Аннотация: моему другу, полковнику милиции Зигангирову Равилю посвящается...
Мы сидим в кабинете и треплемся. Сегодня тихо и спокойно. Народа, практически, нет, праздник ведь – День конституции, 5 декабря…. Мы – это Алексей Ким, невысокий и немногословный кореец, капитан, старший оперуполномоченный уголовного розыска. Старший лейтенант Зигангиров Равиль, рано начавший лысеть, рыжеватый, холерического темперамента волжский татарин с цепкими и внимательными серыми глазами. Внешне простоват. У него очень быстрая речь, к которой надо привыкнуть. Володя Химченко – совсем молодой лейтенант, первый год работает после школы милиции, немного пижон, пытается изображать из себя старого волка сыска. И я – студент математического факультета, нештатный сотрудник уголовного розыска. Что заставляет меня проводить практически всё своё свободное время в отделе? Романтика? Жажда приключений? Желание стать сильнее? Или возможность быть в настоящей мужской компании? Наверное, всё вместе в той или иной мере. Фрунзенский РОВД в Алма-Ате находится на первом этаже типовой пятиэтажки и всё там как во всех подобных заведениях: дежурная часть, узкий коридор, по обе стороны которого двери кабинетов с указанием отделов и фамилий. Коридор упирается в дверь приёмной. Там сидит секретарша – Гулечка. Симпатичная девушка с удивительными глазами, и красивыми вьющимися волосами рыже-каштанового цвета. В приёмной – три двери. Налево - дверь в кабинет начальника, а по правой стороне, два кабинета поменьше: зам. начальника по линии уголовного розыска майора милиции Валькова Петра Алексеевича и кабинет замполита. Вальков живёт в этом же доме на третьем этаже и поэтому смеётся: «райотдел – мой дом». Это высокий, худощавый человек, сдержанный и немногословный, прекрасный сыщик и порядочный человек. Да, конечно же, есть ещё в райотделе и подвал, где камеры для временного содержания, да одна большая комната с биллиардным столом.
Химченко на полном серьёзе рассказывает историю, которая якобы произошла вчера в парке Горького, где он дежурил на танцплощадке с сержантом Николаевым. Этот сержант – ещё тот тип. Он – младший инспектор уголовного розыска, поэтому форму надевает только при крайней необходимости. Всё время в штатском, под метр девяносто и около 120 килограммов тренированного тела. Когда не знаешь, в каком он звании – создаётся впечатление, что это чуть ли не самый главный опер в отделе…. Ну, минимум капитан, а может и майор.
-Так вот мужики, - говорит Химченко, - задержался я на танцплощадке, значит…. Уж очень симпатичная мне цыпочка попалась. Танцую с ней танго, прижимаю её к себе, в ушко слова разные шепчу….
-Ну да, а не забыл сделать так, чтобы она, как бы между прочим, кобуру твою наплечную увидела? – усмехнулся Ким.
- Ну конечно! – Химченко не заметил в его словах никакой иронии, - Танцую, а руку её левую, будто случайно, на грудь себе опускаю…. Словно хочу, чтобы она послушала, как сердце моё бьётся… Тут-то рукоятку пистолета и нащупала…. Удивилась…
- И что сказала? – поинтересовался Равиль.
- О, говорит, вы или большой бандит, или из милиции…. – и в глаза мои восхищённо смотрит, - Не представляете, как бабы реагируют на мужика с оружием…. Это их так возбуждает….
- Это ты о каком оружии? В штанах которое, или про пистолет? - Алексей насмешливо посмотрел на него.
-Тебе надо было сказать, что до пояса ты мент, а ниже – ну просто бандит. Причём сексуальный! – Равиль засмеялся.
- Да, да…., - добавил Ким, - Ты не забыл во время танца в бедро ей своим 45 калибром упираться?
- Да ну вас! – Володя надул губы, - Вам бы только оборжать всё…. Завидно, небось, что сами уже по девочкам бегать не можете, а только хомутами трясёте!
