Кольцо

- Уезжаешь?
- Уезжаю.
- Надолго?
- Навсегда.
- А я купил тебе кольцо…
Пауза. Слышно только, как отсчитывают секунды огромные раритетные часы, невесть какими дорогами попавшие в мою маленькую квартиру. Тик-так, тик-так, тик-так. Вдох-выдох.
- Выброси.
Короткие гудки на другом конце провода. Выдергиваю телефонный шнур из розетки, щелкаю замками чемодана. Часы остаются следующим жильцам. Пусть отмеряют им горе и радости, и не дают заснуть ночами своим мерным тиканьем.

От прошлой жизни я оставила себе лишь пару костюмов и пустую рамку для фотографии. Фотографию порвала. На ней чужая, незнакомая мне женщина в моей одежде хохотала в объектив и была просто неприлично счастлива. Я никогда бы не смогла смириться с тем, что могла бы быть на ее месте и прожить ее жизнь, поэтому фотография отправилась в пакет для мусора. Вместе с тонной бумаг, десятком рукописных дневников и прочим ненужным мне на новом месте хламом.
По официальной версии я улетаю в Лондон, трудиться на ниве социального просвещения в крупном издательском доме переводчиком. На самом деле путь мой лежит в город дождей и туманов, только по эту сторону Ла-Манша. В тот самый, где каждую ночь разводят мосты и никогда не бывает солнца с утра до вечера. В тот, где меня никто не ждет.
Я улетаю с одним чемоданом, пятью сотнями долларов в кармане и, надеюсь, без провожатых. Потому что провожать меня некому. Равно как и встречать.

~ ~ ~

Мы познакомились, когда я заканчивала университет. Группа PR-технологов, в том числе и я, была удостоена чести прослушать курс социально-политических технологий рекламы от самого Пахомова. Того самого Пахомова, который на своих плечах протащил в Государственную Думу три партии, был причастен к каждому второму значимому политическому событию, чье имя не сходило со страниц журналов и кого практически никто из нас до тех пор не видел вживую. Хотя все давно трудились по специальности и были знакомы с большинством матерых представителей рекламной среды хотя бы шапочно.

На первой же лекции Пахомов попросил называть его просто Игорем, на вторую заявился в джинсах и вельветовой рубашке, а после третей пригласил меня на чашку кофе после занятий.

Потом были долгие месяцы задушевных разговоров с утра до вечера, за которыми я как-то незаметно для себя самой получила диплом, несколько совместных поездок в Тунис, Прагу и Ирландию, успешные попытки скрываться от журналистов и полное отсутствие совместных планов даже на очень близкую перспективу.
Я боялась строить их из какого-то первобытного суеверия, а Игорь был настолько скрытен, что выяснить у него наличие каких-либо намерений в мой адрес было гораздо сложнее, чем разговорить китайского разведчика, не владеющего русским.

Так, балансируя на грани, мы прожили несколько лет, умудряясь быть абсолютно счастливыми здесь и сейчас. Все решилось буквально за несколько секунд.

Утром по дороге на работу я машинально взяла на стойке ресепшена яркий журнал с кричащими заголовками и, ожидая, пока сварится кофе, лениво пролистывала его с конца, пока взгляд не зацепился за знакомое лицо.
«Пахомов раскрывает инкогнито» - называлась статья, в которой на трех страницах, с минимумом фотографий, журналист красочно описывал семейное счастье моего героя с молодой женой. Пара сочеталась браком буквально неделю назад, гладкий текст был щедро разбавлен радужными высказываниями молодого супруга, а прямо на меня смотрело его счастливое, спокойное и очень довольное лицо.

Я смотрела ему прямо в глаза и отказывалась что-либо понимать. Два дня назад он проводил меня до квартиры, выпил чашку чая на кухне и, обняв меня в коридоре, пообещал заехать ко мне на работу в пятницу. После хитро подмигнул и сказал, что меня ждет сюрприз.
- Приятный? – улыбнулась я.
- Надеюсь. – Он прищурился и посмотрел мне прямо в глаза. – Если я не ошибаюсь в тебе, сюрприз будет приятным.

И ушел.

Я ожидала, что в пятницу он предложит мне съездить в Турцию – погреться у моря и отдохнуть. Или принесет билеты в театр. Или пригласит слетать на Байкал попробовать омуля. Мы давно мечтали вместе слетать на Байкал. Но я совсем не ожидала, что он назовет свою свадьбу приятным для меня сюрпризом, в свете того, что свадьба эта состоялась без моего участия.

