В одной из рецензий тут на форуме Неточка и ШБ приставали к Джинжер, чтоб она дала оценки стихам – выбрала из пары лучшее. Я в стихах практически ноль (ШБ подтвердит), так что совершенно беспристрастен :) Я буду опираться на собственную теорию о симметрии, как основе удовольствия от чтения.
Вы просили читательского восприятия – извольте ознакомиться с моим (спецсимволами отмечены мои комменты).
Сначала о паре стихов, предложенных Неточкой.
В обоих стихах минимум информации, по этому параметру их нечего сравнивать. Если же говорить о чувственной составляющей, то нужно отметить, что оба стиха плохи, полны бессмысленных словосочетаний и воображаемых симметрий – искусственных, натужных.
В одеждах цветом точно яд и гной,
Влачится мертвый разум мой
По Темзе.
Чугунные мосты, где мчатся поезда,
Бросая в небо гул упорный,
И неподвижные суда
Его покрыли тенью черной.
И с красной башни циферблат,
Где стрелки больше не скользят,
Глаз не отводит от лица
Чудовищного мертвеца.
### мой разум умер и передвигается по Темзе. Поезда мчатся, а суда, напротив, неподвижны – дурацкая симметрия. Циферблат смотрит на мой мёртвый разум – чего вдруг? Скользят по циферблату стрелки или не скользят заметить невозможно. Оче-видно скользит лишь секундная стрелка, указаний на которую нет.
Он умер оттого, что слишком много знал,
Что, в исступленье, изваять мечтал
На цоколе из черного гранита
Для каждой вещи лик причины скрытой.
Он умер, тайно восприяв
Сок познавательных отрав.
### мой разум отравился познанием, потому умер. Что знания умножают скорбь, читал и слышал и видел, но что от них умирает разум – сталкиваюсь впервые. При чём тут чёрный гранит? Что за причуда? Сочетание «лик причины» следует читать, как собственно причину?
Он умер, пораженный бредом,
Стремясь к величьям и победам,
Он навсегда угас в тот миг,
Когда вскипел закат кровавый
И над его главой возник
Орлом парящим призрак славы.
Не в силах более снести
Жар и тоску смятенной воли, -
Он сам себя убил в пути,
В цепях невыносимой боли.
### действительно бред. Забавно, что смертельная доза познания-отравы была накоплена точь-в-точь к моменту заката.
Вдоль траурных замшенных стен,
Вдоль верфей, где раскат железный
Тяжелых молотов вещает вечный плен,
Влачится он над похоронной бездной.
### какие на закате тяжёлые молоты? Все молотобойцы ушли отдыхать – рабочий день кончился. Что такое похоронная бездна? Следует ли приписывать эпитеты слову, смысл которого и без того определён абсолютно: без-дна! Разве не впечатляет?
Вот молы, фабрик алтари,
И молы вновь, и фонари, -
### пожалуй, лучшая строчка – симметричная, благодаря ритму.
Прядут, медлительные пряхи,
Сияний золото в тоске и страхе.
Вот камня вечная печаль,
Форты домов в уборе черном;
Закатным взглядом, скучным и покорным,
Их окна смотрят в сумрачную даль.
Вот верфи скорби на закате,
### опять бред. Вдобавок, окна, смотрящие на Темзу, направлены либо на север, либо на юг, но не на закат – запад, поскольку сама Темза течёт на восток.
Приют разбитых кораблей,
Что чертятся скрещеньем мачт и рей
На небе пламенных распятий.
В опалах мертвых, что златит и жжет
Вулкан заката, в пурпуре и пемзе,
Умерший разум мой плывет
По Темзе.
### мало чёрного гранита, нужны опалы, пемза (!). Вот ещё одна дурацкая симметрия: закат то кроваво вскипел, то он вулкан (златит и жжёт), но вокруг всё (кроме мчащихся поездов) скорбно и печально – неподвижно, мертво, молчит! К чему это противопоставление?
Плывет на волю мглы, в закат,
В тенях багряных и в туманах,
Туда, где плещет крыльями набат
В гранит и мрамор башен рдяных, -
И город жизни тает позади
С неутоленной жаждою в груди.
Покорный неизвестной силе,
Влачится труп уснуть в вечеровой могиле,
Плывет туда, где волн огромных рев,
Где бездна беспредельная зияет
И без возврата поглощает
Всех мертвецов.