- Ладно, не сердись! Расскажи лучше, что там с Николаевым произошло, пока ты девочке свои пистолеты демонстрировал, сжимая её страстно в танго-топтательном танце? – Алексей посмотрел на Равиля.
Тот сидел в расслабленной позе, и его лицо выражало полнейшую заинтересованность, только в уголках глаз были видны смешинки. Химченко, увлечённый рассказом, не замечал, что над ним подтрунивают.
- А, ну да, - спохватился тот, - отвлёкся я, мужики….
- Не мудрено…. Но про девочку-то не забудь потом рассказать, которая, тем более, так возбудилась от пистолета твоего…. – Равиль подмигнул нам.
- А вот и не расскажу! – разозлился Химченко, - Как раз самое интересное и не расскажу! Будете знать, как смеяться. Тоже мне, юмористы доморощенные!
- И не рассказывай, Володя, не рассказывай, - Ким заговорил с ним, как взрослый говорит с капризным ребёнком, - табельный твой, мы и так знаем, у самих такие же «Макаровы», а твой личный кольт тоже видали…. Чай, в бане на прошлой неделе, у Николаева вместе парились…. Так что давай, что там с ним произошло. А будешь Му-Му тянуть, так мы его самого расспросим.
- Давай, Вовик, «ближе к телу», как говорил старина Мопассан, который к тому же Ги, да ещё и де…. – эту шутку Равиль услышал от меня, и она ему запомнилась.
- Хорошо, раз вы настаиваете. - Химченко продолжил, - Пока я там с этой цыпочкой на площадке обжимался, Николаев пошёл по ближайшим тёмным аллейкам. Посмотреть, всё ли там спокойно, не происходит ли чего.
- А…- заинтересовано сказал Алексей, - Давай, продолжай….
-И вдруг слышит, кричит кто-то: «Караул, насилуют!!» Он побежал на крик, смотрит – бабка орёт, аж заходится, а никого рядом и нет….
Ким понимающе глянул на нас….
- Слушай, как интересно! Продолжай! – подбодрил он Химченко.
- Николаев бабке и говорит: «Чего орёшь, старая? Кого насилуют? Где насилуют? А она: «Меня, меня насилуют! Пятьдесят лет тому назад на этом месте!» «А что тогда орёшь?» - спрашивает тот. «Так приятно вспомнить, а поделиться не с кем!» - отвечает старая…. – Химченко посмотрел на нас, ожидая реакции.
- Да, Вовик, Николаев этот анекдот с бородой впаривает всем новеньким, Так что, ты не первый…. – и ребята рассмеялись.
- Равиль, что там за дело, что вы выезжали с Женей? – спросил Ким.
- А, в больницу? Так девушка одна…. Попытка самоубийства…. Вены себе вскрыла. Хорошо соседи случайно увидели, скорую вызвали…. Лежит, вся белая, глаза в потолок…. Ничего говорить не хочет…. Только твердит на все вопросы: «Никто не виноват…. Я сама….» Соседи говорят, друг её оставил…. Надо же, есть ещё женщины, для которых любовь столько значит…. – Равиль вздохнул.
- Вот дура, - встрял Химченко, тоже мне, любовь... Нашла из-за чего….
-Заткнись, салобон! - неожиданно вскипел, Ким, - Что ты в этом понимаешь! Перехватчик хренов!
Химченко не стал ввязываться в ссору, так как все в райотделе знали, что прошлым месяцем, когда Ким был на ночном дежурстве, поступил вызов из его района. В двух шагах от дома, и он решил заскочить домой, чтобы взять что-нибудь перекусить. Его счастье, что Николаев был рядом. Он застал свою жену в кровати с другим. Николаев с трудом удержал Алексея, а то два трупа было бы обеспечено. Правда кобелёк успел получить пару пинков и голым на улицу вылетел…. Ким три дня на работе не появлялся…. Пил по чёрному. Если бы не Вальков, который за него горой стал перед замполитом, выперли бы с работы. В комнате повисла напряженная тишина. Её прервал телефонный звонок из дежурной части: «Ребята, срочно на выезд! Убийство!»
