Свет.
Упираясь в зеркало, стена кажется бесконечной, словно вылепленная мозаикой лиц и эмоций. Маски. Она вся ими увешана. Смех, слезы, безразличие, любопытство, мудрость, детская непосредственность, раздражение, спокойствие злость, грусть, умиротворенность, беспокойство, высокомерие. Одних только улыбок сколько – радостная, понимающая, довольная, соблазнительная, грустная, вымученная, дежурная, теплая, надменная. И не только эмоции, лица на масках тоже разные – взрослые и детские, красивые и не очень, мужские и женские. Разные. Края их всех стерты тысячами касаний пальцев. Ты походишь единственному на всей стене серому пятнышку, осторожно касаешься тонкими пальцами стены, ощущая ее шершавую колкость. Снимаешь с лица маску и вешаешь на место. Не спешишь отойти, любовно поглаживая пластик, еще хранящий тепло твоего тела. Это твоя любимая маска – почти детское мальчишеское личико, наиграно надутые пухлые губки и озорно сверкающие из-под длинной рыжей челки глаза. Она всегда пахнет ванилью. И с ней так не хочется расставаться. Отступаешь на шаг, выбирая какую маску сейчас надеть. Руки сами тянутся к красивому лицу пепельноволосого юноши с отстраненно грустными и не по возрасту мудрыми глазами. Сам себя одергиваешь: «Не сейчас». И снимаешь совсем другую маску, скромно притаившуюся в уголке. Самую нелюбимую. Ее не хочется надевать ни сейчас, ни вообще. Но необходимость так часто не совпадает с твоими желаниями. Надеваешь. Поворачиваешься к зеркалу. Убираешь с лица короткие прядки, вечно лезущие в глаза, поправляешь очки. Грустно улыбаешься сам себе. Отворачиваешься. Подходишь к двери. На секунду замираешь, взявшись за ручку. Ты уже практически не помнишь, как выглядит твое лицо без масок. А за спиной зеркало. Нужно всего лишь снять маску и обернуться. Сможешь?