Сволочи

  Сволочи
(я брал… - Берлин!)

Тяжелый у него был характер, суровый, с таким характером в самую пору только добровольно повеситься. Но дед Иван был не из трусливого десятка, он был из тех, кто просто так с жизнью не расстаётся. (По правде говоря, он с жизнью вообще не хотел расставаться). Дед Иван был - герой, прошел всю войну и даже сам брал Берлин…! Смоленск, Минск, Кенигсберг и Варшаву – дед Иван впрочем, тоже попутно брал.
Батюшки! Царица небесная, как же он красиво смотрелся на день Победы! На день Победы он не просто красиво смотрелся, а был отчаянно красив! Грудь - во! Вся блестит в орденах и регалиях, полный кавалер слав всех и степеней, гроза немецко-фашистких захватчиков! Непревзойдённый сапёр специалист виртуоз. Господи, как же его немцы боялись, бывало, схватит он фашиста и посадит голым задом на противопехотную мину-лягушку, а тот сидит на ней и день и два и три, пока не уснёт и не упадёт, тут мина бабахнет… и всё, и нет гада! Любил дед, знаете ли, это увлекательное сапёрное дело.
Правда, сильно жалел, что хорошего друга на войне потерял, друга отправили на разминирование, да он что-то запропастился куда-то. Дед тут же пошел на поиски, идёт по разминированному полю, таблички по сторонам читает - "Проверено мин нет - сапёр Иванов", "Мин нет – сапёр Иванов". Глядь, а дальше памятник с фотографией друга и надпись – "Сапёр Иванов"…
Говорят, сильно горевал тогда старый, каждый раз по памяти перелистывая года.

А в последнее время, особенно когда началась перестройка (было, знаете ли, раньше в России такое движение), дедушка что-то совсем пригорюнился, закручинился, уж больно плохо тогда жилось победителю. Пенсию стали сначала задерживать, а потом и вовсе перестали платить, или же платили, но с таким большим опозданием, с такими большими задержками. Появилась инфляция, в общем, обложили обстоятельства победителя как волки со всех сторон, и какое уж там славное житие, ноги бы впору не протянуть. Так старче стал держать экзамен на выживание, а сам удивлялся, мол, как так? Вроде бы и война давно кончилась, а тут такое творится…?
- Я смертные бои принимал, не ради славы – а ради жизни на земле! А что же это за жизнь…? – недоумевал ветеран.
Но делать ему было нечего, в то время, когда все кричали ура и бежали вперёд, его сосед на рынке потихонечку приторговывал кубанскими бананами, и деду он тоже тогда торговать посоветовал, продавать картошку. Старче собрался, сказал мешку – Пойдём со мной, прихватил его и поехал в райцентр на рынок.

Но на рынке старого ветерана встретили холодно, безрадостно и совсем неприветливо, не хотели на рынке брать его в свой приход.
- Ислющаяй дарагой! – объяснял ему контролёр кавказец. - Видищ, савсэм тэбе мэста нэту – невежливо подталкивал он старого ветерана к выходу.
- Да как же это так? Я Берлин брал, а мне места за прилавком не оказалось…?!! – пытался восстановить фронтовик справедливость.
- Слющай! Какой Берлин? Нэт здэсь никакой Бэрлин! Иды сэбе по добру по здорову, пока я охрану не вызвал! – до самых ворот толкал его в спину кавказец.

Ходил дед жаловаться в администрацию рынка, но там ему сказали примерно похожее, с чем он и уехал к себе в деревню. Так ветерану стало казаться, что над ним просто откровенно предательски издеваются. Его как прибило после этой поездки, эта несправедливость засела у него в мозгу какой-то гнойной занозой.