- Ну вот, и дело наконец подвалило...- Равиль резко поднялся, - Пойдём, мужики...
- Ладно, Химченко, не злись, погорячился я немного... - Ким протянул руку.
- Да ничего... Бывает.
Равиль и Алексей достали из сейфов оружие, проверили наличие обоймы.
Мы быстро вышли из кабинета, лишь Химченко немного замешкался, закрывая дверь.
На выходе уже дожидался капитан Дроздов - вечный дежурный. Когда-то он начинал свою работу в УГРО, но быстро перевёлся в дежурную часть. Одну особенность Дроздова знал весь отдел. Вызывая кого-либо по рации, он, буквально со второй фразы, так драматично начинал кричать, что казалось, начался, как минимум, конец света и, если моментально не откликнешься - то он накроет и тебя.
- Ну, скорее, вы что засиделись? Вальков с криминалистом и кинологом уже выехал. Там что-то из ряда вон... - голос его возбуждённо звенел, - Ребята, не забудьте мне потом всё подробненько...
- Ну да, чтобы ты вечером жене в кроватке мог очередную баечку рассказать? Она что, от таких историй возбуждается сильнее? А, Петрович? - и Ким похлопал его по плечу.
- Ладно, ладно... Расскажем... - добавил он, заметив, что Дроздов набычился.
Мы погрузились в уазик и водитель, довольный тем, что может прокатиться с ветерком, включил мигалку с сиреной и машина выехала со двора.
Дорога была свободной... Да и кому захочется вылезать из теплой квартиры в промозглое, сырое декабрьское утро, месить ногами мокрый, успевший уже подтаять снег. Разве что какая-то нужда выгнала на улицу редкого прохожего, который с любопытством оглянулся на милицейский уазик, что мигая проблесковым маячком и истошно воя сиреной, проехал мимо.
- В какой район едем? - спросил водителя Химченко.
- Ну понятно не в Октябрьский. - попытался пошутить тот.
После стычки с Кимом, несмотря на то, что тот постарался загладить резкость свою, Химченко был не в настроении.
- Сержант, я непонятно вас спросил?! - повысил он голос, подчёркивая своё офицерство.
- В "Шанхайчик"... - буркнул сержант, всем своим видом показывая, что вступать в дальнейшие разговоры он не намерен.
Равиль с Алексеем переглянулись, но ничего не сказали...
- Погода какая мерзопакостная сегодня, - попытался я снять возникшее напряжение.
- Да... Скользко... - откликнулся неохотно водитель и разговор повис.
Машина тем временем выехала на дорогу, ведущую к аэропорту. Была она ровнее и пошире, просто относилась к тем нескольким улицам, по которым ездили наши вожди. За окном всё было дымчато-серым, мелькали облетевшие пирамидальные тополя, грязный снег лежал на тротуаре, а внизу, в логу, теснились маленькие ветхие хибарки.
- Ну вот... Считай приехали, - сказал Равиль.
Машина съехала с трассы и стала спускаться вниз, меся колёсами грязь грунтовки.
Место происшествия искать не пришлось. Две пожарки стояли у ветхого саманного домишки с покосившейся крышей и выбитыми при тушении пожара окнами. В воздухе стоял запах гари и чего-то неуловимо неприятного, вызывающего сладковатый привкус во рту. Пожарные, сматывающие шланги были бледны и неестественно возбуждены. Один из них сидел на подножке машины, ему было явно не по себе.
- Ну, мужики, готовьтесь... Зрелище, доложу я вам, не для слабонервных... - пробасил подошедший к ним Николаев.
- А ты-то тут как оказался? - спросил его Химченко, - Просто как тот пострел, что везде поспел...