Кофе угрожающе пенился в турке. А в голове у меня столь же угрожающе пенились мысли. Справедливости ради признаюсь – одна глупее другой, как на подбор. Сначала я хотела выпить пузырек снотворного и придти умирать к нему в офис. В свое оправдание могу сказать, что эта мысль оказалась наименее живучей из всех остальных. Среди остальных можно было встретить диаметрально противоположные идеи от «заявиться к нему домой и все рассказать жене» до «устроить публичный скандал с непременным присутствием журналистов». Однако, очень скоро и они отправились в мусорную корзину для глупостей. А на глаза попалось приглашение на бизнес-форум в Лондон, на который летели несколько журналистов и все руководство нашей компании. План еще не созрел, но в голове прочно поселилось название города. Лондон.

Два дня спустя я – твердым шагом и с высоко поднятой головой – вошла в отдел кадров, бережно держа в руке подписанное (не без сожалений!) шефом заявление об увольнении. Обменяв его на довольно пухлый конверт с причитающейся мне суммой «за труды и ни разу не отгулянный отпуск», я покидала в сумку личные вещи и памятные сувениры, быстро почистила почту и компьютер от того, что могло быть интересно только мне и, как заведенная пластинка отвечая на недоуменные вопросы коллег «по семейным обстоятельствам», покинула офис, в котором проработала четыре с половиной года – полтора последних курса и три – после получения диплома.
Был четверг.

Я точно знала, что сегодня у Игоря большая пресс-конференция на весь день. Это значило, что он обязательно отключит телефон, так было всегда. Спокойным и ровным голосом я наговорила на его автоответчик информацию о внезапном приглашении в Лондон, сотрудничестве с известным бизнес-журналом, настолько известным, что я даже боюсь говорить, пока все окончательно не решилось. Мило попрощалась. Пожелала удачи. Преодолела естественное желание сказать прямым текстом, куда он должен поместить, если не сказать засунуть, приготовленный для меня сюрприз.

Потом быстро собрала вещи, расплатилась с квартирной хозяйкой и отправила покорять северную столицу с одним чемоданом и пятью сотнями «американских рублей» в кармане. Ничего не чувствуя, ни на что не надеясь.

~ ~ ~

В ночь перед отъездом мне приснился сон.
Я стояла на краю обрыва, земля угрожающе качалась у меня под ногами. После пары минут безуспешных попыток сохранить равновесие, я как-то особенно неудачно взмахнула руками и начала медленно падать вниз.

Очень медленно, как бывает только во сне.

В последний момент, когда одна земля уже окончательно уходила из-под ног, а вторая начинала стремительно приближаться, я неожиданно почувствовала, как кто-то схватил меня за руку. Крепко, надежно и очень уверено. Я подняла голову и увидела расплывчатый силуэт в свете яркого утреннего солнца. Силуэт держал меня за руку, черты лица расплывались, солнце светило все ярче и становилось нестерпимо жарко и безумно страшно от мысли, что пальцы могут разжаться, и я снова полечу вниз, в неизвестность. Я неуклюже взмахнула свободной рукой и прокричала куда-то в небо «Не отпускай меня. Слышишь? Делай со мной что хочешь, только не отпускай».

Пальцы медленно разжались. Солнце лениво вползло за маленькое облачко, краски вокруг стали ярче и четче, и я увидела перед собой знакомое лицо Игоря. Он в последний раз махнул мне рукой, и я полетела вниз.

~ ~ ~

Высокий старик в черном плаще с капюшоном, надвинутым на глаза, внимательно изучал толстую книгу в коричневом кожаном переплете, только что поднесенную ему невысоким мальчиком в похожем одеянии.
- Так, и что у нас тут? Опять самоубийство от неразделенной любви?
- Нет, мессир, - мальчик откинул капюшон и посмотрел на старика ясными добрыми глазами, - женщина попала под машину. Случайно.
- Откуда ты знаешь, что случайно, а не бросилась сама? Я вот вижу, что и любовь неразделенная имеется, и трагедия, и непонимание взаимное – полный комплект.
Мальчик потупился и с преувеличенным вниманием начал разглядывать трещинки на паркете. Старик терпеливо ждал, не торопил и не настаивал на ответе.
- Я был там, - наконец-то смог произнести он. – Я видел, как она переходила улицу и знаю, о чем она думала в тот момент. Она думала о том, что ей нужно снять квартиру и пыталась разглядеть объявление о работе в витрине кафе на противоположной стороне. Мыслей о смерти не было.
- Не было, значит. – Старик поднял глаза от книги и потер переносицу.
- И что мы будем с ней делать, мессир? – Старику на миг показалось, что мальчик принимает в судьбе этой случайно попавшей под машину женщины очень уж большое участие, но, подумав, он решил не придавать этому значения.
- А это надо у нее спросить – что с ней делать и чего она хочет. Она, как я понимаю, уже давно стоит за дверью?

