Мелочи жизни
(ох, эти мелочи, из-за которых бывают такие накладки…)
Машину на поворотах чуть ли не заносило, она кренилась и неистово визжала колёсами. Евсей в зависимости от поворота круто перекладывал руль то в одну, то в другую сторону, дорога, петляя, уходила в горы по самому краюшку большого ущелья.
Вечерело. Дачники потихоньку стали сбиваться в стаи, это было первым немым признаком воскресенья, но поток дачников двигался в противоположную сторону и Евсею они, в общем, особенно не мешали.
- Если не понимаешь – не понимай! А страдать просто так нечего! – пытался успокоить себя водитель.
Тут показался очередной поворот и Евсей снова крутанул руль в сторону поворота.
На душе у него скреблись кошки, сейчас ему так захотелось остановиться и остаться наедине со своими мыслями, но он не мог этого сделать, так как очень уж торопился.
А торопиться ему было куда. У Евсея загуляла жена, и всё это свалилось на него, как снег на голову. У него сейчас плохим образом складывались обстоятельства, всё его имущество, нажитое столь непосильным трудом, (а оно было весьма весомое) ему срочно пришлось перевести на супругу, которая предательски загуляла.
- Уйдёт она от меня, и буду я гол как собака, вот заяза, не могла раньше загулять, или же там… позже. Ведь именно сейчас загуляла, и ни с кем-нибудь, а с Чингизом, да будь они оба неладны! – досадовал Евсей про себя.
Он давно подозревал в измене жену и давно догадывался, но достоверные факты о месте нахождении неверной получил только сегодня, куда и мчался на своём "Мерседесе". А сегодня как раз и было то самое - коварное воскресенье.
По дороге рукой Евсей чесал голову, словно проверяя, не выросли ли у него рога…?
- Ах, они злобные! Переплелись хвостами у меня за спиной, как же они меня улыбнули – в досаде стукнул он кулаком по рулю.
Судя по предположениям, у Чингиза с супругой было всё серьёзно, по-взрослому. Там была чумовая любовь с огнедышащей лавой, с вулканами страстей и пулями в голове.
- Чингизхан сейчас жирует поди, пальцы в жемчугах купает, стал на крыло становиться, деньги в тупую стал тратить. Носорог проклятый! – опять в досаде стукнул Евсей кулаком по рулю. - Устою я им сегодня магическое сотрясение воздуха! Встретят они меня с собачьими мордами! – с вожделением и предчувствием скорой расправы смотрел он на дорогу, поглощая вместе с машиной очередной километр. - Да пусть они задохнуууутся волки! А то моя благоверная крестом на пузе божилась, а в любви как клялась! Я им обоим устрою полный пердимонокль! – нервно закуривал очередную сигарету водитель. - Эх, люди – странные существа, себе подобных совсем не жалеете – вдруг стало закидывать его в философию, в чем чувствовалась такая огромная глубина мысли, которая была бездонна, как пропасть.
Правда, Евсей ещё слабо надеялся, что надвигающийся шторм в его жизни сменится штилем…
Но тут машина попала в колдобину и "Мерседес" так сильно подбросило, что зеркальце от удара в салоне нагнулось.
- Аж ё… твою!!! – непроизвольно вырвалось у водителя, и это на мгновение отвлекло его от насущного бытия.
Лихорадочно поправляя зеркало и опустившиеся противосолнечные козырьки, Евсей в ужасе стал уворачиваться от очередной ямы, очередной разности в уровне дорожного покрытия. - Эвона куда же забрались бестии, всю тачку угробишь, пока до них доберешься – мусолил он потными руками баранку.
Он проскочил небольшую речушку водопадом падающую в ущелье, мельком бросил взгляд на припозднившегося рыбака, заострив внимание на том, как вода целует голенища его рыбацких сапог.
До означенного места оставалось не так уж и много, Евсей постепенно стал вдаваться в лирические воспоминания. Он вспоминал, как познакомился со своей супругой в трамвае, как раз в то самое время, когда трамвай медленно и упорно продирался сквозь вечерние сумерки, всё это было так здорово и романтично. Потом он стал вспоминать слабости жены. Она всё время любила выписывать ручки, возьмет ручку и пишет, пока паста закончится, особенно при разгадывании кроссвордов. А теперь ему самому приходится разгадывать кроссворд.
По левую сторону дороги мелкие кудрявые берёзки уныло тянулись к небу, а в вечернем воздухе запахло вдруг чертовщиной.
В жизни Евсей ко всему относился серьёзно, он всегда ценил каждую мелочь, считая, что в жизни мелочей - не бывает! Гладко у него никогда не было, судьба часто крапивой жалила. А помимо этого, по воле всё той же хозяйки жизни - судьбы, он всегда «вляпывался» в какие-нибудь нехорошие обстоятельства и всегда чего-нибудь «отчекрыживал», а в последнее время вообще, что-то совсем разболтался. Правда, при всём при этом он не был отмороженным на голову.
А в это время произошло то, чего Чингиз с женой Евсея боялись больше всего, всё это произошло так внезапно и неожиданно, ну, как это обычно бывает… между мужчиной и женщиной.
