти туда завтра пораньше с утра. Для имматрикуляции же теперь вроде бы все готово.
Отпечатал пленку, сделанную в России, там довольно много хороших снимков всего нашего семейства. Будет время, наделаю сканов.
13.01.1999
Сегодня я наконец-то стал студентом, т.е. имматрикулировался. Получил studentenausweis, теперь можно будет дешёвый проездной на транспорт купить, банн-карту для железнодорожных поездок за пол-цены, появилась возможность брать книги в библиотеке, да и еще многих вещей без имматрикуляции нельзя было сделать. А в иностранном отделе в мэрии мне пока только выдали очередную анкету, которую надо заполнить, и только после этого мне дадут aufenhaltsgenehmigung. Заодно затребовал анкету и для получения гренцкарты для поездок в Швейцарию.
На этом пока все новости. Целую. Митя.
В этот день, 13 января, в Старый Новый год Славу Байдалова похоронили. Я ездил утром в морг прощаться.
А вечером сияние очень красивое над нашим домом было.
Моё письмо Мите от 14 января 1999 года
Здравствуй, дорогой сынуля!
Спасибо за письма и сканы и прости, что сразу не отвечаю: гнал отчёт для РФФИ и только сейчас его отправил, наконец. Теперь можно дух немного перевести. Правда, негры теребят, не терпится им, молят, чтобы я как можно скорее ехал в Аккру или Монреаль на церемонию подписания неких бумаг.
Я как маме сказал об этом по телефону (спросил: - Поедешь со мной в Монреаль?), так она сначала отшутилась, а потом, оказалось, ночь не спала и утром позвонила из Владимира, со слезами молит, чтобы я никуда не ездил, а то утопят меня в Гудзоновом заливе. Я пообещал, что до её приезда никуда не поеду. Но похоже, что поехать придётся. Захотелось приключений.
У нас здесь морозяки, на лыжах один раз только катался, но бегаю по утрам и по морозу (сегодня, например, минус 25 было).
Как прошёл семинар? Чем Лена занимается? Привет ей.
Целую, папа.
Письмо Мити из Костанца от 18 января 1999 года
Привет!
Не сумел написать на выходных – все время был с Леной. Она на этой неделе собирается по вечерам сидеть с ребёнком одной ее знакомой в городе и на неделе времени для общения у нас будет меньше. А в выходные нам очень повезло с погодой; снег, который выпал в начале недели (и выпало его очень много) опять растаял, и весь уикенд стояла очень тихая и солнечная погода, и температура поднималась градусов до десяти.
В субботу, правда, с утра пришлось уделить время магазинам: сейчас время распродаж, и я закупил себе немного обуви – новые туфли (все кожа, темно-коричневого цвета, стоили 200 марок, а сейчас снизились до 100), а также новые кроссовки (Reebok, очень легкие и удобные, тоже за 100 марок (а раньше стоили 180). Ближе к вечеру гуляли с Леной около Университета, а потом пошли в кино в центр (кинотеатр Scala на центральной улице –Marktstatte).
Показывали фильм "La vita e bella" на итальянском языке с немецкими субтитрами. Наверное, вы слышали об этом фильме, получившим награду Большого Жюри в Каннах в прошлом году. Это история происходит в Италии во время Второй Мировой Войны и поначалу развивается как комедия, в которой парень приезжает в город, чтобы открыть там книжную лавку, и завоевывает сердце местной учительницы, одной из первых красавиц города. собиравшейся женится на местном фашистском функционере. Эта часть сделана с очень хорошим юмором, на что Роберто Бенини (сценарист, режиссер и исполнитель главной роли Гвидо Орефичио) большой мастер (в Италии он очень известный комик).
Потом фильм делает скачок на несколько лет вперед, в момент оккупации Италии немцами. Гвидо – еврей, и его с женой, дядей и сыном увозят в концлагерь (жена, впрочем. добровольно садится в поезд, чтобы быть с мужем и сыном). И Гвидо, пытаясь защитить сына (4-5 лет) убеждает его, что всё это игра, в которой нужно не плакать, не проситься к маме, не требовать еды, а потом прятаться (потому что всех детей уничтожали).
