Краткий ликбез: Богиня красоты Афродита полюбила воинственного Ареса, которого не любил никто из людей и богов. Безумие войны соединилось с безумием любви, и от этого нельзя было ждать ничего хорошего. От этого незаконного союза и родился Фобос - бог страха, ужаса, всегда сопровождающего войны.
Вагон метро. Чужие лица. Стук колёс. Никто - никому - ничего- не должен. Час пик. Все друг другу лишние. Каждый - невольно помеха. Мне отдавили ногу. "Извините!" Голос вредного старикана. Даже извиняется так, что себя чувствуешь виноватым. А кроссовки теперь от его дореволюционного гуталина не отмоешь. Как же душно! И гулкий оплавленный тряс электрички. И мистика вспышек, сквозь отражения, из кромешной тьмы. И обрывками - было! Было... Давно... Стук колёс повторением мантры этой жизни.
Ночь. Ветер сквозняком. Ерошит волосы. Доносит гарь костров. Заставляет закутаться в зашитый наспех плащ.
И его глаза. Блестят в темноте диким светом.
- Молишься? Ему? Фобосу?
- Да. Пусть оставит нас и ослепит врага. Пусть несётся завтра впереди наших фаланг. Пусть вдувает в уши наших коней безумную резвость. И пусть не дрогнет рука. Я молю его о ...победе.
- Победим и без него, филэ. Я верю.
- Он слышит!
Стук колёс. Шорохи-вздохи плотно вжатых друг в друга людей. Голос из электронного ниоткуда: "Станция метро..."
Выйти. Скорей. На воздух. Скользкий мрамор под ногами. Отблески тусклых фонарей. Ледяная бесприютная роскошь.
Мы победили! О, как дорого мы заплатили за благоволение твоего Фобоса, Александр! Кровь. Повсюду. Эти красные реки впитает земля, их впитает сердце. Уже пьяны глаза, а ноздри - запомнят этот тошнотворный сладковатый запах. Он так нравится твоему божеству! И мы никогда не будем прежними. Мясо ран. Пересохшие губы, что больше не могут стонать. И сытый лик Фобоса в побелевших глазах молодого гоплита... Убежать бы! Не видеть, не знать...
- Не напрасно... всё не зря...мы победили...
Он плачет. Слёзы бороздят посеревшее под слоем пыли лицо. И уже не разобрать золота на его доспехах. Странно, но при свете захмелевшего солнца все мы оказались одеты этим пеплом войны. Словно Фобос, сын беспощадного бога, уравнял каждого - от полководца до последнего фалангита. И только подбитый султанчик на шлеме Александра чудом сохранил свой цвет.
"Потому что ты шёл с ним рука об руку. Он реял над твоим плечом. Он подкидывал копыта Букефала. Фобос, услышавший твою молитву."
- Что ты там шепчешь, филэ?
Блестящий турникет. И невпопад идущие люди. Стремящиеся поскорее звбраться в набитую сквозняками глубину. Час пик. Стремительный бег. Скорее - на улицу. На морозный воздух. Сзади напирают. Толкают под локти. Тычутся в спину. Я же и так не медлю! "Смотрите, куда идёте, молодой человек!" Извиняюсь, возвращая ворчание прошлого старикана. Вылетаю из нервных, не имеющих покоя дверей, в городской гул. В напряжённое дрожание монстра, наполненного шорохами шин по ровным шоссе. Глянец тротуаров и холодная пестрота витрин, разноцветье огней. Уже вечер...
- Посмотри, какой чудный узор!
Его пальцы любовно разглаживают дивную ткань, наброшенную на царское ложе. Нежно, словно шею любимого коня после трудного боя. Я зачарованно слежу за его ногтями, из-под которых выползает персидская вязь, словно он сам ткёт дивное сплетение восточного узора. Как они смогли сотворить эту шелковистость?
