- Вика, повтори, пожалуйста... - крикнул Андрей молодой и симпатичной официантке, которая в этот момент протирала столик напротив.
В баре громко играла музыка, играла так, что невозможно было услышать голос на расстоянии более, чем два метра. Но Вика отозвалась. Она краем глаза следила за столиком, за которым находился Андрей, и поэтому отреагировала быстро. Она даже толком не услышала его слов, но точно знала, что ему нужно.
И только по ее жестам и движениям губ можно было понять, как она ответила:
- Сейчас! Подожди.
- Хорошо, - ответил тихо Андрей, держа в одной руке рюмку с водкой. Он опустил взгляд в стол, поставил рюмку, и стал слушать музыку.
- Хорошая мелодия, - подумал Андрей и прикрыл глаза. - Вика, давай чуть погромче... - очень тихо прошептал он.
- Громче не будет, - голос Вики, раздавшийся совсем рядом, оторвал Андрея от этого погружения в музыку.
Андрей дернулся и поднял взгляд.
- Вика, черт... Испортила все. Я там такое услышал...
- Слушай, Андрей, выпьешь еще, и не такое услышишь. Ты точно еще заказываешь?
- Точно. Но только принеси мне текилу.
- Да принесла уже, Андрей, - Вика оглянулась в сторону бара, и, видимо не заметив ничего того, что ей могло бы помешать, присела за столик к Андрею.
- Вот текила, вот соль... Вот мясо, - Вика аккуратно подвинула к Андрею принесенное ею.
- Спасибо, Вика, - скупо ответил Андрей и прикурил.
- Андрей? Не узнаю тебя, - тихо сказала официантка. - Разгулялся? Тебе, наверное, домой пора. Хватит. Пьяный уже.
Потом Вика вдруг, наклонившись через столик, тихо прошептала, глядя на Андрея:
- А не хочешь меня подождать? Бар же скоро закроется, два часа уже.
Андрей, еле удержав сжатыми губами сигарету во рту, не смог сдержать усмешки. Закашлялся, положил сигарету в пепельницу, и потянулся к рюмке. Рюмка оказалась пустой. Андрей поставил ее обратно на стол, громко хлопнув дном, поднял глаза, и сказал:
- Вика... Черт... Мы же договорились. Ничего личного. У тебя муж.
- Хороший человек, между прочим, - добавил Андрей, наливая из принесенной бутылки ядовитую жидкость себе в рюмку.
- Да пошел ты к черту! - ответила Вика и поднялась из-за стола. - Пей дальше. Только вон... Пусть тебе Маша приносит, не зови меня.
- Как скажешь, - голос Андрея был невозмутим.
Вика повернулась к Андрею, попыталась что-то сказать, но ее слова были не слышны из-за музыки. Вика присела обратно, и, глядя в глаза Андрею, медленно произнесла:
- Что ты из себя корчишь, Андрей? Как не мужик... Сидишь и пьешь! Да умерли они, умерли, понимаешь!
- Иди к черту! - прошипел Андрей.
Вдруг рядом с ними появился молодой человек.
- Привет, Борь. - Вика опять поднялась. - Извините, мне работать нужно.
Молодой человек, которого звали Борисом, присел на место Вики и обратился к Андрею:
- Барон жив?
- Конечно, Борь, - автоматически ответил Андрей. А потом, вдруг осознав вопрос, произнес:
- Барон?
- Ну конечно барон, друг. Ты прям забыл. Это же наш любимый фильм.
- Тот самый Мюнхгаузен, - тихо прошептал Андрей.
- Точно.
- Друг, - вдруг задумчиво произнес Андрей. - Я то тебе друг... А ты мне нет, - неожиданно добавил он.
- Началось! Андрей, пить хватит.
- Да идите вы все... Это моя жизнь. Я - имею право быть любым! Ты не понимаешь, Борис. Я ненавижу всех. Я ненавижу людей, я ненавижу детей. Прохожу мимо, и ненавижу, потому, что в них нет ничего моего. А ты говоришь...
Разговор прекратился, и только музыка заполняла пустые места.
После некоторой паузы Борис сказал:
- Дурак ты. И жестокий дурак.
- Иди к черту!
- Ну, ладно, - Борис поднялся. - Прощайте, садовник Мюллер.
- Чего?
- Прощайте, садовник Мюллер, - уже уходя повторил Борис.
- Да пошел ты... - прошипел Андрей, и налил себе текилу.
Андрей взглянул в спину удаляющемуся Борису, откинулся на стуле, и, выпив еще мексиканского напитка и посыпав себе язык солью, погрузился в окружившую его музыку.
Он помнил, она была разная – дерзкая или спокойная, ласковая или жестокая. Она была любимая и ненавистная. Она была всякой… дикой и домашней, нежно любимой и страстно обожаемой. Она могла позволить себе многое, но она никогда не считала его «садовником Мюллером». Он знал себе цену, но гордился именно этим. И еще… Она подарила ему дочь. Ребенок рос и по характеру был непохож на родителей. Доброе и милое создание, далекое от противоположностей жизни. И с ней рядом он вдруг ощущал, в сравнении, насколько он стал зол, жесток и беспринципен. Он учился у ребенка, как обратно прийти к самому себе. Он безмерно любил ее. Любил их… Пока не появился этот грузовик…
- Интересная музыка? - прервал его раздумья детский голос.