Цель игры – набрать 1000 очков (и все заключенные стремятся занять первое место), а главный приз – настоящий танк. И на протяжении всего заключения Гвидо удается сохранять в сыне эту убежденность, а главное не терять самообладания и относиться ко всему с таким же юмором, как это было и при нормальной жизни.
И хотя Гвидо погибает в самом конце фильма (при оставлении лагеря немцами), его сыну удается пересидеть последнюю ночь в укрытии (немцы увозили всех заключенных), а когда он вылезает, к нему подъезжает настоящий танк (американцы) – его приз. Его поднимают на этот танк, а потом на дороге он видит свою маму (ей тоже удалось спрятаться) и кричит: «Мы выиграли!» - финал фильма.
На самом деле на словах все это трудно передается, надо фильм смотреть. Фильм просто потрясающий, блестящая смесь трагизма и юмора, и Бенини играет фантастически. Честно говоря, я был более очарован его игрой (да и итальянский давно не слушал), поэтому не так эмоционально воспринимал концовку фильма, но на самом деле эмоции он вызывает очень сильные. Если он будет у вас идти, очень стоит на него сходить.
В тот же вечер мы были в гостях у Ольги Соколовой и Берндта. Еще там был Ленин земляк – историк Саша, кстати, они учились в одной школе и немецким в институте занимались у одного доцента. Ели фондю – расплавленный сыр (все время подогревается) с вином и шнапсом, в него макают хлеб и едят. С Ольгой мы уже больше месяца не виделись, так что общаться было интересно, хотя мне немного сложно, потому что в основном разговор шёл на немецком, который я хотя всё больше понимаю, но разговариваю пока всё же с трудом.
Вчера же мы весь день гуляли, благо погода была прекрасная, сначала в Альмансдорфе (район на берегу рядом с нами), а затем сели на паром и поехали в Меерсбург и гуляли там.
В следующую субботу – групповая экскурсия в Цюрих (на один день) и мы туда записались ( хоть из-за того, что гренцкарту я оформить не успею, придется ещё раз 100 марок платить за визу).
Оформление мною документов почти закончилось, в пятницу получил aufenthaltsgenehmuigung до января следующего года, в тот же день оформил студенческий проездной. Теперь осталось зарегистрироваться в налоговом офисе, а то, похоже, мне не дают дополнительные 200 марок без этого.
Семинар прошёл нормально, принципиально ничего нового я от Ульриха не услышал, работы предстоит, впрочем, много и надо её как следует спланировать. Об этом постараюсь написать позднее. Неделя будет явно загруженная работой как у меня, так и у Лены, которой надо сделать несколько рефератов, а через две недели она должна выступать с речью от русского общества Гёте в Ветцларе.
На этом пока всё. Целую.
Митя.
Моё письмо Мите от 21 января 1999 года
Здравствуй, дорогой сынуля!
Не ответил на твоё последнее письмо сразу "по состоянию здоровья": вчера ночью меня криз гипертонический очередной долбанул от переутомления и резкой смены атмосферного давления, с трёх ночи я практически не спал, а к утру меня всего трясло и пришлось "скорую" вызывать, давление к этому времени у меня подскочило до 190 на 120. "Скорая" меня уколола в три места, сделали ЭКГ - там всё вроде бы, слава Богу, в норме.
Несмотря на уколы, я так и не уснул, а попёрся на работу, зайдя сначала к врачу в ПГИ и закупив по дороге дополнительных таблеток. Таблетки и вечерний ужин с красным вином дали прекрасный эффект, я отлично спал, с удовольствием бегал и делал зарядку утром, после чего давление у меня оказалось 130 на 90. Так что сейчас я вроде бы в норме и чувствую себя - тьфу-тьфу, чтобы не сглазить, - весьма неплохо.
