Одна голова – хорошо, а две – не бывает.
Старинная солдатская мудрость
Рассказ был напечатан в журнале "Юный техник" в 5 номере за 2002 год.
У аспиранта Болкина был один большой недостаток – это недостаток денег. Верней деньги у него были, но он хотел, чтобы их было ещё больше. И всё время он изощрялся и старался заработать больше. То оборудование из Института таскал, то находил какое-нибудь древнее открытие и использовал его. Об одном таком открытии и пойдёт сегодня речь.
Центральная библиотека города Колбинска образована из библиотеки князя Лей-Натравина, которого изгнали из посёлка большевики. Князь любил собирать разные манускрипты и инкунабулы. Но необразованный комиссар Лубков не разглядел в библиотеки ничего полезного кроме издания 1896 года книги Сирано де Бержерака. Комиссар очень огорчился, потому что в библиотеке не было трудов передовых философов Карла Маркса, Фридриха Энгельса и конечно Владимира Ильича Ленина. Поэтому все манускрипты и инкунабулы были сложены в деревянные ящики и положены куда-то в архив. А так как историей в городе интересовались только учителя истории и кое-какие ученики, то ящики никто не открывал. Кроме Болкина…
Болкин вбежал в лабораторию и профессор Белков тут же рефлекторно чихнул. Его организм научился чувствовать Болкина на расстоянии.
- Антон Петрович, - сказал запыхаясь Болкин. – Я тут такое нашёл…
- Опять? – устало спросил профессор. – Ты уже неделю что-то находишь.
- Но это проверенно.
- Да… Как лекарство от аппендикса два месяца назад, отчего мне аппендицит вырезали повторно. Как средство от облысения, отчего лысина Джоуль-Ленцкого стала светиться ярче. Как ускоренный курс гипнотического обучения русскому языку, отчего Винкер неделю заикался, а потом два месяца учил русский язык заново…
- Но это точно. Это древний манускрипт из Исландии двенадцатого века.
- Ты в двенадцатый век съездил? В Исландию? За этим?
- Нет. Я нашёл в библиотеке.
- Да? Ты уверен?
- Да подлинный, настоящий, с печатью!
- Нет, я не про это… Ты уверен, что нашёл ты его в библиотеке, а не в обёртке в мясном магазине?
- Да нет. Я нашёл в библиотеке, это ещё от князя осталось.
- Лей-Натравина?
- Да.
- Уверен?
- Да. Стопроцентно.
- Ты говорил это недели две назад.
- Точно, - Болкин вынул из кармана пиджака пакет в котором было, что-то коричневое и плоское.
- Что это? И запах?..
- Это береста. Исландцы писали на бересте.
- Да. Действительно древняя вещь. Только вот подлинная ли?
- Да подлинная. У князя не было фальшивок.
- Да?..
- Да точно… Я хочу опробовать это прямо сейчас.
- Сейчас?
- Да.
- А ты уверен?
- Да. Но мне понадобитесь вы, для сравнения…
- Я не хочу.
- Это надо. Для науки. Для моей Нобелевской премии по биологии…
- По литературе тебе её дадут за эту выдумку… Не буду я.
- Ну, Антон Петрович…
- Ты вообще знаешь, что это и для чего оно нужно?
- Конечно, - обрадовано ответил Болкин, - я два дня переводил с исландского на английский, а потом с английского на испанский, с испанского на немецкий, потом на французский, а потом уже на русский. Для верности…
- Я думаю, что ты мог что-то потерять… А для чего это нужно?
- Для нахождения высшего разума!
- Нирвана и прочие буддистские штучки?
- Нет. Для повышения активности мозга.
- Да?
- Да… Соглашайтесь. Вы тоже будете наблюдать.
- Нет. Не хочу.
- Ну, Антон Петрович.
- Нет, я сказал.
- Тогда я скажу Ирине, почему её любимый Лорд заимел дополнительное белое пятнышко на грудке, и почему он не хочет крутить колесо…
- Ладно. Шантажист. Давай свой манускрипт.
Болкин насыпал в кастрюлю немного соли.
- Итак, - сказал он, - сверяясь со своими записями. – Снег с горной вершины растоплен, соль, медвежья ягода, порошок рога оленя… Ничего, что мы от коровы взяли порошок?