- Ты представляешь, нет, ты представляешь себе! – жалуясь бабке, сокрушал старик кулаком воздух. - Я брал Берлин! Я кавалер всех степеней, а они меня с рынка выжинули!!! Им бы зампомётами на свинарнике свиньям хвосты вокруг пальца закручивать, а они меня, видишь, взашей! Окопались там и ожираются гады, распоряжаются как в своём кармане… - заправлялся он доброй бутылкой водки с досады. - Я там советскую власть разом восстановлю! Я им ручки-то повыламываю, поповыламываю…! Суки! Сволочи!!! – на всю хату ругался дед, грозя кулаками в сторону районного центра.
Он в ярости топнул ногой по незакрепленной половице, от чего кот сидевший на другом конце как с катапульты улетел на люстру, не успев ни мяукнуть, ни испугаться.
- Хотел бы я на них посмотреть, как бы они Берлин брали…!? Как бы они штанами трясли, Берлин брать, это тебе не помидорами торговать! – снова тыкал он пальцем в сторону рынка. - А я Берлин брал!!! А меня выжинули!!! – до тех пор мерил хату старый фронтовик, пока от гнева не выдохся и не нашел место на табуретке, где его тело обрело долгожданный покой.

А там, высоко, высоко в небе, как бы в знак солидарности с фронтовиком серенькая тучка всплакнула маленьким дождичком, а тоненькие берёзки стоявшие вдоль дороги стали потихоньку осыпаться желтыми листиками.

Долгую жизнь прожил дед Иван, очень долгую, за эту долгую жизнь дожди его вымочили, ветра выветрили, а судьба вымучила.
У него был большой жизненный опыт, он знал, что ничего нельзя отдавать и выбрасывать раньше времени, это относилось и к тому ящику противотанковых гранат, который он случайно нашел в лесу, когда вернулся домой победителем. Рассуждал он примерно так: Если же одни люди что-нибудь сделали, то это значит, что это для чего-нибудь нужно и когда-нибудь обязательно пригодится. Так хорошо законсервированные гранаты остались лежать в ящике, каждую секунду напоминая своим молчаливым присутствием о былом, а обиженный ветеран тем временем продолжал искать пути наведения торжества справедливости.

На следующий день старче снова заглянул в дальний сарай, оторвал половые доски, достал ящик с гранатами, извлёк, и, лихо метнув суровый фронтовой взгляд, стал издалека прикидывать, как он будет её закидывать в здание администрации рынка.
- Да… Граната – это сильная вещь, особенно противотанковая! – задумчиво закурил старый. - Ведь что такое граната? Граната - это прямой бой! Это - отвага! А сейчас что? Лупи себе из укрытия и никакой тебе страсти ощущения ближнего боя… А адреналину при том сколько, адреналину, когда ты стоишь с большой противотанковой гранатой в руке, а вокруг тебя – тишина, словно на кладбище… – потихоньку разогревался он мыслями.
Он вспомнил, как всю войну только и делал то, что наводил справедливость, а потом решил, что навёл её не до конца, раз его взашей с рынка поперли.
- Ах вы шкуры покоцанные! Я вам покажууууу…! – мысленно дойдя до точки кипения, снова погрозил боевой ветеран кулаком в сторону рынка, от чего в его душе вдруг триумфально запели фанфары.
Ветеран встал, решительным жестом достал теперь уже целую связку гранат… И видит бог – та связка обладала огромной энергетической силой.

К вечеру дед оделся попроще, положил связку в отрёпанный сидр, прикрыл сверху разным снадобьем и отправился на автобусную остановку, откуда и отбыл в райцентр целевым назначением с вечерним автобусом.

В райцентре он немного побродил по городу, дождался двенадцати часов ночи, подошел к кирпичному зданию администрации рынка. Окна в здании администрации не горели и вообще, судя по всему, там никого не было. А деду так хотелось, что бы там был тот контролёр, что вытолкнул его в шею.
Ветеран неторопливо огляделся по сторонам, кругом была тишина, было так тихо, тихо… Решительно достав связку гранат, он прижался спиной к стене, потом выдернул из средней гранату чеку, и, раскрутившись в 2 оборота, как под танк метнул связку в окно. Из разбитого окна со звоном посыпались стёкла...
- Сейчас я им нарисую путешествие в вечность, подарок двумя руками крепче держите… - мелькало заветное желание в его голове в те самые четыре секунды, когда он поспешил спрятаться за угол здания.