Мама приехала в воскресенье, 17-го, и мы с ней, только вещи с вокзала домой занеся, отправились кататься на лыжах. Скольжение было хорошее, погода чудесная, только я медленнновато двигался, ослабевши был в преддверии криза.
Фильм "La vita e bella" мы не видели, а твоё описание впечатления от него нам понравилось. По стилистике же тебе вообще одно моё замечание, вернее, два: 1) не делай слишком длинные абзацы, дроби их; и 2) не злоупотребляй скобками.
Забыл тебя с имматрикуляцией поздравить, чего и делаем с мамой сейчас.
Привет Лене и ждём писем о вашей жизни.
Целуем. Папа, мама.
Письмо Мити от 25 января 1999 года
Привет!
Мы с Леной переживаем за твое здоровье. Пьёшь ли ты то, что порекомендовала тетя Лена Шагимуратова (каптаприл, вроде бы); её описание звучало очень убедительно, по крайней мере для меня.
А что с неграми? Как развивается ситуация?
Я же на прошлой неделе принялся за эксперименты, проверял новое коммерческое антитело на простациклинсинтазу, а также экспериментировал с модификацией методики очистки фермента, а на этой неделе, возможно, еще раз попробую заняться синтезом радиоактивного PGH2.
В субботу ездили с экскурсией от университета в Цюрих на двух автобусах – было почти 100 человек. Перед этим мне пришлось побегать по швейцарским таможням; визу мне давать не хотели и пришлось покупать билет в Милан, чтобы все же эту транзитную визу получить. Билет мы, конечно, тут же сдали. И даже с транзитной визой я чувствовал себя очень неуютно, пока мы не пересекли границу.
До Цюриха ехать чуть больше получаса; почти все время не вылезали из тумана, который был и в Цюрихе (он тоже стоит на берегу достаточно большого озера). Центр города располагается у впадения реки Лиммат в озеро по обеим берегам, весьма холмистым.
Сначала нас повели в Мюнстер – главный цюрихский собор, первая постройка которого относится к 12 веку; там же мы залезали и на колокольню, но вид был не самый лучший из-за тумана.
После собора мы пошли к университету, находящемуся рядом на холме. Эти здания были построены в начале века в Бисмарковском стиле, тяжелые, монументальные. В Университете шикарный крытый внутренний дворик, опоясанный четырехэтажной галереей. Вообще-то там мы только обедали; кормят вкуснее, чем в Констанце, но и в два раза дороже.
После обеда туман рассеялся и вовсю светило солнце, так что гулять было очень хорошо. С экскурсией мы прошли немного по центру, мимо дома, где жил Ленин в 1917 году, потом мимо ратуши на берегу Лиммата и к Фрауенкирхе, знаменитой витражами на окнах, сделанными Марком Шагалом.
Дальше мы с Леной отделились от экскурсии, и гуляли уже сами, сначала по берегу озера а потом по центральной улице – Bahnhofstrasse, на которой раположено большинство крупнейших магазинов и бутиков Цюриха. Намотрелись мы там на шикарных вещей, типа сумочек за 500 швейцарских франков и тому подобного (очень много часовых магазинов).
Потом мы еще погуляли по маленьким улочкам между центром и рекой, выбрались на очень хорошую смотровую площадку прямо над рекой (на берегу, противоположном тому, где стоит университет). К этому времени уже к автобусу надо было идти, уезжали мы в пол-шестого. Думаю, что мы еще и с Леной съездим в Цюрих, когда у меня гренцкарта будет; мы ведь ни в одном музее не были, а там их около тридцати.
В целом же Цюрих не оставляет впечатления какого-то фантастического города, он достаточно интересен, но думаю, что Швейцария более интересна в своей сельской части, а Цюрих все же космполитанский город.
Вчера же (воскресенье) мы с утра с Леной и Сашей (из Тамбова) ходили в православную церковь, находящуюся в одном из помещений при бывшем францисканском монастыре. Службы ведёт батюшка – швейцарец, и ведутся они на немецком языке. Людей очень немного, человек пятнадцать, и русских почти нет. Служба, похоже, чуть менее строгая, чем в России, например, можно не стоять во время всей литургии, да и вообще на немецком это выглядит как-то непривычно.
