Пролетарии, соединяйтесь!

О.Петров
Все знают, что за границей вполне легально существуют публичные дома. Наши депутаты тоже время от времени становятся озабочены этим вопросом, и, возможно, мы скоро Европу в этом отношении догоним и перегоним. Но!
Сколько времени потеряно! Какого бесценного опыта мы лишились!
Ведь если б мы начали еще в советское время, да с плановым хозяйством, да у нас бы сейчас в каждой деревушке свой публичный дом стоял. Ну, пусть не публичный дом, как-нибудь поприличнее бы это называлось, допустим – «Дом интимных услуг». В ПТУ была бы такая девичья специальность – «мастер интимных услуг». Это у них там на Западе пусть проститутки, а у нас гордо - «мастер интимных услуг». Или вот, кстати, «путана» - тоже гордо звучит, по-пролетарски гордо. Путана! Песню известную Кобзон по-другому бы спел: «Путана, путана, путана – борделям западным достойный наш ответ! Путана, путана, путана – Страна Советов шлет тебе привет!». В общем, это была бы почетная профессия, типа ткачихи, со своими профсоюзами, трудовыми династиями и конкурсами профмастерства. А публичные дома, то есть Дома Путан – это были бы такие серые панельные пятиэтажки, типа общежитий, окошки серой краской закрашены, как в бане, а на входе лозунг «Пролетарии, соединяйтесь!». А еще можно было бы в Домах Быта организовать – парикмахерская, ремонт обуви, ателье и один этаж для «интимных услуг». Принес гражданин ботинки югославские в ремонт, а заодно и «интимными услугами» воспользовался. Удобно.
Внутри Дома Путан так всё устроено: заходишь, сначала зал, типа столовского, обязательно с раздачей. Я не знаю, зачем раздача, но она должна быть. Допустим, презервативы на раздаче лежат. Презервативы, кстати, одного типоразмера - советского. В конце раздачи – толстая тетка сидит, кассирша - обесцвеченная блондинка с химией. На раздаче, понятное дело, очередь (инвалидам только без очереди можно, и милиционерам при исполнении). Очередь медленно движется, дело-то небыстрое. Мужики психуют, ругаются:
- Извините, я за этим мужчиной занимал.
- Чё-то я не помню тебя.
- Да, он третий раз уже занимает!
- А вам какое дело, какой раз я занимаю?!
- «Какое дело»! К станку бы тебя, узнал бы какое дело! Тут за смену так напашешься, на один раз бы сил хватило, а он третий уже. Интеллигенция, мля…
- Да, интеллигенция, и что? Я, может, в отпуску!
- Так, ну-ка, чё там разорались. Выведу щас всех из очереди, кто орет, - это кассирша на них прикрикнет, и все замолкают, стоят, журнальчики читают.
Да, точно! На раздаче еще журнальчики лежат, сервис такой. Журнальчики профессиональные, «Интимщица» называются, типа «Работницы». Там на первых страницах фоторепортаж об открытии, например, в Верхней Салде нового современного на 200 койко-мест Дома Путан. На фотках – первый секретарь райкома в каракулевой шапке перерезает красную ленточку, потом он же в окружении радостных сотрудниц, и еще одна - насупив брови, мужикам местным объясняет как пользоваться.
Дальше обязательно интервью с победительницей соцсоревнования из какой-нибудь братской Республики:
- Скажите, Зухра, Вы с детства мечтали стать путаной?
- Да, я с детства мечтала стать путаной.
- Зухра, а как вам удается в третий раз подряд стать победителем соцсоревнования?
- Да, мне в третий раз подряд удается.
- Скажите, Зухра, а чем вы занимаетесь в свободное от работы время? Может быть, какие-то увлечения или хобби?
- Да, в свободное время у меня есть увлечения или хобби.
Ну, и так далее. И непременно фотография Зухры в окружении клиентов – статных белозубых хлопкоробов.
Затем передовой опыт многостаночниц, но он без картинок, поэтому перелистываем его. Далее вязание, выкройки, рецепты, письма читателей, а в конце обязательно тест на беременность. Там вопросы, типа «Тошнит ли вас?», и ответы: «Да» - 3 балла, «Нет» - 0 баллов, «Не пробовала» - 1 балл. Набрала 20 баллов – иди в декрет и не думай. А больше в то время никак не определяли.
И вот, значит, поругались, «Интимщицу» полистали, а тут и очередь подошла. Рядом с кассиршей прейскурант: Мастер I категории – за час столько-то, II категории – столько-то, и так далее. Кассирша сначала проверяет у тебя справку из вендиспансера и паспорт (потому что до 18 нельзя), всё записывает, а потом только голову поднимает, мол, чё желаете? Ну, а ты говоришь:
- Мне, пожалуйста, второй категории на часик, - (первая дороговата всё-таки), - А еще, извините, блондинки есть?