~ ~ ~

Питерский аэропорт встретил меня прохладой и ливнем. Капли дождя стекали по стеклу иллюминатора, и я в очередной раз удивилась тому, что как-то внезапно потеряла способность плакать. Вокруг суетились люди, кого-то встречали, а худенькая девушка с забавным хвостиком на макушке повисла на шее солидного мужчины с дипломатом. Мне было все равно. В голове крутилась лишь одна мысль – мне срочно нужна работа. Любая. Чтобы снять квартиру, устроиться в новом городе и не умереть с голоду. Одновременно я вдруг отчетливо поняла, что весь мой странный на первый взгляд вояж с неожиданным отъездом на самом деле объясняется очень просто. Останься я в своем городе, в привычном ритме жизни и без необходимости борьбы за выживание – я бы просто умерла от тоски. И слез. Сейчас же слез не было – было только отчетливое понимание того, что мосты сожжены, пути назад нет, и надо как-то жить дальше.
С этими мыслями я села в первый попавшийся автобус, проехала в нем до совершенно незнакомого мне места, вышла на улицу и на противоположной стороне, в витрине кафе увидела объявление о приеме на работу. Пешеходный переход находился тут же – в трех шагах от остановки, я дождалась зеленого сигнала светофора и ступила на проезжую часть…

Очнулась я в темной комнате без окон. Стены, обитые темным деревом и тяжелая дубовая дверь прямо у меня перед глазами. Привыкнув к темноте, я обнаружила, что стою, прислонившись к двери лбом и совершенно не понимаю, каким образом я попала в это место. После попытки перейти дорогу на незнакомой улице я не помнила ровным счетом ничего.
Тем не менее я чувствовала себя замечательно, меня не волновала даже проблема трудоустройства и поиска жилья в новом городе, а Игорь со своей новоявленной женой и трусливым нежеланием сообщить мне об этом остался где-то очень далеко, на задворках памяти. Я чувствовала себя так, словно только что начала новую жизнь – но по-прежнему ничего не понимала.
Не знаю, сколько времени я стояла перед этой дверью, рассматривая причудливые узоры, вырезанные на дереве. Когда она наконец-то открылась, чуть не стукнув меня прямо по любопытному носу, я успела настолько погрузиться в свои мысли, что в первый момент даже не заметила невысокого мальчика в темном плаще с капюшоном. Мальчик между тем молча взял меня за руку и буквально силой протащил через порог в круглую светлую комнату. В комнате не было никакой мебели, кроме единственного стула в центре, на котором сидел старик. Я лишь успела обратить внимание на то, что его одежда в точности повторяет наряд встретившего меня мальчика, а последний между тем подтолкнул меня прямо к стулу и тихо сказал:
- Вот она, мессир.

Старик поднял на меня глаза, прищурился и покачал головой. Я хотела было поинтересоваться, зачем меня притащили в этот амфитеатр, когда его глаза вдруг стали темными и холодными, и он спросил меня скорее торжественно, чем сурово:
- Ты всегда предпочитаешь идти по легкому пути, девочка?

От неожиданности я села на пол и, следуя профессиональной привычке, попыталась придумать какой-нибудь ловкий ответ. Однако мыслей в моей голове не было вообще. Старик между тем продолжал не менее торжественно и веско:
- Я не имею в виду тот факт, что ты бросилась под машину, тем более, что он, - легкий кивок в сторону мальчика, - убедил меня в том, что это случайность. Но этой случайности не случилось бы, если бы ты взяла на себя труд прямо смотреть в лицо неприятностям, а не прятаться от них по углам.

Я не понимала ровным счетом ничего. Я сидела на гладком полу, не замечая даже, что совершенно не чувствую его холода, смотрела на этого странного старика, которого при мне назвали мессиром и все еще отказывалась понимать, что он имеет в виду.