После же мы заглянули на выставку фотографий о природе Бодензее, точнее, о части Гнадензее (около Райхенау на Рейне), где находится птичий заказник. Выставка, впрочем, весьма куцая. Потом мы ещё погуляли по городу, благо, впервые за неделю немного рассеялся туман и вышло солнце; была чудесная картина, так как все деревья были покрыты изморозью, но увы, я не взял с собой фотоаппарата.
А вечером у нас в гостях были Ольга Соколова, Бернд и опять же Саша; мы угощали их фаршированными перцами.
Вот такие у меня здесь дела.
Целую. Митя.
Письмо Сашули Мите от 26 января 1999 года
Дорогой сынуля!
Вчера вышла на работу после отпуска, но письмо пишу сегодня, поскольку почти весь вчерашний день пришлось обучать работе с моделью мальчика из лицея, которого прислал папа.
Расставшись с тобой, сынуля, в Шереметьево, я в такую тоску впала, что предстоящая трехчасовая поездка в автобусе была бы мукой, поэтому решила, что мне нужны положительные эмоции для изменения моего настроения и... поехала в Третьяковку. В последний раз я ведь была там с тобой, когда открыли после реставрации только небольшое число залов, а сейчас галерея работает в полном объеме.
Народу, к счастью, было не слишком много для выходного дня. Я начала с самых ранних художников - Аргунова, Боровиковского и т.д., но потом останавливалась преимущественно у любимых полотен. Тем не менее через три часа моя спина уже разламывалась, и тут я вышла в залы, в которых разместили выставку "Эхо прошедшего времени", посвященную 100-летию объединения "Мир искусства".
Мирискуссники всегда вызывают у меня большой интерес, а тут было так много нового для меня, замечательного, что я ещё больше часа провела в этих залах. Моё настроение после всего увиденного было такое приподнятое (несмотря на уставшую спину), что езда в автобусе и дождик, встретивший меня во Владимире, не смогли его испортить.
А на следующий день ударил мороз сначала до -8, потом до -18 и всё покрылось льдом, так что ходить было почти невозможно, а 9-го у бабули концерт ее хора в Доме учителя, вечером же этого дня концерт Владимирского камерного хора в Георгиевской церкви (ныне театр хоровой музыки). Я уже столько лет мечтала послушать этот хор, но всякий раз мое пребывание во Владимире не совпадало с их выступлениями. И вот, наконец-то! Очень хотелось и бабулю сводить на их концерт, но, еле доведя ее до Дома учителя при свете солнца, не рискнула идти с ней по темноте.
Бабулин хор выступил вполне прилично. Слушатели, такие же учителя-пенсионеры как и хористы, принимали очень тепло, сердечно. Я очень рада, что у бабули есть такое место общения и времяпровождения.
А от выступления камерного хора я просто в восторге! Звучит как прекрасный музыкальный многоголосый инструмент! Какая выразительность!
И программа была прекрасная - "Пушкинский венок" Свиридова и Гаврилин.
А какая прекрасная аккустика в этой маленькой церкви, где мест для слушателей всего около 70. Когда-то снова смогу послушать этот хор?
Была у бабули до 14-го, переделала массу дел: отодрала все потрескавшиеся обои в спальне и наклеила новые (у бабули был запасной рулон), выколотила на снегу все дорожки и ковры, сделала в квартире генеральную уборку. Искала по магазинам мебельную ткань для чехлов на диван и кресла в мурманской квартире. То, что нравилось, оказывалось в остатке, пришлось купить из того, что было (папа, к счастью, одобрил).
Бабуля все охала, что я не отдыхаю, а я, наоборот, радовалась, что могу себя чем-то занять.
