Звонок Главного технолога завода ничего хорошего не сулил.
- Слушаю.
- Ты хочешь поехать в загран. командировку?
- Хочу.
- Тогда составь экономическую эффективность внедрения станка для порезки труб и езжай принимать его.
- А где станок?
- Станка еще нет. Он в Германии. Его купил главный инженер во время командировки. Документация у меня. Полная свобода действий. Конец связи.
Вот влип! «Жадность фраера сгубила»! Какое отношение я имею к станку? Наш коллектив чертит эскизы для изготовления труб и технологией не занимается.
При изучении документов оказалось, что у станка такая производительность, что может обеспечить годовую программу всех заводов Юга! А стоимость!! На фиг нам такой станок? Но, эффективность должна быть! Так и составил расчет – с учетом порезки труб для всех заводов!
А может, мы контракты с ними заключим!?
Расчет утвердили не глядя, и во главе группы – два электронщика ( станок с программным управлением!), будущий оператор и переводчица, - полетел на недельку в Германию принимать станок.
Конечно, прихватили с собой – водку и буклеты города и завода для презента и сало для экономии командировочных.
Встретили нас с распростертыми объятиями. Наш молодежный состав был в шоке с первого и до последнего дня.
Устроили в скромных одноместных номерах гостиницы. С такой цивилизацией мы еще не сталкивались.
Уложив чемодан, на предусмотренное место, я с большим трудом засунул сало в холодильник, который был забит водой и спиртными небольшими бутылочками. Сверху лежал ценник.
Раздевшись, направился в туалет. На пороге лежало чистейшее полотенце. Снял обувь, но носки оказались не чище. Снял носки, но ноги! Догадался – убрал полотенце.
Сделав дела, обратил взор на туалетную бумагу. Глаза разбежались. И узкая и широкая. И белая и серая и … Потрогал – тончайшая. Как нею пользоваться? Осознанное решение пришло тут же. Взял газету!
Дальше – умылся, помыл ноги, постирал носки в умывальнике. Вода – чернее ночи и не выходит. Засорилась сетка? Скреб, хлопал ладошкой, чтобы прочистить, как мне казалось, сетку. Не помогло. Тогда взял нож, чтобы подковырнуть и вынуть «сетку». Но она так тщательно была подогнана, что ничего из этой затеи не получилось.
Стыд то какой! А, вдруг, кто зайдет? Как выпустить воду? И приседал, и ложился под умывальник, чтобы рассмотреть конструкцию. Ни фига. Все аккуратно зашито, нигде ни зацепки. Инженер хренов. Трубопроводчик несчастный. Лежу на кровати и голову ломаю. И, вдруг, как осенило! На умывальнике два крана, но горячей воды нет! Для чего второй кран? Только дотронулся, «сетка» - пробка поднялась и вода сошла! Это уже потом мне рассказали, что немцы, в целях экономии, моются в «стоячей» воде, а затем сливают. Одним словом – «деревня!»
Утром привезли на завод. Рассказывали, показывали, объясняли и хвалили!
Станок имеет шесть степеней свободы – режущая плазменная головка перемещается вверх, вниз, влево, вправо и вращается в двух плоскостях!
А точность!? Короче, можно сережку вырезать! А обслуга – набираешь программу резки на компьютере станка или вставляешь перфоленту с программой, и ездишь на портале туда - сюда вдоль трубы, а резак сам режет.
Это не реклама. Я не называю ни типа станка, ни завод изготовитель. Мы просто были поражены совершенством техники.
Поили и кормили нас три раза в день. Да как кормили! Сколько пива и яблочного вина мы выпили! Однажды, я имел неосторожность спросить гида.
- Не думаете ли Вы, что мы приехали из голодного края?
- Сегодня мы посетим «Саксонские дворики». Увидите, как немцы едят.
Обещание сдержал. «Саксонские дворики» это «забегаловка» типа постоялого двора. В большом помещении стоят длинные столы с лавками. Стены расписаны интимными рисунками и сальными надписями. Подают яблочное вино и свинину – свиная лопатка или «ляжка». Мы не смогли справиться. Но, мы поняли, почему главный инженер купил станок.
Сало пришлось забрать с собой.
Целый год собирали купленный станок. На презентации заела перфолента. Ничего не вышло. Потом оказалось, что давления воздуха у нас меньше требуемого. Посыпались предложения по усовершенствованию станка. Немцы замучились и уехали. А станок со всеми степенями свободы долгое время стоял, как памятник, а потом порезали его на металлолом.