- Вальков взял с собой! - приосанился тот и расправил плечи, обтянутые щегольской кожаной курткой.
- Ну да, как же он без тебя... Ты же у нас звезда сыска...- Алексея уже стала раздражать павлинье самолюбование Николаева.
- Я вас предупредил, а то без подготовки будут откачивать, как вон того хлопца. - и он кивнул в сторону пожарной машины, - Сам, вроде и повидал немало, но если бы не знал заранее, что там ждёт, гадом буду, в штаны бы наложил...
- Ну да, ты ж у нас бывалый... - сказал Равиль, - Ладно, будя трепаться, дело делать надо. Пойдём.
Мы зашли в темные, сколоченные из горбыля сени. Прямо у входа, у выбитой пожарными двери - следы рвоты...
- Похоже прав этот Николаев... - Пробормотал Химченко и первым вошёл в сумеречную комнату. Мы вошли следом. Стены все были закопчены, на полу осколки битого стекла, грязь. В центре комнаты стоял ободранный стол, на котором была пустая бутылка из-под водки и остатки скудной закуски в виде надкусанного солёного огурца, консервной банки из-под "Завтрака туриста", нескольких кусков чёрного хлеба, да стояла металлическая чашка с кислой капустой. Два замызганных стакана завершали натюрморт. Да старый венский стул валялся на полу, то ли он был опрокинут пожарниками, то ли остался лежать, после произошедшего. Прямо напротив входа, у стены, стояла железная кровать, с полуистлевшим от огня матрасом, на котором лежало нечто... Это было тело, как нам пояснил находившийся здесь участковый, некой Касаткиной Валентины, 37 лет, хозяйки этого дома. Она была убита двумя ударами топора по лицу, которые пришлись крест-накрест, поэтому вместо лица было кровавое месиво. Топор валялся тут же, между остатками ног. Между остатками - потому что тело, убийца пытался сжечь, чтобы скрыть следы преступления. Но, матрас, подожжённый им, горел плохо, а больше тлел и чадил. Поэтому труп был покрыт поджаренной корочкой, левая рука и левая нога сгорели почти до основания, а с правой стороны до половины. Из обгоревших частей выступали кости, вокруг которых торчало обгорелое человеческое мясо... Именно оно и источало тот запах, который мы почувствовали, на подходе к дому.
Рядом с телом хлопотал судмедэксперт, а криминалист снимал все найденные им отпечатки, фотографировал обнаруженные следы и картину места преступления в целом.
-Товарищ майор! - обратился вернувшийся кинолог, - Собачка довела только до остановки... Следов больше нет...
Он был расстроен, что убийца не дал шанса отличиться его собачке.
- Хорошо, вы свободны! - отозвался Вальков.
- Жаль, что твоя собачка говорить не умеет, так бы понюхала следы и сказала:"Тут был Вася!" - подковырнул кинолога Николаев.
- Вот ты, вроде и говорить умеешь, а нюха нет... Потерял нюх. - Кинолог повернулся спиной и, выходя, добавил, - Тоже мне... Да моя Рейечка в сто раз умнее некоторых кабанов самодовольных...
- Не понял! - встрепенулся Николаев.
- Прекратите, сержант! - сказал Вальков и внимательно посмотрел на Николаева. Тот дёрнул плечами и замолчал.
- Значит так, товарищи сыщики... Определимся с работой... Но, вначале, Николай Васильевич доложит факты известные на данный момент. Вальков сделал приглашающий жест в сторону участкового. Капитан был неторопливый и обстоятельный человек. На этом участке он работал не один год и ситуацию знал хорошо. Участковый откашлялся в кулак.
- Итак... - начал он...
-Убитая - Касаткина Валентина Николаевна, 37 лет, неработающая... Шесть лет тому назад, была осуждена за мошенничество, три с половиной года, как освободилась... - капитан сделал паузу
-Да... И пару часов, как освободилась от всего... - пробормотал как бы про себя Химченко. Заметив, что его слова ни у кого не вызвали улыбки, сконфуженно замолчал.