Евсей проходил очередной поворот коварной дороги, сурово представляя себе, как скоро их развенчает и скажет: – Иди сюда Чингизхан, тупой носорог! И тут же надаёт им обоим по морде…!
В горах обычно быстро темнеет. Евсей привычно разъезжался с дачниками, но тут в очередной раз, когда увидел машину на обочине с включенными фарами, свет которых его слегка ослепил, решил, что машина стоит на своей стороне, и по привычке довернул правее…
На самом деле Евсей коварно ошибся. На узкой горной дороге эта машина стояла на его стороне, на обочине, а он довернул ещё правее…
Его "Мерседес" сбил большую груду камней и чудом завис на краю пропасти. Сбитые камни с грохотом полетели вниз, отдавая в пропасти гулким раскатистым эхом, которое ещё долго резонировало между стенами глубокого каньона. Прежние мысли у него из головы вылетели, но их тут же заменили другие, которые судорожно завертелись, как снег закружились, и Евсею вдруг дико так захотелось – жить…!
Жить, жить и жить… не взирая ни на что! Ни на какие проблемы… Жить, дышать, видеть солнце и всему радоваться…
- Если выжить удастся, полы от радости буду мыть только шампанским… - в надежде шептали губы Евсея.
В горячке он осторожно открыл дверь машины, но машина начала крениться в сторону пропасти и он дверь захлопнул обратно. Машина потихоньку встала на место. Под ногами, под полом его машины была страшная бездна. Евсей сначала на мгновение застыл, потом слегка пошевелился, машина качнулась, из-под днища снова посыпались мелкие камушки, от чего волосы на его голове встали дыбом. Евсей до смерти боялся любой высоты!
- Нет – только не это…!!! – в истерике прокричал его внутренний голос, от которого тело тут же покрылось холодным потом и крупными такими пупырышками.
- Жить, жить, жить…. жить… – дятлом долбили мысли в его голове.
Евсей сделал попытку пошевелиться, но машина опять стала угрожающе крениться, от чего водитель со страху почти перестал дышать…
- Да Бог с ними, с этой дурой женой и её любовником, пусть она выписывает его ручки и задолбёт его так, как меня выкрутасами. Пусть всё будет по-ихнему - по козлиному, только бы меня спасли добрые люди. Ведь добра на земле больше, чем зла… - как мог, успокаивался Евсей. - Меня должны неприменно спасти, спасти… спасти, мою ничтожную жизнь… непременно должны спасти добрые люди! - судорожно вертелись мысли под его волосами, от чего волосы над такими мыслями стали вдруг шевелиться.
Но тут его взгляд привлёк фирменный круглый значок на капоте, на который неожиданно села белая бабочка. А дальше…, там дальше за бабочкой на фирменном значке "Мерседеса", по-прежнему… зияла огромная бездонная пропасть…
А люди, тем временем увидев такую беду, уже спешили на помощь. Из остановившегося грузовика уже протянули трос, что бы зацепить его качающийся "Мерседес", а один смелый мужик, который, наверное, был моряк, сделав петлю, уже пытался зацепить трос за фаркоп висевшей над бездной машины.
- Бабочка – ведь это же мелочь, только б не сел на капот кто-нибудь покрупнее… Холодный пот по-прежнему лихорадил Евсея.
Тем временем молодой и неопытный горный орёл, широко расправив крылья, гордо парил над ущельем, высматривая себе добычу. Он давно заприметил ту белокрылую бабочку, он не то, что бы на неё там охотился, так как был более-менее сыт, а так, просто тренировался из спортивного интереса, пробуя схватить её на лету. Потеряв добычу из вида, он уже успокоился, как вдруг увидел бабочку снова на новом выступе, и, приняв этот выступ за изменение в природе, решил на него сесть, поиграть с бабочкой и немножко передохнуть…
Да. Этим выступом был как раз капот того самого "Мерседеса"!
И если бы Евсей с утра не отполировал свою машину в сервисе фирменной полиролью, то орёл при посадке не поскользнулся. А если не поскользнулся, то не ударился своим телом, и Евсея спаслииииии... Но орёл поскользнулся, и этого маленького толчка, такой малюсенькой мелочи хватило, что бы перевесить "Мерседес" в сторону пропасти.
Это была мелочь, такая маленькая и совсем малюсенькая, крохотная деталька жизни, которая перевесила чашу весов и сделала своё коварное дело.
- Нет!!! – в судорогах истерично заорал вдруг Евсей, попытавшись телом откинуть спинку сиденья назад в противовес. Но, увы – было уже поздно…
Машина накренилась, и, чуть проскрежетав кузовом по камням, стала медленно падать в бездонную пропасть…
Молодой орел, в испуге взмахнув крыльями, поднялся в воздух и долго кружил над падающей машиной.
Суть человека орлу по своей природе была непонятна, орёл только порадовался тому, что умеет летать, в отличие "Мерседеса", который камнем стремительно уходил вниз…
Андрей Днепровский – Безбашенный.
17 октября 2005г