В Москву приехала 14-го после обеда и на следующий день вечером выехала уже домой. Днем 15-го сходила в музей частных коллекций на выставку бельгийского сюрреалиста Р.Магритта (1898-1967) из музеев Хьюстона, Нью-Йорка и Брюсселя и в музей А.С.Пушкина, что на Пречистенке. На выставку была очередь, целый час стояла под мокрым снегом. Впечатление произвели картины три-четыре, остальное или было забавно, как разгадывание загадки, или никаких чувств не вызывало.
А вот музей Пушкина (бывшая дворянская городская усадьба) мне очень понравился. Его же много лет ремонтировали и все сделали с большим вкусом - как отделку помещений и интерьера, так и подачу и оформление экспозиции. Я присоседилась к экскурсии для старшеклассников с очень вдохновенной экскурсоводшей, сопровождавшей свой рассказ чтением пушкинских стихов, чтобы не пропустить какой-нибудь примечательный экспонат, а потом еще походила сама по себе. Конечно очень устала, но впечатлений хватит надолго.
В Мурманск ехала вместе с Т.Хвиюзовой, но в разных вагонах. Ходили друг к другу в гости. Папа меня встретил и, не дав даже разобрать вещи, повел на лыжную пробежку. Я, кстати, с радостью на это согласилась. Погода была мягкая, чудесное палевое освещение с целой гаммой оттенков зари на облачном небе, хорошее скольжение.
Неделю дома посвятила мини-ремонту в ванной, туалете и кухне. Везде отскабливала шелушащуюся водоэммульсионную краску и покрывала заново.
23-го опять ходили на лыжах, но теперь уже при морозе -18-20. Тем не менее куртку я снимала. На следующий день мороз усилился до -27, папа все равно пошел на лыжах, но, дойдя до Питьевого, повернул домой - замерз.
Папино здоровье меня очень беспокоит. Давление то и дело повышается до170/110 (иногда до 180/120), особенно после решений вопросов с неграми.
А начать обследование ему все некогда.
До свидания, сынуля. Привет Лене. Целую.
Мама.
651
Ф е в р а л ь 1 9 9 9 г.
Письмо Мити от 1 февраля 1999 года
Привет!
На этот раз письмо небольшое, так как событий на неделе было не очень много. Лена в четверг уехала в Ветцлар, где она в воскресенье должна была выступать с речью от тамбовского Гёте-общества. Должна приехать сегодня вечером. В её отсутствие я все выходные проработал с Мартином Меллем, помогал ему делать эксперимент по нитрованию простациклинсинтазы в мозге крыс; результаты будем знать сегодня. На этой неделе тоже достаточно работы, в основном по очистке фермента.
Конец недели был очень холодным, да и сейчас температура около –5 градусов, но к середине недели обещают постепенное потепление. Я проявил ещё одну пленку с фотографиями из Констанца и Цюриха – все время мы с Леной. Прошу прощения, что не сделал сканы еще и с прошлых пленок – всё руки не доходят.
В субботу едем с экскурсией на день в Фрайбург, и это пока единственное, что у нас в планах поездок. В пятницу ко мне пришло извещение, что готова моя гренцкарта, и теперь я могу без проблем ездить в Швейцарию.
Вот пока и все новости. Целую. Митя.
Моё письмо Мите от 5 февраля 1999 года
Здравствуй, дорогой сынуля!
Не писал из-за отсутствия новостей. Единственное событие - абсолютные рекорды по температуре на прошлой неделе: минус 39,4 градуса в Мурманске и минус 49 где-то в центре Кольского полуострова. На выходные отпустило до минус 10, и мы с мамой в воскресенье покатались на лыжах, а потом опять похолодало до минус 20 и ниже. Хорошо, хоть день прибавляется по-маленьку, солнышко выглядывает, а то в темноте да в холоде - совсем уж неуютно. Главное, что и дома не жарко, обогреватель то на кухне, то в спальне включаем.
Давление моё в последние дни вроде бы стабилизировалось посредством регулярного приёма адельфана и папазола, от каптоприла же я эффекта что-то не почувствовал. Видимо, из-за только разовых приёмов.
