Ну не сложилось. Пять жен. Первую, Татуню, я любил. Он тоже. Бабушка ее ненавидела. От первой у дяди Саши был сын - Митька. Всего на пару лет младше меня. И жили они тогда рядом на 10-й линии. Мы на двенадцатой, а они на десятой. Только через три двора пробежать – и уже можно играть вместе. Только дядя Саша с Татуней развелся и переехал к нам в бабушкину комнату. В той огромной комунальной квартире с потолками в четыре с половиной метра наша семья занимала залу площадью в полсотки. Её отец с дядей Сашей разделили на две довольно большие комнаты и прихожую. Места хватало. До тех пор пока дядя Саша не познакомился с Лидой. Красивая, интеллигентная библиотекарша, не в наши коридоры конечно. Через пару лет их не очень счастливой жизни мы наконец разменялись. Бабушка уехала с нами, дядя Саша с Лидой получили комнатку на соседней улице. Только долго вместе они не продержались. Лида ушла. И вот тогда дядька мой в первый раз серьезно запил...
Он был последним ребенком в семье. Самым умным, но сильно избалованным старшими на десяток лет братом и сестрой, матерью. Матерью особенно. Какие-то уличные приключения - и не сложилось с институтом. Забрили в солдаты. На учениях слегка контузило. Вряд ли, это сильно повлияло на мозги, но поведение чуток изменилось. Главное стало нельзя пить. Совсем. Служил он хорошо. Вернувшись, быстро женился, так быстро что стало не до высшего образования вовсе. Начал зарабатывать на заводе. Потом завербовался на год на Чукотку, Татуня, настояла. Лидка потом тоже все время гнала на заработки. Так что работать он мог и умел. Голова все же очень хорошая. А вот, оставшись один, начал пить с коллегами. Когда до получки оставалась неделя и деньги кончались, переставал. Заходил к нам, обедал. Брал что-нибудь почитать и опять пропадал. С книжками в эти трезвые периоды больше всего любил ездить на Серафимовское. На могилу к отцу – моему деду. Там читал.
Бабушка, в общем-то выжившая двух жен, принялась спасать положение. Уважение питаемое ею, бывшей тверской крестьянкой, к своей подруге - незнатной дворянке, недобитой в двадцатые, перенеслось и на дочку той – Нину. Как уж там они сватали дядю Сашу и почему он согласился жениться на женщине, старшей его лет на пятнадцать, не знаю. Но факт. Свадьба состоялась. Простенькая.
Порода, даже незнатная, сказывалась. В свои далеко за сорок, тетя Нина выглядела стройной, строгой и красивой женщиной. Она держала мужа в ежовых изящных перчатках почти три года. Потом он опять сорвался. А может быть бабушка, поняла, что теряет власть над любимым сыном... Я так и не понял, они сначала развелись, а потом он вернулся к этанолу во всех его проявлениях или порядок был обратным.
Четвертую жену не помнит даже моя мама. Рыжая она была. И противная. Стерва, короче. У них сильно не получалось вместе. И кончилось плохо. Дядя Саша получил что-то в народном суде. Это что-то в конце концов привело его в Волосово, за 101-й километр. Там прожил несколько лет. По суду можно было и меньше, но как то нравилось ему там что ли. Самогон, конечно, но руки-то все равно оставались золотыми, его ценили. Там он Свету нашел. Красавица на излете. По молодости много позировала начинающим и уже известным владельцам художественных мастерских. Сама прекрасно писала, лепила. Но и тут непростая судьба. Тот же сто первый. Необязательно за грехи. Случалось такое.
Им хорошо вместе было. Даже самогон как-то ушел. Вот только решили они в Питер вернуться. И зря, наверное. К тому времени уже умерла бабушка. Собрались в эмиграцию мы.
Поначалу все у дядьки моего со Светой и в городе шло хорошо. Он вернулся на завод, чуть ли не мастером. Жена его рисовала (а может раскрашивала) в какой-то артели. Появились деньги, квартира. А кончилось опять водкой. Как только появлялись деньги начинались запои! Еще и собутыльница рядом, Светка в Питере сильно пить начала. Старые знакомые нашлись. Опять не шло. Завод, деньги, артель кончились как и начались. В начале девяностых. Квартира превратилась в комнату в коммуналке. Подросший светкин сын начал работать бандитом. Любимой сестры и матери рядом уже не было. Исчезли последние сдерживающие факторы. В 95-м я их еще видел. Несколько раз. Закупал им продукты, мать просила не давать денег. В двухтысячном уже приехал хоронить. Умер. Сердце ночью схватило, встал с дивана, но до стакана воды не дошел. Скорая припозднилась. Умер-то он еще в 99-м. Но хоронить оказалось некому. Светка просто исчезла. Может тоже померла. Я зашел к соседям, забрал из серванта урну (спасибо сохранили). Подхоронил к бабушке – все законно через кладбищенскую администрацию. Маме привез свидетельство. Потом в Гостинном у гравера заказл табличку поставил на эпоксидку. Пока держится. Проверял. Заодно дедушкину фотографию на пирамидке со свездой подправил.
Я часто езжу в Россию. Не всегда весело. Но кто-то должен хоронить родственников.