- Только крашенные, - отвечает.
- Ну, ладно, крашенную. А похудее можно?
- Худых нет. Только в теле остались.
Понятно, что нет! Все худые настоящие блондинки в спецсанаториях на благо партийного руководства трудятся. А туда как попасть? Только если по профсоюзной путевке…
- Мужчина, ну вы берете или нет? Встал, как столб глухонемой!
- Да, извините, беру-беру.
- Одеколоном будет освежаться?
- Нет, спасибо.
И так денег нет, а еще одеколоном… И вот, оплачиваешь, кассирша тебе номерок дает. По номерку вахтер через турникет наверх пропускает. На педаль нажимает, и турникет поворачивается. А без педали никак не повернешь.
Поднимаешься на этаж, там коридор длинный и двери по обе стороны. В коридоре на одной стене Доска Почета с победителями соцсоревнования, а на другой плакаты по технике безопасности - «При поцелуях используй ватно-марлевую повязку!», «При оказании интимных услуг прими устойчивое положение!» и так далее. Но разглядывать некогда, время-то идет уже. Находишь быстренько свою комнату. В комнате везде кафель, на стенах - белый, на полу – коричневый, кушетка стоит, застеленная зеленой клеенкой, умывальник в углу и музычка ненавязчивая, типа «Чтобы тело и душа были молоды». На кушетке с комплектом белья (простыня и вафельное полотенце) ожидает мастер второй категории - крашенная блондинка, похожая на кассиршу. На ней униформа - такой медицинский халат с инвентарным номером и обязательно с перламутровыми пуговицами. Перламутровые пуговицы, если кто не знает, - это основной символ эротизма в СССР. Сначала здороваешься с ней. Ну, давайте, как будто это я пришел, такой молодой инженер, здороваюсь.
- Здрасьте. Меня Миша зовут, - говорю.
- Очень приятно, Анжела, - томным голосом отвечает Анжела (еще Снежаны бывают, но обычно Анжелы всё-таки), - Что желаете?
- Ну, я это… как бы сказать-то… ну, в общем…
- Мужчина, я понимаю, что вы не в химчистку пришли. Я про позицию спрашиваю.
- А! Ну, да, разумеется. А что у вас есть?
- Странный вы. В первый раз что ли? Как везде - «Канадка», «Полубокс». Вот смотрите, выбирайте, - показывает на стену.
На стене две фотографии: мужчина и женщина, похожие на Рабочего и Колхозницу Мухиной, со счастливыми улыбками иллюстрируют две возможные позиции.
- Ну, «Канадку», конечно, - говорю.
- Раздеваться будете? Или так?
Разумеется, буду. Я ж с работы только, костюм помнется.
Раздеваюсь, Анжела принимает нужную позицию…
А готовности-то у меня и нет! Кафель холодный, ноги мерзнут, рабочий с колхозницей со стены пялятся, в общем, трудно настроится. А она еще торопит:
- Мужчина, вы что там уснули? Обслуживаться-то будете?
- Буду! – отвечаю, - но… не получается чё-то… Может, вы мне поможете как-нибудь?
- Ага, щас! Может, мне догола еще вам тут раздеться?
- Что вы сразу утрируете, - говорю, - Но можно же как-то поучаствовать?
- Умные такие все! У меня, между прочим, должностная инструкция есть, там не написано, чтобы помогать.
- А что там у вас написано?
- Написано, по завершении клиентом процесса постонать от трех до пяти раз.
- По завершении! Я начать-то не могу…
- Знаете, мужчина, это ваши проблемы. На входе табличку видели? Русским языком написано - «Импотентов не обслуживаем».
- Да, не импотент я!
- Ну, а что тогда?
- Холодно!
- Ну, а зачем раздевались?
- Сами же сказали… Да, и чё костюм мять.
- Носки, вон, наденьте, не помнутся. И как-то сами себе помогите...
Пришлось самому помогать. Деньги-то заплачены, не назад же идти. Ну, и носки надел. И носки, оказывается, помогают. В общем, как-то наладилось всё немного с носками, процесс пошел. Пошел процесс, пошел, пошел… И тут уборщица приходит со шваброй.
- Мужчина, ноги поднимите, - говорит.
А как я их подниму, если «Канадка»!?! Это когда «Полубокс» - мой, сколько хочешь. А в «Канадке»-то как? Ну, я ей и говорю:
- Как я их подниму, если «Канадка»?
- Да, мне хоть «Чукчанка» у вас! - острит в ответ уборщица, - Вы что, мужчина, не понимаете, мне мыть надо?!