- Делай, что хочешь, - махнул рукой профессор Белков. – Прогоришь ты всё равно с этим снадобьем.
- Не бойтесь… Итак, ага… Сосновые опилки, немного ягеля, немного малины… Немного кедрового масла… Интересно откуда в Исландии кедры? Ладно. Пихтовое масло… Жёлуди… Вроде всё… - Болкин помешал зелье. – Какой цвет… - с восхищением сказал он.
- Учти, я пью эту лиловую плохо пахнущую бурду из-за своей ошибки. Понял?
- Да… Запах.
Болкин налил зелье в небольшие стаканчики. Один протянул Белкову, другой взял себе.
- Теперь заклинание…
- О господи!
- Не мешайте. А то не получится… Лейтреркернер бугентруген, генренгартел лейкургантен, бульбульбарден вестенайер, гохермохербохердохер, больдергольдерсульдермульдер… тьфу, чёрт бы побрал эти исландские названия… больдергольдерсульдермульдогнернердеркартенгер сультенгайтербультен, рейкунявик сейкунарик… Ну с богом, - Болкин выдохнул и залпом выпил зелье.
- Запомните меня живым, - Белков понюхал зелье и чихнул.
- Быстрей!
Белков залпом выпил зелье.
- Хорошо пошла!
- Да!.. Надо начать регистрировать… энцифолограмму…
- Начнём… Вот только вздремнём ненадолго… - Белкова начало клонить в сон. Он сел в кресло и откинулся. – Ненадолго… Часик… Два… Три… - Белков заснул.
- Полностью с вами согласен… - ответил Болкин и уснул в кресле напротив…
Проснулся Антон Петрович от того, что почувствовал, что в ухо ему кто-то дышит. Он открыл глаза и увидел спящего Болкина.
Что-то его раздуло, подумал профессор. Нет, это я глаза не протёр. Не выспался… Стоп! А кто мне дует в ухо?
Профессор повернул голову и увидел голову человека с чёрными длинными волосами, зачесанными на прямой пробор, и усами под носом. Усами, как у Вавилова… Не помню которого… У меня тоже такие есть… И причёска у меня такая же… Так. А что он здесь делает? Это же закрытое научное предприятие! Так… Интересно. Он ещё и спит…
- А ну проснулся! – прикрикнул на человека с усами профессор. Человек открыл глаза и испуганно посмотрел на профессора. – Я тебе сказал! А ну живо!
Человек решил уйти и уже оттолкнулся от профессора, но почему-то его притянул к себе. Будто они были связаны…
Профессор посмотрел на человека, оглядел его… Одет нормально, халат, с инициалами «А. Б.»… Как Антон Белков, но ведь это может и быть какой-нибудь Александр Боярский или Алла Борисовна, в конце концов… Так… Свитер почти как у меня… Брюки как мои… Ботинки, тоже как мои… Будто зеркало. Но как его нужно для этого поставить… А где мои ноги? Профессор посмотрел на шею и ужаснулся… Этот человек был с ним соединён туловищем, получалось, что они были как бы сиамские близнецы. Господи! Даже свитер специальный на мне. Под две головы… А вот халат немного растянут… Да о чём я думаю…
Профессор встал и посмотрел в зеркало. Перед ним стоял обычный (обычный?) двухголовый человек. Одной головой которого он и являлся.
Проснулся аспирант Болкин. Он встал, протёр глаза… У Болкина тоже была вторая голова… И тоже с очками…
- Профессор, - изумлённый сказал аспирант. – Что с вами? Вас четверо!
- Протри глаза и посмотри на себя, - недовольно ответил профессор. – Я у зеркала.
Болкин протёр глаза и посмотрел на себя в зеркало.
- Великий Мендель, - сказал он, - это ещё что?
- Это, я так понимаю, и есть твой высший разум.
- Но я же хотел…
- А это ты в прокуратуре будешь объяснять. Что ты хотел, а чего не хотел.
- Но я же.
- Ты что сделал?! – почти вскричал профессор и подошёл к Болкину.
- Не бейте!
- Не волнуйся (вторая голова профессора чихнула), долго ты мучатся, не будешь.
- Не надо!
Руки профессора потянулись сначала к одной шее аспиранта, а потом к другой шее аспиранта. Профессор не мог выбрать.