- Продолжайте, Николай Васильевич. - сказал Вальков, - Так чем же промышляла убитая? На что жила?
- Ну как... Квартирантов держала... Краденным приторговывала, спиртом опять же... - капитан вздохнул, - Правда, по поводу краденного - только оперативная информация... Поймать - не поймал.
-Так спиртом, или самогонку просто гнала? - уточнил Ким.
- Спиртом... Кто-то ей привозил флягу со спиртзавода, а она разбавляла, да по бутылкам разливала... Ну и в свою посуду могла налить.
- Не узнаю вас, Николай Васильевич. Опять "где-то", "кое-кто"... Ещё добавьте - "у нас порой" и песня известная получится.... Только вот в этой песне вы в данный момент блекло выглядите. Выражаю вам своё неудовольствие. - Вальков внимательно посмотрел на участкового.
- Ладно, - продолжил он, - с этим разберётесь позже и доложите. На данный момент квартиранты у неё были?
- Нет, не было. Последние месяц назад съехали. Пара молодая стояла. А жена беременная. Эта Касаткина и подвалила к парню. Она же ещё та дамочка была... Всех желающих выручала. Правда последнее время слава дурная о ней пошла... - усмехнулся участковый предчувствуя последующий вопрос.
- И что за слава? - это Николаев решил поиграть в сыщика.
- Мужики стали говорить, что если Валька даст, то ты схватишь! - все заулыбались.
- Вот вы, Николаев, как раз и выясните в вендиспансере, не стоит ли у них на учёте Касаткина...Точнее, не стояла ли... И поскорее, пожалуйста. - Вальков умел отдать приказание так, что оно звучало как просьба, не выполнить которую было нельзя.
- Можно взять машину, или на автобусе? - Николаев вопросительно и с надеждой посмотрел на майора.
- На автобусе, на автобусе, - улыбнулся тот,- а оттуда немедленно позвоните дежурному о результатах, пусть он свяжется со мной!
- Так, - продолжил Вальков, - а вот по последнему квартиранту подробнее.
Участковый достал старенький блокнот и порылся в нём...
- Извините, память уже не та... Боюсь ошибиться... А, вот! Серебряников Вольдемар... Тоже бывший сиделец... Осужден был за хулиганство с нанесением телесных... Три года...
- У вас тут что, поселение для осуждённых? - спросил Химченко.
Молодой лейтенант не понравился участковому - слишком самоуверен.
- Так не я их поселяю... Посмотрите на район. В таких условиях и нормальный человек в скотину превратится. А ты вертись тут, как хочешь.
- А где этот Вольдемар со своей женой? - подал голос внимательно слушавший капитана Равиль.
- Света в больнице, на сохранении... Отца её на днях видел. Нормальный мужик, мастеровой и семья у них неплохая... Не пойму, что девка нашла в нём? А его пару дней не видел. Последние дни пил он сильно.
- То и нашла, что у всех нас находят... - усмехнулся Вальков.
- Значит так, - подытожил он, - Химчкенко - вы в больницу. Узнаете у Светы, где может быть её благоверный и когда она его видела последний раз. Алексей и вы, капитан - опросите всех соседей. Кто что видел? О посторонних - особенно. Зигангиров - составляете протокол места происшествия. Чтобы все чётко! Впрочем, что это я...
Вальков повернулся к судмедэксперту и криминалисту, которые уже заканчивали свои дела.
- Что скажет медицина? - спросил он пожилого доктора с подозрительно сизым носом.
- А что я могу сказать? - развёл тот руками, - Тело тёпленькое ещё... Но это не от времени же... Свежезажаренное просто. Поэтому ни трупного окоченения, ни трупных пятен пока... Думаю, действительно свежак. Ну, в районе часа, не более...