Андрей открыл глаза, согнулся и попытался определить того, кто с ним разговаривал.
- Интересная музыка? - повторил тот же тихий детский голос, и Андрей увидел на стуле рядом с собой девочку лет десяти.
- Господи, ты еще кто? Родители то где? - отреагировал Андрей. - К маме иди, поздно уже,
нечего детям делать в баре.
Только сейчас Андрей смог присмотреться к ней. Длинные светлые волосы, какая-то светлая длинная рубашка, закрывающая даже ее ноги. Но, при всем при том, она, к тому же, была босая. Андрей заметил, как она прятала, сидя на стуле, пальчики ног под своей длинной рубашкой.
- Господи, укройся то, дитя! - Андрей сорвал со спинки своего стула куртку и протянул девочке.
Девочка взяла куртку, и, накинув ее на себя, утонула в ней. Потом, сев так, что из-под куртки стало видно только ее лицо, она, улыбнувшись, произнесла:
- Да не дури ты голову! Мне не холодно. Но... спасибо.
- Музыка то интересная? - повторила свой вопрос девочка.
- Ну, мне нравится в этом состоянии, - опешив ответил Андрей.
- Странно! Нравится такая чушь! Слушай, налей мне текилы.
- Что? - Андрей пока не мог сообразить, как себя вести, но наливать ребенку точно не собирался.
- А! Понятно, - сообразила девочка. - Мне не дашь. А зачем пьешь ты?
- Хочется, - сухо ответил Андрей, и, подумав, добавил: - А детям не пора домой?
- Да ладно тебе! Я же знаю, что жена твоя погибла и дочка… Вот и пьешь, - девочка, сидя на стуле, укуталась в куртку и, поджав ее так, что видным осталось только то, что выше ее переносицы, посмотрела наивными глазами на Андрея.
- Знаешь что, - Андрей неосознанно сжал под столом кулаки.
- Знаю... - тихо сказала девочка. - Ты добрый. И хороший.
- Я добрый?! - Андрей громко рассмеялся. - Нет, я не добрый. Я просто устал.
- А хочешь, я тебя от всего этого избавлю? - сказала девочка, и в ее глазах застыло отражение смотрящего на нее Андрея.
Андрей опустил голову, теряясь в мыслях и во мраке бара. Он уже не мог правильно осознавать, что с ним происходит.
- Да, - тихо произнес он.
- Тогда сделай что-нибудь гадкое, - девочка рассмеялась, и, высунув руку из-под куртки, поправила ее нижнюю часть так, чтобы укрыть свои босые ноги.
- Убить кого-то?
- Точно! - воскликнула девочка. - Убей себя! И, кстати, налей мне текилы.
Андрей встрепенулся:
- Знаешь что, юная собеседница?! Где...
Внезапно Андрей обнаружил, что сидит один за столом, и сразу заметил, что на него смотрят люди, находящиеся за другими столами в баре
К Андрею подошла Вика.
- Иди домой, Андрей, сейчас. Меня уже ругают из-за тебя.
- Хорошо, хорошо, - Андрей поднялся и, шатаясь на месте, одел куртку.
Выходя из бара, Андрей вдруг ощутил, как морозный воздух навалился на его лицо. Он поднял голову и посмотрел на ночное небо. Посмотрел, как будто в первый раз.
Андрей шатаясь подошел к проезжей части, собираясь перейти ее и остановить машину, которая должна будет отвезти его домой.
Андрей пропустил две легковых машины и уже собрался переходить, как увидел несущийся из-за поворота грузовой мерседес.
И, когда тяжелый автомобиль находился от Андрея в метрах пятнадцати, Андрей вдруг увидел маленькую девочку, идущую по проезжей части прямо перед ним.
Это была именно та девочка, которая сидела только что с ним рядом и куталась в его куртку. И сейчас она босыми ногами ступала по проезжей части там, где через несколько секунд должен был бы пронестись грузовик.
Андрей не успел подумать. Он бросился к девочке, падая на середине дороги на колени, и пытаясь схватить ее за талию, и, таким образом, вынести по инерции обоих с проезжей части.
Удар был очень сильным. Андрей отлетел к бордюру и застыл в неестественном положении. Он даже не чувствовал боли, но рассудок еще сражался за жизнь.
Какие-то люди склонились над ним. Он слышал разные голоса.
- Да это пьяница какой-то, бросился под колеса, - говорил уверенный мужской голос.
- Сумасшедший. Он давно хотел этого, - всхлипывая тихо говорила женщина.
- Скорую вызовите. Хотя...
И, уже умирая, Андрей увидел вдруг, как перед его лицом появилась пара босых маленьких ног. Андрей улыбнулся. Или, может, он только лишь думал, что улыбается.
Девочка присела рядом с ним на бордюр.
- Я же говорила, что ты добрый. А ты не соглашался. Только добрый способен искренне говорить, что он злой. Это вот злые все больше пытаются говорить, что они добрые... А все одно. Все решает случай. Вон. Смотри как они тут... Сейчас на кусочки тебя разнесут. Ой, не могу на это смотреть.
Девочка поднялась, и Андрей перестал ощущать ее присутствие.
Зато отчетливо услышал голос девушки, медсестры из машины «Скорой помощи»:
- Господи, а лицо, как будто улыбается. Виктор Федорович, я не могу к нему подходить!
Декабрь 2005