 Взрыв адской силы не заставил себя ждать! Окна из здания вынесло, а внутри всё к чертовой матери - раз-нес-ло…!!! От этого страшного грохота купол неба качнулся, а в церкви, что была недалеко, зазвенели колокола, от чего местный настоятель, на два метра спросонья вскочил с кровати и до самого утра только и делал, что непрерывно крестился.
- А то, видишь ли, поставили не на того коня… - потирая руки, украдкой удалялся старый сапёр в сторону железнодорожного вокзала, где и взял такси до деревни.

Хорошо ему было ехать в такси, быстро и весело. От содеянного у него почему-то не чесалось между лопатками, и никакие муки раскаяния не выгрызали изнутри его серым волком. Всё было наоборот, в его душе присутствовал живой восторг победы и радости. По дороге домой ветеран переживал что-то необыкновенное, прекрасное, справедливое и радостное, его посещало то самое чувство, которое память уже стала порядком подзабывать, это было чувство победной эйфории после стремительных разящих атак войны.

Взрыв крепко всколыхнул маленький городишко, в котором с самой войны уже давным-давно ничего не взрывалось.
На взрыв силовики отреагировали мгновенно. Директора рынка ночью с кровати на допрос выволочили за бороду, от чего у него сумасшедше вращались глаза, а зубы во рту стали мешать ему говорить.
Ровно через полчаса дело дошло до самого губернатора. Губернатор был серьёзный и через час уже входил в кабинет главы местной администрации, где тут же с порога дал главе в глаз, а потом во второй, от чего глава, закрыв лицо руками, в ужасе упал на пол.
- Ты что Родину позоришь, что у тебя за взрывы в мирное время? Ты что, работать с людьми разучился? Забыл, что взрываться начинает тогда, где мирно не могут договориться…! Чем ты болван думаешь и куда смотрит твоя милиция?!! Ты меня перед самим Президентом дураком выставляешь!!! В общем так – даю тебе ровно три дня на разборки, и помни, не найдёшь террористов, ты этот рынок у меня до самой пенсии поганой метлой подметать будешь!!! Я тебя как поставил, так и сниму, слетишь ты у меня белым лебедем, если же через три дня не найдёшь исполнителя!!! – ругался, топал ногами, кричал и стучал губернатор кулаком по столу. А когда он уехал, глава местной администрации рвал и метал, а милиция "лютовала".
- Немедленно найти преступников и всю душу вместе с потрохами из них вытрясти!!! - кричал глава на начальника милиции, который гитарной струной вытянулся перед ним и замер по стойке смирно.

- Щазззззззз! Всё перевернём и найдём…! Директора рынка уже мы допрашиваем! Хариус ему уже весь раскроили, ща мы его малость пужнём, "отрихтуем", "отпрессуем" и он всё нам как на духу выскажет… – сквозь зубы рапортовал начальник милиции.
- Ровно три дня даю тебе и ни минуты больше, иначе будешь ты у меня до самой пенсии на дальнем перекрёстке машины вручную разруливать! – метал молнии глава администрации в главного стража порядка.

Сильно тогда лютовала милиция, всех воров в законе и не в законе трясли и допрашивали, все подозрительные и небритые личности задерживали и душу им на кулак наматывали, все осведомители штатные и нештатные с ног сбились и трое суток ни спали, ни ели. В общем, в районном городишке все три дня пыльным столбом стоял величайший "шмон", который маленькому городку запомнился очень надолго.

