Это была старая женщина... Хотя, старость -понятие весьма относительное. Наверное для её мужа, который приходил к ней в больницу ежедневно, на протяжении нескольких месяцев, она не была старой.
Уже долгое время она находилась в полубессознательном состоянии. По сути, на этом свете её держало лишь сердце, которое продолжало стучать и стучать. Хотела ли она уже этого? Может быть, она просто предпочла бы спокойно умереть, чтобы избавиться , наконец, от этих ежедневных болей, к которым невозможно было привыкнуть? Но она уже ничего не могла говорить,и ничего не могла решить за себя, лишь только хрипы вырывались из её горла.
Муж её, а это был высокий, седой человек с уверенными манерами и хорошо одетый, приходил каждое утро. Заходя в палату, в которой женщина лежала одна, он снимал пальто и подходил к ней. Первое, что он делал - это целовал её лицо и руки. И это были не дежурные родственные поцелуи, а нежные поцелуи тоскующего мужчины. Когда приносили завтрак он, приподняв изголовье кровати, кормил жену,как младенца, заботливо и осторожно вытирая её рот.
Он постоянно говорил с ней, напевал потихоньку песни их молодости, держал её руку, гладил волосы.
Иногда она открывала глаза. Выражал ли что-либо её взгляд? Видела ли она его? Узнавала ли? Он верил, что это так...
На его лице никогда не промелькнуло раздражение её беспомощностью. Не было на нём и выражения отчаяния , только бесконечное терпение и надежда...
Поведение его было настолько естественным, что, казалось, в подобной ситуации и нельзя вести себя никак иначе. Это было даже не выполнение долга с его стороны,
не жертвенность, это была потребность.
И вот ночью она умерла.
Просто, наконец, остановилось её уставшее сердце, избавив её от бесконечных и изматывающих мучений.
Мужчина, придя, как обычно утром в больницу, узнал эту весть. Пройдя в её, теперь уже пустую палату, сел на своё место. Он машинально гладил подушку и по его лицу текли слёзы. Жизнь его лишилась теперь всякого смысла.
А через несколько недель умер и он.
Они опять стали вместе...