- Антон Петрович, ну мы же с вами цивилизованные люди, - умолял аспирант. – Это же средневековая дикость… За что?
- За всё… За аппендикс, за гланды, за Винкера, за Менделя!
- Антон Петрович, пожалуйста…
- Грехи такого мутационного процесса надо смывать кровью… Твои ошибки сделали из меня двухголового урода!
- Я не знал!
- А должен был!
- Антон Петрович, может договоримся?
- О чём? – профессор выпрямился. Вторая голова профессора задумалась. Удивительно, но за это время она не сказала ни слова, впрочем как и вторая голова аспиранта.
- Может, мы это исправим.
- Как?
- В манускрипте этого не было написано… (Руки профессора непроизвольно потянулись к шеям аспиранта, так что левая к правой, а правая к левой. Поэтому гибель аспиранта от рук профессора была временно отложена, пока руки не разобрались и не согласовали свои действия.) Но можно поискать где-нибудь.
- Где? Как ты выйдешь в таком виде на улицу?
- Ну подумаешь…
- А в автобусе ты будешь платить за одного или за двоих…
- За одного. Тело-то одно…
- Ага. А лица-то ведь два! Жить тебе осталось доли секунды! Молись!
- Профессор, давайте попросим помощи!
- У кого, смертник?!
- У физиков хотя бы!
- У физиков?..
Профессор Павел Сергеевич Кандица набил свою трубку и закурил. Хотя это и не разрешалось в лаборатории, но по-иному профессор не мог думать. Вошли два человека, но профессор задумался и не обратил на них внимания.
- Паш, - услышал он голос профессора Белкова и поднял глаза. – Нам нужна твоя помощь!
От удивления профессор открыл рот, и трубка выпала изо рта. Тут же табак и пепел рассыпались по полу. Профессор некоторое время сидел открыв рот, потом посмотрел на шутливый плакат лаборанта Ионне. На котором был изображён учёный в халате с двумя головами, а внизу знак радиации и надпись: «Радиация безопасна!» Кандица перевёл голову на Болкина и Белкова.
- Чем дальше в лес, тем больше свиней, - только и сказал Павел Сергеевич, но потом опомнился. - Как? – хриплым голосом спросил он.
- У вас сейчас загорится! – сказал Болкин.
Кандица посмотрел на пол и поднял трубку. Потом взял совок и веник и собрал табак с пеплом.
- Этот остолоп, - начал Белков, - нашёл какой-то тайный манускрипт из Исландии, что тот вроде даёт высший разум. Так вот. Мы сделали всё и вот такие теперь!
- Так это не утечка с нашего реактора? – спросил изумлённый Кандица.
- Нет. Упаси бог. Это заклинание этого олуха.
- Ну, слава богу.
- Чего «слава богу», что нам делать?
- Я не знаю.
- Ну и зачем мы к нему шли? – спросил Болкин.
- Помолчи, - утихомирил его Белков. – Паш, надо искать обратную заклиналовку!
- Как? – спросил всё ещё изумлённый Кандица. – Где её искать?
- В Исландии!
- Хорошенькое дельце, а до Исландии через Русь, Европу, да Атлантику идти! Как ты туда дойдёшь?
Дверь открылась и вошёл Ионне. Он увидел биологов и протёр глаза. Потом побежал к счётчику Гейгера-Мюллера.
- Павел Сергеевич, - сказал он наконец, - у меня или счётчик Гейгера шалит, или галлюцинации начались! – Ионне посмотрел на свой плакат. – Как на плакате!
- Всё с тобой в порядке, - успокоил его профессор. – Это ошибка Болкина.
- Как всегда?
- Да.
- Тогда поздравляю вас с пополнением. Вас стало на две светлых головы больше.
Руки профессора Белкова потянулись к шее лаборанта, но Лев спрятался за спину Кандицы.
- Вы чего? – испуганно спросил Лев.
- Да не шути ты с ним, - сказал ему Кандица. – Итак, за день много всяких неприятностей у них.
- Ладно, извините. Но каким биологическим образом скопировалось всё! Даже свитера и очки Болкина… Это же загадка.
- Да, - подтвердил Кандица. – И ещё одна загадка. Почему ничего не говорит вторая голова?