С неграми ситуация зависла в ожидании очередных инструкций от них. Ждём-с! Проблема ещё в том, что с трудом большим факсы проходят по ихним линиям.
С понедельника начинается новый семестр, у меня прибавляются лекции по физике для программистов.
Домучиваю две совместные статьи с Маттиасом. У мамы хорошие результаты получились по моделированию терещенковских томографических данных, их надо теперь описывать, к очередному апатитскому семинару тезисы готовить.
Вот пока и все новости. Ждём писем и фото. Привет Лене. Целуем.
Папа, мама.
Письмо Мити от 8 февраля 1999 года
Привет!
Сильные, у вас, однако, морозы! У нас, впрочем, тоже не очень тепло по здешним меркам – в начале недели немного потеплело (до +5), а сейчас опять всю неделю обещают ниже нуля температуру.
К выходным дождь сменился снегопадом; в такую погоду мы и поехали в субботу во Фрайбург. На этот раз народу выехало поменьше, всего один автобус.
Ехать до Фрайбурга около двух часов через Шварцвальд; у нас вышло побольше, так как в Шварцвальде всё завалило снегом и передвигаться по горным дорогам очень трудно. По отдельным участкам мы ползли со скоростью не более 30 км/ч.
В самом же Фрайбурге было потеплее, и снег не ложился, но сверху накрапывало. Около часу нас водили по Фрайбургскому собору, весьма большому, начавшемуся строится в 12 веке и по большей части выстроенному в готическом стиле (но основа романская).
Потом нам показали фрайбургский университет, там же мы и пообедали в студенческой столовой. Потом должна была быть прогулка по городу, но мы с Леной отделились от общей группы, так как погода не очень располагала к прогулкам, да и особо выдающихся достопримечательностей во Фрайбурге нет, хотя центр весьма мил.
Для Фрайбурга характерны маленькие канальчики (канавы), текущие прямо по улицам города; по внешнему виду немного смахивает на открытую канализацию, но вроде бы не пахнет. А так, как обычно, есть центральная торговая улица, улочки рядом с ней тоже довольно оживлены.
Мы с Леной и ходили потом в основном по магазинам – был последний день зимней распродажи. Купили мне туфли еще одни на работы ходить, так как старые (которые в Мурманске покупали) уже начали разваливаться и сверху, и снизу. Туфли кожаные, коричневые, за 59 марок (стоили 100). Лена же купила летний костюм, больше же нам ничего не приглянулось.
В целом же от Фрайбурга было не так много впечатлений; может быть, прилучшей погоде и без напряга с последним днем распродаж было бы лучше.
В остальном же неделя прошла без особых событий. У Лены пора экзаменов и контрольных – семестр заканчивается (к концу недели она уже будет свободна), я же пытался совершить одну стадию очистки простациклинсинтазы на хроматографической колонне, но пока так и не понял, насколько это было успешно, так как до сих пор провожу анализ фракций.
На этой неделе фаснахт, то есть что-то вроде карнавала (в четверг), ну а как у нас будет уикенд проведен, мы еще не решили.
На этом пока все. Целую. Митя.
Моё письмо Мите от 12 февраля 1999 года
Здравствуй, дорогой сынуля!
Что-то тяжело нынешняя зима переносится, осточертели эти холода. Опять всю неделю под тридцать морозы, сегодня отпустило до минус 12, так ветер поднялся. Я, правда, бегаю по утрам в любую погоду, и после пробежки давление у меня отчётливо понижается. Но в целом тонус не блестящий, хочется тепла. На лыжах даже не покатаешься толком.
А тут ещё Власков пожелтел, на ногах желтуху переносит, всех пугает. Только я на него взвалил отвечать за замены больных преподавателей, как его самого, боюсь, заменять придётся. А у Боголюбова мать в Касимове парализовало, он к ней уехал, и его заменять надо.
Вот и все новости.
А где обещанные фото? У меня калининградская плёнка неважнецки получилась, много нерезких кадров. Не пойму из-за чего.
Как закончила семестр Лена? Привет ей.
Целуем. Папа, мама.