- Говори, с кем бабки не поделил, окаянный!!? Кто тебе взрывчатку в окно бросил…?!! – допрашивал начальник милиции директора колхозного рынка. - Говори собака, иначе сгною и в самые дальние лагеря отправлю аж за землю Франса-Иосифа!!! – стучал резиновой дубиной по столу команданте.

Директор рынка плохо знал географию. Он не ведал, что за архипелагом под названием Земля Франса-Иосифа вообще нет никакой земли, но, однако свято верил в то, что лагерь там – есть! На самом, что ни на есть Северном полюсе. От представленного директор в диком ужасе жмурился, по его телу забегали крупные мурашки.
- Па…мил...те… ваш благородь, товарищ и гражданин начальник… - ползая на коленях вокруг стола молился насмерть перепуганный директор рынка хватаясь рукою за сердце. - У нас всё было в ёлочку и никто никаких предъяв не кидал… - всеми святыми божился администратор рынка.
- Тогда может быть, кого-нибудь крепко обидели…? Давай думай крокодил, иначе сгною и к белым медведям на Северный полюс отправлю, загоню тебя на самый Северный полюс, где даже голос в воздухе замерзает!!! – диким зверем вдруг заревел на него начальник милиции. - У тебя рынок колхозный, так там у тебя на воротах написано? – свысока глянул он на директора.
- Ккккколхозн… - проглотил окончание слова директор, едва ли не прикусив язык в услужливом кивании головой в знак согласия.
- Так отчего же у тебя на рынке ни одного колхозника никогда не было видно…? А? В общем так, что бы впредь на колхозном рынке за прилавками у тебя были только одни колхозники и встречал ты их лично и как родных!!! Ты у меня всё понял?!! – подпёр он директора под подбородок резиновым дубинатором.
- Усё, усё будт… высшим образом, сделано! – от сильного волнения корявил слова директор рынка. - Только умоляю, на север меня пожалуйста не посылайте, у меня жена, дети и сердце больное… - молился директор рынка.
- Ууууууу…!!! Смотри у меня и помни о лагере на Северном полюсе!!! – ударил кулаком по столу начальник порядка.

В заключение экспертизы было четко указано, что частички от взрыва имели происхождение времён великой отечественной войны, вследствие чего был быстро пойман и доставлен в отделение следопыт, который уворачивался от следователя как мог, как олень от оленевода. Разговор следователя с юным следопытом так ничего и не дал.

- Как там наш следопыт? Что накопал? – спрашивал опера начальник милиции.
- Гильзы говорит, накопал, медальоны, пуговицы, ржавые каски, ложки…
- А взрывчатку…?
- Взрывчатку говорит…, не накопал… - беспомощно разводил следователь руками.
- Ну, и как с ним договоришься? Я ему говорю – Где взрывчатка, кому продал? А он мне – Не было, говорит у меня никакой взрывчатки… И никаких свидетелей, никаких зацепок, сидит следопыт и всё больше погружается в несознанку, уходит как рыба на глубину, язви бы его в душу… - виновато оправдывался перед начальником следователь. - Не хочет он что-то себе срок наматывать…
И сколько милиция не билась, сколько подрывника не искала - так ничего не нашла.

Администрация рынка взорванного здания почему-то люто боялась и снова селиться в нём наотрез отказывалась. Она поселилась в маленьком вагончике, а директор, как обещал, до одного убрал с рынка всех "не колхозников", а колхозников встречал как родных, пока ещё хорошо помня о лагере на Северном полюсе...

Где-то, через неделю ветеран снова поехал на рынок на автобусе продавать картошку. Торговля ему понравилась, ему везде были почет и уважение, ещё бы, ведь он брал – Берлин…!
Так старый фронтовик нашел правду жизни, не потеряв высшую идею в заветную справедливость. Потом этот случай утонул в пучине времени, и всё вернулось обратно, встав на круги своя.

Андрей Днепровский – Безбашенный.

16 мая 2006г