- В смысле? – спросил профессор Белков.
- За всё время, что ты тут у нас был, точнее вы у нас были… (руки Белкова потянулись к шее Кандицы) Я имел в виду вас с Болкиным, а не… не то, что вы… ты подумали… подумал… Так вот, за всё это время, твоя вторая голова-сожитель не произнесла ни слова. Тебе не кажется это странным?
Головы Белкова посмотрели друг на друга. Вторая голова профессора показала первой язык.
- Видишь? – сказал Кандица.
- Может она – немой?
- Твоя она, ещё как… Вторая голова не говорит ни слова.
- Она не немой! – неожиданно сказал Лев. – Она тупица! Даун! Идиот!
- Что? – спросил Белков.
- Да. Всё плохое в тебе уходит во вторую голову.
- Да, - сказал Павел Сергеевич. - Когда все эти обе головы в одной, ты бываешь разным. Можешь скучать, веселиться, грустить и всё такое. Тут же идёт жёсткое разделение. Она не нема. Она не знает, что сказать. Она не может! Нет в ней словарного запаса. Зато ты не запинаешься! Не ищешь слов! Вот так-то. Вот и проявление высшего разума!
- Перекладывание с больной головы на здоровую! – лаборант торжествующе поднял указательный палец.
- Ни фига себе логика! – сказал Болкин.
- Да помолчи ты, - успокоил его Белков. – Что нам теперь делать?
- Можно ампутировать голову, - предложил Кандица. – Но, во-первых, неизвестно что с вами будет. Во-вторых, неизвестно как это отразится на организме…
- По сути это первое и есть.
- Нет, первое предусматривало себе смерть, а второе только гормональные и другие помешательства.
- Так… И ещё что?
- Что этот опыт беспрецедентен… уникален…
- Ну нет, я не хочу становиться подопытным кроликом…
- А придётся, - грустно сказал Болкин, и тут же руки профессора потянулись к его первой шее. – Не надо… Я вам ещё пригожусь…
- Не пригодишься! – страшным голосом сказал Белков.
- Стойте! – крикнул им Кандица. – Вы ещё подеритесь, горячие университетские парни!.. А ну разошлись!
Белков недовольно убрал руки и отошёл от Болкина.
- Вы же друг друга перебьёте! – продолжал физик. – Хватит! Я знаю, что нам нужно! Лев, сбегай за Винкером.
- Иду.
Лев вышел, осторожно посмотрев на Белкова.
- Сейчас всё и решим! Не волнуйтесь вы так, - успокаивал их Павел Сергеевич. – Недолго осталось!
- Я уже понял, что недолго! Но как мне с этим вот жить? – сказал Белков и посмотрел на вторую голову. Вторая голова показала язык, а потом чихнула.
- Видишь? У неё даже твой насморк! А ты сам не чихаешь!
- Лучше чихать.
- Теперь твоё раздвоение личности теперь в полном смысле этого слова…
- Паша… Я тебя…
- Ну не надо.
- Надо.
- Антон, мы же цивилизованные люди. Университеты кончали… Ну что если по-другому не выразишься…
- Это тебя спасло. Но как мне с этим жить?.. И с этим тоже? – он показал на Болкина, вторая голова которого показала профессору страшную рожу. – Точнее с этими.
Пришёл Ионне с Винкером. Винкер посмотрел внимательно на биологов.
- О, майн готт! – сказал он. – Кхак фас мноко!
- Да, лаборатория увеличилась на двух сотрудников, - недовольно ответил Белков.
- На шестьдесят шесть процентов, - подтвердил Болкин.
- Я его сейчас!..
- Хватит! – разнял их Кандица.
- Я фам сачшем нушен? – спросил Винкер.
- Где ваш документ? – спросил Кандица.
- Какой? – спросил Белков. Вторая его голова тоже удивилась.
- Манускрипт!
- А… Аспирант!
Болкин вытащил из кармана халата пакет с манускриптом.
- Береста, - Кандица взял пакет. – Генрих Францевич, возьмите это, отсканируйте и попытайтесь связаться с Исландией. Может, эта руника их заинтересует.
- Я, - ответил Винкер и взял пакет.
- А нам что делать? – спросил Белков.