Письмо Мити от 12 февраля 1999 года
Привет!
Холода – отголосок ваших – докатились и до Германии – у нас всю неделю ниже нуля и выпало очень много снега (21 сантиметр по данным метеослужбы), особенно в понедельник и вторник. Передвигаться по городу стало значительно труднее, все-таки здесь к таким снегопадам не так приспособлены, как в России.
У нас же вчера начался фаснахт – карнавал. Явление это характерно не для всей Германии, а только для южных районов, прежде всего для Баден-Вюртемберга. Продлится карнавал до понедельника, но вчера был самый шумный день с шествием по городу и народным буйством до утра. Самое простое, что можно сделать – это вырядиться во все белое (большинство так и сделало; мы с Леной тоже стащили в лаборатории халаты, и к тому же выкрасились); но было очень много самых разнообразных костюмов.
Мы оказались в городе немного опоздав, к моменту, когда праздненство немного рассредоточилось по центру; эпицентрами были уличные оркестры, коих было около десятка. На улицах и в питейных заведениях был почти весь город, и мы встретили очень много знакомых, хотя живущие в общежитии особенно не наряжались.
В понедельник ходили в кино («Зебра» – небольшой кинотеатр в Фурстенберге, около дороги из Констанца на запад, к Радольфзелю), смотрели «Калигулу» Тинто Брасса (фильм 1978 года с Малькольмом Макдауэллом, весьма скандально известный). Фильм, видимо, должен был показывать всю развращенность римских нравов в те времена, и в этом, может быть, преуспел, но смотреть обилие голых тел и кровавых сцен было не очень приятно, а вообще постановка сделана как-то по театральному, с обилием шикарных, но не реальных декораций; в общем, мне фильм не слишком понравился (и Лене тоже).
В среду у ДААД (общество по студенческому обмену, стипендию которого получила Лена) студентов был прощальный сбор в ресторанчике «Аистиное гнездо» с эльзасской кухней (я взял «белый сыр», оказавшийся практически сметаной, с с луком и чесноком и жареную на сливочном масле картошку, у Лены – запеканка из утиной печени). Была вся СНГовская группа плюс их преподаватели – Стефан Метцгер и Уве Рапп (одному почти тридцать, другому 36 где-то). Веселья, правда, особого не было, наверное, поскольку в ресторане много не выпьешь; в основном общались с преподавателями.
На работе я всё занимаюсь очисткой простациклинсинтазы. Первый этап прошел более-менее нормально, а вот иммуноафинная колонна оказалась неэффективной – надо разбираться, в чем тут дело. У Лены тоже пока ещё не все экзамены сданы. В выходные скорее всего останемся здесь – займёмся разборкой в комнатах, Лене же ещё надо готовиться к последним контрольным и дописывать рефераты.
Это пока все мои новости. Целую. Митя.
2-е письмо Мити от 12 февраля 1999 года
Привет!
До фотографий всё никак не доберусь, попробую сделать что-нибудь в выходные, так как вроде бы никуда не едем. Некоторых фотографий, правда, сейчас нет – забрали ленины друзья в Гессене. Сессия же у Лены проходит хорошо, все преподаватели ей довольны. Целую.
Митя.
Моё письмо Мите от 15 февраля 1999 года
Здравствуй, дорогой сынуля!
Огромное спасибо за фотографии, доставившие много радости. Вот только распечатать я их смог лишь в черно-белом варианте, поскольку сдох картридж у цветного принтера, а денег, как всегда, в университете нет... С компьютера же снимки хорошо смотрятся, молодец.
У нас резко потеплело - до нуля. Вчера мы с мамой катались на лыжах и изрядно устали от растренированности и сильной отдачи, заставляющей идти коньковым ходом на подъёмах. У мамы, кстати, это хорошо получается, а у меня что-то плечи ослабели, устают сильно.