- Не понимаешь, - грустно подытожил он. – Или не хочешь понимать.
- Хочу, - слабо возразила я, наконец-то найдя в себе силы подняться на ноги. – Но действительно ничего не понимаю.
- А я тебе сейчас все объясню, - загадочно усмехнулся старик и показал рукой на что-то за моей спиной. Я обернулась и увидела зеркало.

~ ~ ~

Заметно постаревший, с проседью на висках, но все еще моложавый, подтянутый Игорь давал интервью очередной журналистке. Молоденькая девочка с блокнотом на коленях старательно записывала каждое слово, дублируя лежащий на столе диктофон, и я почему-то подумала, что это – ее первое серьезное интервью. И посочувствовала ей от души, ибо брать интервью у Пахомова всегда было очень сложной задачей.
Потом я с удивлением отметила, что за столь короткий срок Игорь успел уйти из политики и создать собственное PR-агентство, специализирующееся на финансовом секторе. После обратила внимание на морщинки у глаз и какой-то повернутый в себя, потухший взгляд. Обручальное кольцо на безымянном пальце, несмотря на то, что я была готова его увидеть, кольнуло в сердце ставшей уже привычной болью. И уже в последнюю очередь обратила внимание на то, что рядом с обручальным, на мизинце красуется тоненький желтый ободок еще одного кольца – настолько женского, что в первый момент я едва удержалась от смеха.

Пахомов меж тем рассказывал девушке о том, как складывалась его профессиональная жизнь. Девушка, похоже, окончательно пришла в себя и одновременно попала под его редкое обаяние, ибо постоянно поправляла волосы, закидывала ногу на ногу и кокетливо стреляла глазами из-под рыжей челки лесенкой.
- Ну что же мы все о работе, Игорь Валентинович? – наконец-то прервала она его гладкий монолог. - Читателям интересны не только факты, они хотят романтических историй, догадок, тайн..
- Тайн, значит. – Игорь как-то грустно и, как мне показалось, театрально усмехнулся. – Есть у меня одна романтическая тайна.

- Много лет назад я встречался с девушкой. С замечательной девушкой, сказал бы я, если бы не боялся прослыть человеком, говорящим штампами. Но девушка и вправду была замечательная. Мы познакомились, когда я уже был известным в своих кругах человеком, а она – заканчивала институт, и как-то сразу нашли друг друга. Любовь с первого взгляда? Не знаю, скорее необъяснимое родство душ. Мы так органично вписались друг в друга, что ни у одного из нас не возникало вопросов по поводу нашего будущего и уж тем более сомнений в том, есть ли оно у нас. Так продолжалось несколько лет. Мы почти не расставались – настолько, насколько позволяла наша работа. Мы никогда не ругались и ни разу не спорили, потому что наши взгляды совпадали абсолютно во всем. Она была идеальной спутницей жизни, идеальной подругой и могла бы стать идеальной женой.

- Почему могла? Вы же, насколько я знаю, женаты.. – девушка вся обратилась в слух и даже перестала кокетничать. А во мне, вопреки всяким законам логики, почему-то закипало раздражение.
- Да, я женат, но женат не на ней. Потому что в тот день, когда я решил наконец сделать ей предложение, и даже купил кольцо, - Игорь снова покрутил кольцо на мизинце, словно машинально проверяя, что оно по-прежнему на месте, - в тот самый день она внезапно исчезла. Уволилась с работы, отказалась от аренды квартиры, сменила номер мобильного телефона и пропала в неизвестном направлении.

Журналистка, забыв о тщательно сформированном образе, открыла рот и выронила ручку. Профессиональное любопытство сменилось женским сочувствием, а может быть и завистью к той самой женщине, которая смогла вызвать такие чувства в самом Пахомове.

- Было еще кое-что. За пару дней до ее исчезновения какой-то малоизвестный журнал опубликовал откровенную утку о моем семейном положении, видимо – просто хотел поднять тиражи или хотя бы прозвучать на фоне скандала и громкого судебного разбирательства за клевету. Но я даже не стал судиться с ними – в тот момент я был занят ее поисками. А когда отчаялся найти ее – было уже поздно.

- Я женился. Человеку моего положения и статуса необходимо быть семейным. Это негласные правила политической кухни, а я в тот момент был еще очень молод, чтобы отказываться следовать им. Мой брак вполне благополучен, как и вся моя жизнь, но мне кажется, что гораздо больше, чем я могу сказать словами, расскажет тот факт, что купленное в день ее исчезновения кольцо я по-прежнему ношу на пальце.

