Осторожно с мечтами
(смотрители)
Колхозный «Газик» устало пылил по просёлочной дороге в сторону местного льнозавода. Льна в его кузове нагружено было порядком и машину качало на разных неровностях, как корабль в штормовую погоду. В кабине газика сидели два далеко уже немолодых человека, которые, пристально всматриваясь вперёд, задумчиво любовались осенним пейзажем.
- «Что ты кру-ужишь… Черный во-орон, над моею голово-ой…». Вдруг затянул за рулём Михаил Степанович, от неведомо откуда нахлынувших на него чувств, которые внезапно прильнули к его седой голове. Может быть, веяние осени создало в его душе подобную атмосферу, а может быть, по нему прошлись воспоминания былой жизни, прорезав в мозгу отсветом того времени, когда он ещё был лихой повеса.
- «Не кружи-и ты, черный во-орон… Черный во-орон, черный ворон, я не тво-ой…» - теперь уже дуэтом затянули водитель и пассажир, и у них совсем неплохо так получилось.
Допев песню, старики-разбойники замолчали и ещё какое-то время ехали молча, без слов понимая друг друга. До льнозавода оставалось не так уж и много, вон там, за лесочком должен был появиться его давно уже некрашеный забор, но тут Михаил Степанович, погрузившись в мечты, сказал к Владимиру Сергеевичу.
- Слышь, Вольдемар? – так обычно называл он друга по-свойски. - Ты помнишь ту бабёнку на льнозаводе, что кладовщицей работает?
- Да! Смелая и аппетитная женщина. Она всю жизнь одна прожила, одна одинёшенька, Клавкой её кажется, звали.
- Теперь уже почитай, Клавдия Марковна - деликатно поправил Вольдемар Михаила Степановича.
- А чего это собственно ты её вспомнил, старый ты ловелас? - вдруг хитро прищурил один глаз Владимир Сергеевич.
- Да так, знаешь ли, немного решил помечтать, уж больно красивая женщина, но малость слабовата, говорят на одно место.
- Ба! Эвона куда тебя мыслями-то закинуло - от удивления выгнул бровь собеседник. - Ты поосторожнее с ними, с мечтами, а то, как и вправду всё сбудется? Вот возьмёт к примеру Клавдия Марковна, да на самом деле тебе не откажет, и позволит тебе старперу как когда-то в молодости заграбастать её прямо на синем льну? Что ты тогда будешь делать? А? Уж больно интересно мне знать.
- Да я… - вдруг закашлялся Михаил Степанович.
- Что да я…? Что да я…? Ты только за грудь и сможешь-то подержаться, а то и совсем опозоришься? Ты сам-то помнишь, когда к своей бабке последний раз приставал? Во куда тебя рысака понесло? Аж духом воспрянул, смотри, узду-то не оборви. Гляди, а то возьмёт да на самом деле тебе не откажет, завсегда скажет, здрасьте пожалуйста… Рада буду вас видеть, наилюбезнейший Михаил Степанович, отказу чинить вам не буду, но что бы всё было как в молодости до серебренных колокольчиков, что бы волна в голове серебристой пеной вскипала и в жар как в пекло бросало, а потом с головой в прорубь, и всё прочее… Смори осторожнее, а то размечтался, понимаешь ли… Тут нагрузка вона какая требуется, а у тебя не те, сердечко прихватит и тогда здравствуйте, инфаркт или инсульт. И будет тебе потом два квадратных метра с крестом, или больничный потолок вместо сексу - заразительно хохотал Вольдемар, широко открыв свой редкозубый рот.
- Да-а-а… Тут такое, понимаешь ли, тонкое дело, вполне можно и обмишуриться… - сочувственно поддержал Вольдемара Михаил Степанович. - Тут должно быть всё тонко, серьёзно и однозначно, это тебе не какая-нибудь там разгуляй малина - согласился водитель со своим пассажиром, будучи в молодости удалым повесой и они больше не стали спорить на эту тему.
Умудрённый богатым жизненным опытом Михаил Степанович твёрдо знал, что в споре прийти к согласию невозможно, но он больше всего боялся, как бы вправду не дать маху, если дело примет такой критический оборот, тогда на самом деле можно концы отдать. - Не приведи господи… - подумал он и трижды перекрестился.
- Да-а-а… - снова протянул Михаил Степанович. - Стало быть, дотянули мы с тобой до смотрителей. Смотрителями мы с тобой теперь стали, как есть смотрители, тут хоть крути, хоть верти, хоть подходи с боку, хоть нет. Теперь только порнушку по видику втихаря и можем смотреть, и ничего более. А говорили, смотрители бывают только в музее. Ошибались люди, наверное, ошиблись…
Сдача льна на льнозаводе много времени не заняла, «Газик» скоро попылил обратно в родимый колхоз. Его пассажиры вспоминали Клавдию Марковну, которая даже не подозревала, что её могло ожидать? А знала бы, то так просто, наверное, их бы не отпустила.
- «Что ты кру-ужишь… Черный воро-он, над моею голово-ой… Не кружи-и ты, черный во-орон… Черный ворон - я не тво-ой…» - Уныло пели водитель с пассажиром на обратном пути, привычно любуясь осенним смоленским пейзажем.
Мужики с тоской смотрели на эти красоты и думали, что, наверное, в каждом возрасте, как и в самом плохом человеке, всё равно есть что-то хорошее, а может быть даже - прекрасное…
Андрей Днепровский – Безбашенный.
24 октября 2004г