Сегодня утром я встал в начале седьмого, побегал и отправился на первую пару заменять Власкова, которого с желтухой забрали в инфекционную больницу. В лифте на шестом этаже ко мне присоединились две девчонки, а мамаша ихняя где-то копошилась ещё в квартире. Девчонки собирались её ждать в кабине, но я, поскольку спешил, нажал кнопку первого этажа, и лифт пошёл вниз.
Тут выскочила мамаша и со злости долбанула по закрытым дверям лифта. После чего тот остановился между шестым и пятым этажами. Где я с девчонками и ждал освобождения, сообщив по радио о том, что мы застряли. Минут через пятнадцать явились механики и высободили нас, а мне пришлось брать такси, чтобы успеть на лекцию. Успел.
Из Нью-Йоркской Академии прислали твой последний заказ ("Морфогенезис: клеточные взаимодействия", если не ошибаюсь). А Ирина наша ходит на курсы вождения и жутко довольна, уже не только по Берлинке, но и по городу ездила! Она сетует, что послала тебе послание, а ответа не получила. Михаил много читает (про войну), а Алексей хорошо пишет.
Вот такие пока новости. Целуем. Привет Лене.
Папа, мама.
Письмо Мити от 22 февраля 1999 года
Привет!
На этот раз новостей немного. Выходные, увы, прошли тоскливо, так как Лена заболела гриппом, и вчера у неё температура поднималась до сорока градусов, но сегодня с утра вроде бы ей полегче. Я пока, тьфу-тьфу, чувствую себя нормально, но вообще почти все у нас на этаже сейчас гриппом переболели. Да и погода тому соответствует, всю неделю очень мокро, то дождь, до снег, да еще и сильный ветер. Противно, одним словом.
Лена почти разделалась с сессией, в следующюю пятницу она уезжает в Ветцлар, а оттуда (точнее из Франкфурта) девятого автобусом в Тамбов. Она подала документы на продолжение обучения в следующем, осеннем, семестре; надеемся,что проблем здесь не возникнет.
Я довольно много работал, тестировал новые антитела, детектирующие белок, с которым, как полагают, простациклинсинтаза может быть в клетках связана. Антитела работают нормально, теперь надо эту связь (т.е. существование белкового комплекса) показать.
Хотели мы на следующие выходные куда-нибудь выбраться, но теперь из-за болезни не знаю, получится ли это.
На этом пока все. Целую. Митя.
Письмо Сашули Мите от 24 февраля 1999 года
Дорогой сынуля!
Сочувствуем Лене, что последняя неделя её пребывания в Германии омрачилась болезнью. Надеемся, что сейчас её самочувствие уже получше. Желаем ей побыстрее выздороветь. И ещё желаем, чтобы сбылись ваши надежды на продолжение Лениной учебы в Германии.
В Мурманске сейчас установилась хорошая погода - солнечно, мороз небольшой (-8 -12 градусов). В последние выходные папа оба дня выходил на лыжах, а я только в субботу. Но на "пластике" скольжение было почему-то не очень хорошее (может быть снег слишком сухой, смазку другую нужно было), и устали мы очень. Папа в воскресенье на обратном пути, как он сказал, вообще еле-еле полз. Даже обидно было - условия вроде бы идеальные, а идти так тяжело. Кстати, в субботу папа обновил свою осеннюю покупку - импортный "пластик".
Вчера, 23-го февраля, в нашей теперешней лаборатории (т.е. Терещенковской) по инициативе женщин (меня тоже, конечно, привлекли) был устроен праздничный стол для мужчин. Папа тоже приходил. Терещенко был очень доволен таким объединением коллектива и пожелал почаще устраивать такие встречи. Тут как раз и 8 марта не за горами.
Хотя вчера за здоровье выпили не один даже раз, но папа сегодня что-то занемог: ломота, грудь заложило. С утра сбегала в аптеку за ремантадином и другими лекарствами и полосканиями, и папа остался дома лечиться. Будем надеяться, что задавит недомогание "на корню". Ты, сынуля, ешь побольше витаминов для профилактики, чтобы не заболеть.
Целуем тебя. Лене сердечный привет и пожелания доброго пути.
Мама.
(продолжение следует)