- А что позже нельзя помыть?
- Что я вас, - говорит, - всю ночь буду тут дожидаться? Убирайте ноги, сказала!
И шваброй своей мне носкам елозит. Пришлось убрать. А куда деваться?
Она тряпкой повозила везде, вроде закончила уже, но не уходит. Стоит, на меня смотрит. Я спрашиваю: «Можно я пойду уже, продолжу?».
И только двинулся, а она как заорет: «Куда грязными ногами на чистое?! Что за народ такой! Только помоешь – тут же натопчут! А, ну, вытирай!».
И тряпку подсовывает. Пришлось вытирать. А она перед уходом еще оглядела меня придирчиво с ног до головы, но ничего больше вытирать не сказала. Ушла. А у меня, понятно дело, энтузиазм опять пропал. Носки мокрые. От мокрых еще холоднее. В общем, пока ботинки не надел, ничего не получалось. А в ботинках процесс пошел. Помогают ботиночки-то, оказывается! Хорошо процесс шел, уверенно, целенаправленно, но тут Анжела:
- Мужчина, вы побыстрее, пожалуйста, - говорит, - у меня обед через пять минут начинается.
- Как обед? У меня же час оплачен, пятнадцать минут еще осталось.
- Да хоть три часа! – говорит, - Что мне теперь без обеда из-за вас оставаться?
- Нет, конечно, обедайте. Ну, а… мне-то как?
- А что «как»? Придете после обеда, используете своё время. Сколько там у вас осталось?
- Пятнадцать минут, - говорю, - Уже двенадцать.
- Ну, вы-то за двенадцать точно не успеете. Доплатите лучше еще за часик, чтобы наверняка…
Вот…
Пока обед – мужики в коридоре сидят, ждут. В основном в трусах все, я один в ботинках. Нервные какие-то все, дерганные. Анекдот рассказал смешной про гомиков, никто не засмеялся, а один подсел, руку на колено положил и в глаза заглядывает. Нет, ну, товарища тоже можно понять, правильно? Но я-то не из таких, я руку убрал, отодвинулся. А он опять. В общем, не знаю, чем бы это всё закончилось, так-то я человек отзывчивый, конечно… Хорошо, уборщица пришла коридор мыть. Опять ноги поднимали. Я, кстати, обратил внимание, мужики, которые поопытнее, сразу ноги подняли, как только увидели её, и не опускали уже, пока не ушла. Тоже в следующий раз так делать буду. Ну, вниз еще сходил, доплатил за 10 минут. С инженерской зарплатой не разгуляешься. А потом обед закончился, и я сразу как-то готов был. Я ж ботинки-то не снимал, да и носки подсохли. А, может, мужик этот, который подсаживался, повлиял, в общем, процесс сразу пошел. Анжела меня даже похвалила.
- Вот, - говорит, - вот, вот! Вот! Обед-то как нам помог! Вот!
Ну, это у кого обед, а кого посиделки в коридоре. А где они обедают, кстати? В баночках, наверное, с собой приносят. Неправильно это. Человеку полноценное питание нужно – первое, второе, компот. Тем более, труд физический.
И вот так я размышляю про обед, про труд, про компот. Процесс идет. Идет, идет. И еще бы пару минут, и точно успел. Но тут вахтер в дверь давай тарабанить:
- Двести семнадцатая, заканчиваем! У вас время вышло!
- Ну, подождите минуточку! – кричу.
- Всё, мужчина, выходим, выходим!
- Да, подождите вы! – говорю.
- Так, кто вы у нас? – слышно бумагами шуршит за дверью, - Ага, Сидоров, инженер, завод Тяжмаш. Так, Сидоров, выходим, я сказал!
- Ну, подождите, пожалуйста! Я доплачу!
- Причем здесь доплачу! Умник какой выискался! У меня клиент стоит ждет по очереди, а он доплачу. Так, Сидоров, или немедленно выходите, или я зову милицию! Или по месту работы вам написать?
Ну, всё. Пришлось выходить. Даже одеться не дали. В коридоре одевался.
Обидно. Еще бы пару минут…
Выход по другой лестнице. Там внизу тоже зал, без раздачи, зато с буфетом. В буфете тетка, похожая на кассиршу, чай продает. Почему-то они тут все на кассиршу похожи, кроме вахтера и уборщицы. Зато мужики тут другие, довольные мужики, сидят, чай дуют, некоторые не отдышались еще, пыхтят, раскрасневшиеся, как после парилки. Но я чай пить не стал. Что-то не захотелось мне. Что у меня дома чая что ли нет? Да, и жена, наверное, уже потеряла. Начнет сейчас опять - где деньги, да где деньги?