В этом дворце и хрупкие девы с подведёнными краской глазами, и томные отроки, не уступающие им в грациозности, - всё полно тайн и ароматного волшебства. И сам он, огромный, похож на ларец гиганта. Благоухает неведомыми ароматами, полон липких сладостей и пения диковинных птиц. Россыпи каменьев, журчанье лазурных вод в мозаичных фонтанах. А в сумеречных углах факельной пляской Его усмехающаяся гримаса: Фобос, наслаждающийся изобильным триумфом.
В зрачках Александра - отраженье Его улыбки.
- Что с тобой, Гефестион?
- Нет, ничего, филэ...просто устал.
В ответ - звонкий смех:
- Так приляг. Видишь, какое я раздобыл для нас ложе! Кто, скажи мне, теперь - Великий царь?
- Ты, филэ.
И как эхо - всплеск пламени от сквозняка: "ты, филэ! Фобос...."
Зелёный огонёк такси.
- До Гурьянова довезёте?
- Двести пятьдесят.
- Скинь полтинник.
- Студент чтоль? Ладно.
Это ещё по-божески. Сажусь. Горький запах синтетической хвои автомобильного деодоранта.
- Можно курить?
- Кури, пацан. Только не забудь - курение- вред. Чёрная щетина на щеке, грубый смех. Хочется заткнуть уши. Отголоском - хохот Фобоса. Дворники включены. Мерзкий осенний снеговой дождь.
Мы идем через перевал. Я не знаю, откуда налетел этот ветер. Беспощадно сечёт лицо- хлещет кожу тысячей невидимых острых осколков.
Александр, укутанный по самые глаза, развернулся спиной к особенно яростному порыву. Он ненавидит холод. Я это знаю.
- Замёрз? Давай руки, согрею.
Две ледышки, скрюченные костяшки помертвевших пальцев. Согреваю парным дыханием. Дышу изо всех сил. Из трещины на губе падает ему в ладонь алая капля крови. Мы дойдём! Мы прорвёмся! Только не смотри на меня такими глазами, мой Александр! Он затаился в самой глубине зрачков. Он ждёт. Выжидает. Пока что. Фобос.
-Спасибо.
Шуршание денежных бумажек. Щелчок двери. И - уже в спину - шелест колёс по изморозному асфальту.
Прячу голую шею в поднятый воротник. Но снежные капли метят прямо в незащищённые уши. Скорее. Добежать до подъезда. В домофон: "Да, мам, это я. Потерял этот чёртов ключ!" . Лифт. Расползаются створки. Выбегаю почти бегом. Торопливый звяк ключа о замочную скважину. Но дверь уже открыта. Падаю в объятия родного тепла и уюта. Голова кругом от запахов из кухни. Умираю от голода, оказывается.
- Скорей раздевайся. Замерз? Губы вон посинели. Почему опять без шапки? Иди под горячую воду.
Жар разливается по телу. Кипит, от затылка до самых пят. Щёки пылают. И в животе словно раскалённые клещи Гефеста. Голод? Боль... Невыносимая.
- Я...умираю, да?
Александр мотает головой: "Нет, филэ, нет" Шепчет, срывается на всхлипы.
Так не должно быть. Он же Ему молился ...не об этом...
Я - сильнее. Я умею бороться! Я...могу. Стискиваю в пальцах покрывала, натягиваю на себя свою боль, чтоб завалить её на песок и опилки палестры.... Я...никогда не молился тебе, Фобос. Из-за этого ты так спокойно смотришь теперь на меня? Одним взглядом своим выкручиваешь мне нутро. Ждёшь, когда попрошу пощады? Нет... я...никогда...не верил ...тебе...
Щелчок выключателя. Темнота. Я дома. Я живой. На столе ужин. Или, быть может, обед. Неважно. За окном уже ночь. В моей сумке среди тетрадок с лекциями - дочитанная книжка про Александра. Позади - эпоха. Впереди - целая жизнь. А в ночном окне миражом - побеждённый, маленький, сжавшийся в эмбрион, всего лишь сотканный моим воображением - Фобос...