~ ~ ~

- Теперь ты понимаешь? – Старик поднялся из кресла и встал за моей спиной. Одновременно изображение в зеркале стало отдаляться, пропуская взамен очертания комнаты, в которой я находилась.
- Теперь ты понимаешь, что своими поспешными выводами ты разрушила свою жизнь и жизнь человека, которого любила? Теперь ты понимаешь, что поддалась одному из самых опасных грехов – греху гордыни, и взяла на себя ответственность за человеческие судьбы…
- Понимаю, - перебила я старика.
- Если бы ты не улетела в другой город, ты не попала бы под машину и жила бы сейчас дальше со своим Игорем. Но у тебя есть шанс все исправить. Мы забрали тебя сюда, чтобы ты приняла решение. В той точке, в которой ты находишься сейчас, для тебя открыты все дороги. Ты вне времени, и вне пространства, и можешь вернуться в любой момент своей прошлой жизни и все прожить заново.

Старик торжествующе улыбался. Капюшон слетел с его головы, и прямо перед собой я видела его глаза – сияющие глаза хозяина жизни, вершителя судеб. Я внимательно вгляделась в его лицо. Знакомые черты, знакомые интонации голоса – словно передо мной стоял постаревший лет на пятьдесят.. Игорь. Хозяин жизни. Моей жизни, ибо все эти годы я была полностью зависима от него – взрослого состоявшегося мужчины, который полностью подчинил меня себе. Внезапно я разозлилась, а разозлившись, поняла причины всех своих поступков, в том числе и последнего.

Я уселась на пол, скрестив ноги и жестом пригласив старика сесть рядом. В его глазах мелькнуло удивление и, как мне показалось, страх. Тем не менее, он присел рядом со мной и жестом приказал мальчику покинуть помещение.

- Значит я могу вернуться в любую точку своей прошлой жизни и все прожить заново?
Старик молча кивнул. С каждым мгновением он все меньше понимал, куда я клоню и маска вершителя судеб сползала с его лица как старая кожа.
- Я не хочу возвращаться. Я не хочу проживать заново ни одно мгновение своей старой жизни. Только сейчас я отчетливо поняла, почему и зачем со мной произошло все то, что произошло. Только сейчас я в полной мере осознала, насколько несвободной я была все эти годы. Ха! Он манипулировал мной. Я никогда не была любимой женщиной, я была просто удобной. Удобной и доступной в любое время дня и ночи. Он не собирался делать мне предложение. И кольцо он купил уже потом, когда не обнаружил меня на привычном месте. Купил для того, чтобы создать эту красивую сказку о несчастной любви, чтобы оправдать себя в своих же глазах. Конечно, он ни в чем не виноват, это я его бросила по непонятным причинам. Теперь у него есть все условия, чтобы жалеть себя и быть эдаким супер-героем в глазах публики. Да-да, именно публики, иначе он не стал бы рассказывать свою романтическую историю первому попавшемуся журналисту. Но никто – слышишь, никто кроме меня не знает правды. И ты не знаешь. И никогда не узнаешь, потому что ты – такой же, как он. Более того, я подозреваю, что ты – и есть он, и тебе просто жизненно необходимо вернуть меня. Но не потому, что я нужна тебе, а потому, что привычная вещь вдруг исчезла со своего места. Непорядок, да? Ты сидишь здесь передо мной и пытаешься казаться благодетелем. И думаешь, что я, узнав правду, кинусь тебе на шею и попрошу еще один шанс начать все сначала. Нет уж, дудки. Если ты такой всемогущий, верни меня туда, где я нахожусь сейчас. И не надо вытирать мне память, не надо ничего менять – пусть все останется как есть. Я начну все с чистого листа. С той только разницей, что теперь я знаю цену и себе, и ему, и всему, что произошло в моей жизни.