- А вы? - спросил майор криминалиста.
- Согласен с доктором. Предварительные выводы по времени тления матраса говорят о том же... Отпечатков набрал много. Тут всё захватано...
- Я вас не обо всех спрашиваю, и вы меня понимаете! Главные - на посуде, на топоре, да на утюге.
- Да, всё снял. И следов обуви много... Наверняка пожарные тоже постарались. - криминалист заканчивал складывать свой портфель.
- Понимаете, что попытаться определить чьи отпечатки там - наиважнейшая задача? Я сам сейчас свяжусь с УВД, чтобы всё было задействовано для этого. - Вальков осмотрел всех внимательным взглядом, - Приступайте. И, никаких мелочей не упускать! Ни-ка-ких!
Все пошли выполнять обычную рутинную работу, что и составляет большую часть сыска.
- А ведь неплохо было задумано, - сказал Равиль освобождая себе место на столе, - если бы не несколько мелочей, то вполне бы была картина бытового пожара после пьянки...
- Давайте, рассуждайте дальше... - Вальков всегда поощрял у подчинённых стремление думать, - Какие это ошибки, на ваш взгляд?
- В первую очередь, оставленный топор... Нервишки не выдержали, когда кровушка брызнула...
- А, может, был пьян сильно? - предположил Вальков, - Возможно и то, и другое... А дальше?
- Ну и нельзя было полагаться на горение матраса... Не позаботился о том, чтобы горело хорошо...
- Всё верно. И о чём это говорит, как вы думаете? - майор с интересом слушал Зигангирова.
- Думаю, что скорее всего, он не собирался её убивать. Это спонтанно произошло... А потом, просто пытался замести следы, - Равиль воодушевился, - А если бы не топор, и если бы пожар удался, то никакая экспертиза бы не установила, раскололся череп от пожара, или от удара топора, а ещё бы и обрушение крыши... Типичный пожар после пьянки... Утюг забыла выключить. Он бы не сгорел.
- Значит вы считаете, что убийство спонтанное? - прищурился Вальков, - А почему женщина была раздета? Почему лежала на кровати? Нет... Убийство было продуманным, просто исполнение бездарно. И слава богу... Глядишь, и улики найдём... Вот только кто это? И каков мотив?
- Ладно, работайте... Посмотрим, что там остальные нароют. - Вальков задумался.
Первым пришло сообщение от Николаева. Касаткина недавно обращалась в вендиспансер. У неё был обнаружен сифилис. Затем Ким и участковый выяснили, что примерно два часа назад видели в районе этого дома среди прочих Серебряникова. Это пока ещё ни о чем конкретном не говорило... Сообщение из больницы, куда был послан Химченко, дало основание для подозрений. Жена Серебряникова, Светлана, оказалась заражена сифилисом. Утром муж был у неё и врач сообщил ему эту новость. Тот плакал, умоляя жену простить его. Кричал, что не знает, что сделает, если она его бросит.
- Ну вот вам и мотив, - подвёл итог Вальков, - но вы частично правы, это преступление сочетает в себе и продуманность, и спонтанность...
Вскоре из ГУВД сообщили, что уличающие убийцу отпечатки, принадлежат Серебряникову. Была разослана ориентировка на него по всем отделам милиции. Старшина милиции линейного отдела на транспорте при автовокзале, опознал убийцу в пивнушке неподалёку и задержал его. Правда Серебряников пытался разыграть крутого урку и в психозе начал размахивать ножом... Кинематографической схватки не получилось. Старшина достал пистолет и сказал: "Спорим, моя пуля быстрее твоего ножа? И не осложняй своё положение нападением на работника милиции". Он убедил его... Через четыре часа преступление было раскрыто и убийца задержан.
- Как всё просто, - скажет читатель, - ни погонь, ни стрельбы, да и преступление совсем простенькое...
Возможно... Но за этой простотой, настоящий профессионализм многих людей...