- Вам? – сказал Ионне. – Звоните домой и говорите, что задержитесь.
Через три дня Исландия ответила. Музей Рейкьявика сообщил, что нашёл в своём архиве подобный манускрипт и готов прислать его фотокопию, в обмен на настоящий манускрипт. Винкер отправил манускрипт в бандероли. После чего пришлось переводить подобный манускрипт, на это ушло ещё два дня.
- Горный снег? – спросил Кандица. Он решил взять всё в свои руки.
- Кипит, - сказал Ионне.
- Гранит?
- Положил, - сказал Джоуль-Ленцкий.
- Голубика?
- Лежит, - ответила Леркина.
Вторая голова Болкина показала ей язык. Леркина ответила тем же.
- Береста?
- Есть, - ответил Ионне.
- Сфагнум?
- Положил, - сказал Генриус. – Хороший, ребята, у вас раствор получается... Консистенция… Цвет… Запах… Плохой раствор… Никому не нужный!
- Не мешай, Янис Петрович… - сказал ему Кандица. – Ты бруснику положил?
- Да…
- Сосновые опилки…
- Не хороший раствор…
- Мешай!
- Есть.
Генриус и Спинеев принялись мешать раствор.
- Заклинание проверил? – спросил Кандица Винкера.
- Я, - ответил Винкер. – Три раса.
- Ну, с постулатами Нильса Бора!.. – Кандица выдохнул и начал читать заклинание. – Когда с горы Хваннадальсхнукюр… ну и названия у них… представляю, что у них в паспорте написано… Я отвлёкся… Когда с горы Хваннадальсхнукюр… Что? Сойдёт огненная лава? Это вулкан получается… Ну ладно… Когда с горы Гекла… опять вулкан… сойдёт лава в море полное льда… Когда столбы воды гейзера Дейлдартунгухвер достигнут неба! Когда взлетят все птицы, и рыбы поплывут на заход… На запад значит…
- Именно на сахот! – сказал Винкер.
- Ладно, на заход… Тогда пройдут вечные года и пойдёт назад всё, что было!.. Теперь пейте!
- Хорошо, - сказал Белков и принял пробирку из рук Кандицы. – Будем считать, что вы сделали всё правильно.
- Хочется верить.
- Ладно, - Белков залпом выпил зелье.
Болкин тоже взял пробирку и выпил её.
- Мы недолго поспим? – спросил зевая Белков.
- Наверное побочный эффект, - сказал Спинеев.
- Да, - зевнул Болкин и тут же уснул.
- Недолго, самую капельку, - сказал Белков и заснул.
Проснувшись, профессор Белков первым делом посмотрел налево… Голова была на месте. Глаза её были открыты и смотрели в потолок.
- Не вышло… - грустно сказал Белков.
- Да, - сказала вторая голова профессора. Профессор вздрогнул. Голова могла говорить! – Я об этом уже подумал… Всё во вселенной взаимосвязано… Кваканье лягушки в предрассветной тьме, полёт и песня жаворонка…
- Исландцы извиняются, - сказал Кандица и подошёл к профессору. – Они не ту копию нам прислали…
- И что? – спросила первая голова профессора.
- Придётся подождать.
- Опять! Но ведь она говорит!
- И что говорит! – сказал Ионне. – В этой голове бурлят философские мысли!
- Что?
- Да. Получилось так, что одной голове отошло всё гуманитарное в вас, а всё естественное отошло первой голове. Хотя кто из вас первая, кто вторая, это надо ещё разобрать…
- Я первая! – сказала первая… то есть правая голова.
- О первоочерёдности наук общественных, естественных, гуманитарных, экономических и технических нам следует подумать! – сказала левая голова профессора Белкова.
- Хорошо вы ещё в технике ничего не соображаете, - сказал Спинеев. – А то был бы Змей Горыныч какой-то…
- Я тебя сейчас! – профессор потянул руки к шее Спинеева.
- С моей точки зрения убивать – это неэтично, - сказала левая голова профессора.
- И тебя тоже!..
- Успокойтесь! – прикрикнул на них Кандица. – Когда одна голова больше гуманитарий, а другая естествоиспытатель – это разве не проявление высшего разума?..
И руки Белкова потянулись к шее Кандицы…
20-22.08.2001
г. Усть-Илимск