### и снова гранит, снова поясняется, что бездна беспредельна. Наконец-то указана причина, тянущая мёртвый разум вверх по течению – неизвестная сила! :)
Ну, ясен пень!
Резюме: слишком много слов. У меня возникает отторжение, когда про тихое, хотя и грандиозное природное явление – закат, начинают говорить, как о буре (волн огромных рев), то есть с такой художественной даже не силой, а напором. В этом нет симметрии. Закат этого не заслуживает. Скромнее надо автору быть. А если разум умер – успокойся.
Второй стих.
Мой рассудок мертв -
В гложущем саване он плывет по Темзе.
Над ним стальные мосты,
Лязги поездов, тени парусов,
Красный циферблат с застывшими стрелками.
Мой рассудок мертв,
Не вместив желания все понять.
Мимо стен, где куются молнии,
Мимо мутных фонарей в узких улицах,
Мимо мачт и рей, как кресты Голгоф.
Мой рассудок мертв,
Он плывет в погребальный костер заката,
Сзади - город вздымает дымы
Вокруг - волны, глухие, как набаты,
Впереди же - бесконечность и вечность
Всем, кто мертв.
### несколько лучше. Правда, не создаёт такого настроения, напряжения, как первый. Правда и то, что напряжение первого скорей от попытки продраться сквозь бессмысленные словосочетания. Здесь всё более логично. Кроме гложущего савана. Дурацких симметрий нет, но их и вообще практически нет – стих проигрывает по параметру «удовольствие от чтения».
Но главное – почему же, господи, разум мёртв?! – и здесь подано вскользь, скомканно, как о второстепенной детали. Рассудок, мол, умер из-за малой вместимости – желания не вместил. При чём тут желание? Желание познания – ещё не количество познанного.
А ведь эта симметрия: смерть разума – умирание дня (закат) – она же на поверхности лежит! Возьми и обыграй! Нет.
А и что они скажут? Вопрос-то не прост :)
Теперь о стихах предложенных ШБ.
Вообще не понял, о чём речь. Наверное, это отрывки из чего-то имеющего логику, но на границах отрывков связи обрезаются и потому, откуда встало дерево, кто поёт, зачем поёт, почему всё молчит, и что было до того – понять невозможно.
Вот встало дерево. О чистое вздыманье!
Орфей поет! И древо – в слухе, там,
где смолкло все. Но именно молчанье
преображенным даст взойти мирам.
*** в самом деле запел Орфей или это метафора такая? Орфей запустил процесс преображения миров (что маловероятно) или молчание есть необходимое условие вызревания новых миров? Симметрия неплоха: с одной стороны молчание и вроде ничего не происходит, с другой – преображаются миры! На кой тут Орфей? Мелковат он для этого. Путается только.
Дебри яснели; звери выступали
в тиши из логовищ своих в лесах.
И стало явно, что не ложь, не страх
немотствовать их души заставляли –
но слух. Казалось, вой, рычанье, гам
уснули в них. Где раньше не бывало
и хижины, куда вошло бы слово,
и лаза из влеченья потайного,
в котором все валилось и дрожало, –
сложил для них ты в чутком слухе храм.
*** лаз из влеченья потайного, в котором все валилось и дрожало – вот это да! Фиг поймёшь :) Ладно, пусть так. Животные и храм – тоже симметрия многозначительная
Во втором стихе прямо: Орфей запел и запустил преображение вещей и воздвиг храмы.
О, дерево растет! О, нарастанье!
То нарастает звук: поет Орфей.
И смолкло все. Но и в самом молчаньи
идет преображение вещей.
Из нор, из глубины лесистых далей
спешили звери, покидая бор:
не потому, что каждый был хитер, –
они ведь не из страха умолкали,
а чтобы слушать. Тот, кто завывал
и кто ревел, – он был для них ничтожен.
И там, где было хижины подобье,
куда и вход почти что невозможен,
откуда всякий взглянет исподлобья,
ты дивным пеньем храмы воздвигал.
*** Мне в это верится с трудом, вообще не верится. Если в первом стихе намёк на изначальную одухотворённость животных, которая пробуждается от пения, но не пение, а одухотворённость – причина преображения миров, то во втором, Орфей своим пением создаёт миры. Демиург тоже. Симметрии нет. Иными словами: ф топку! :)