Длинный монолог утомил меня. Внезапно я ощутила резкую боль в правой руке и едва заметно пошевелила плечом.
- Все правильно, - тихо сказал старик. – Ты сломала руку, попав под машину. Еще у тебя сильное сотрясение мозга и перелом левого ребра. Ты без сознания, хотя врачи не понимают, почему. Ты уверена в том, что наговорила мне здесь? Ведь другого шанса не будет?
- Я знаю, - сказала я шепотом. – Мне не нужен другой шанс, мне нужна другая жизнь. Я уехала, ничего не объясняя, не потому, что глупо обиделась на бульварные сплетни, а потому, что задыхалась в этой неодушевленной жизни. Я устала чувствовать себя бесплатным приложением к успешному человеку, который даже не считал нужным ставить меня в известность о своих планах относительно меня же. Я хотела нормальной жизни, честных разговоров и действительно близких отношений, когда говоришь на одном языке. А мы вообще не говорили. Точнее – со мной не считали нужным говорить.
- Но ведь это означает, что все кончено?
- Нет, - я поднялась с пола и направилась к двери. У порога в последний раз оглянулась и посмотрела на сидящего на полу старика. – Все только начинается.

~ ~ ~

9 июня 2004 года в областную больницу Санкт-Петербурга поступила женщина. Несмотря на то, что травм, несовместимых с жизнью, врачи не обнаружили, она трое суток не приходила в себя. На четвертый день, когда попытки установить знакомых и родственников больной не дали никакого результата, в палате появился молодой мужчина с абсолютно седыми висками. На вопрос о том, кем он приходится больной, мужчина показал золотое колечко на своем мизинце и ответил, что мог бы стать ее мужем. И добавил, что она внезапно уехала, а он увидел ее фотографию по местному телевидению во время командировки в Петербург, и тут же примчался в больницу. И еще долго что-то нес о том, как он благодарен какому-то неизвестному врачам Фонду, который внезапно пригласил его на политический форум, иначе он никогда бы не узнал.. Медсестра слушала его вполуха по дороге в палату, и практически ничего не понимала. Ей нужно было делать больной очередной укол.

~ ~ ~

Сначала я почувствовала боль в левом боку. Рука болела еще тогда, когда я вставала с пола, чтобы выйти из комнаты, бок заныл при попытке открыть дверь. За дверью было светло. Я перешагнула через порог и стала падать. Зажмурилась и приготовилась к удару, а когда открыла глаза – передо мной был белый потолок и приветливое лицо медсестры в белом халате.
- Очнулась, - радостно сообщила она кому-то за своей спиной. – Это потому, что вы приехали – она чувствует. Так иногда бывает. Теперь точно пойдет на поправку.
Она ловко сделала мне укол в вену и отошла в сторону, а из-за ее спины показалось знакомое лицо. Прямо на меня, с искренней тревогой в глазах, смотрел Игорь. С абсолютно седыми висками и кольцом на мизинце.
- Ну.. ты.. зараза, - только и смог сказать он.
- Тебе идет седина, - прошептала я, с трудом шевеля губами, и закрыла глаза.
- Подожди, не засыпай. Я искал тебя. Я перевернул вверх дном весь твой офис, опросил всех друзей. Я не понимаю, почему ты уехала и не требую от тебя объяснений. Но в тот момент, когда я понял, что ты бросила меня, я так же понял, что не могу без тебя жить.

Пауза. Несмотря на сильную головную боль я открываю глаза, чтобы убедиться, что эти странные слова говорит тот самый Игорь, которого я знаю. Он мастерски держит паузу, несмотря на трагизм момента, и вероятно ждет, что я со слезами брошусь ему на шею.
- Я купил тебе кольцо.
- Ты купил его сегодня.. – полувопрос-полуутверждение, но я точно знаю, что так оно и есть. – По дороге в больницу, в первом попавшемся магазине.

Пауза. Я далеко не гроссмейстер в игре «кто кого перемолчит», пауза нужна мне потому, что мне все еще тяжело даются длинные фразы.
- Ты просто хотел произвести на меня впечатление и вернуть на место принадлежащую тебе вещь.
Ему нечего сказать. Я впервые за всю историю наших отношений попала в точку, разгадав его сложную натуру.
Я смотрю на него. У него молодые глаза и седые виски. Маленькая морщинка поперек лба и длинные сильные пальцы. Я знаю его много лет, я могу перечислить все его родинки, но до сегодняшнего дня я совершенно не знала его. Я не знала его как манипулятора человеческими душами, я отказывалась верить в то, что у него все расставлено по полочкам, и я занимаю лишь отведенное мне место между столом переговоров и книжным шкафом. Я смотрю на него и одновременно – на себя, и понимаю, что этого – нового для меня – Игоря я не понимаю и не хочу любить.
- Я купил тебе кольцо, - повторяет он растерянным голосом.
- Выброси, - говорю я, и отворачиваюсь к стенке. Белая больничная стена напоминает мне чистую страницу. Чистую страницу моей новой жизни.