Баловал хозяйскую кошку остывшими сардельками.Хозяин кошки баловал меня самолепными пельменями. Лето было бабье и мысли тоже все крутились вокруг да около.
Горячий поцелуй с того конца вселенной пришел короткой трелью телефона. Зарябило чередой цифр. Незнакомый номер? Странно. Немного страшно. Однако, алло?
- Алло?
- Трубку от уха отнеси немного. Ну так, на всякий случай.
- Прошу прощения, а собственно...
- Ну, ладно. Я предупредила.
То, что принято обозначать на бумаге радостным набором буковок "чмок", взорвалось ракетой "Земля-воздух" и поразило мозг. Прямое попадание. Переложил трубку от поврежденного навсегда уха к здоровому и закончил.
- Вы кто?
- Это тебе за то, что ты есть.
- Спасибо.
Хозяйская кошка играла остатком остывшей сардельки. Хозяин играл на гитаре. До чего же лето бабье! Это всем за то, что они есть. Это мне за то, что я есть. А за что, собственно, еще мне разрывать мозг горячим трансконтинентальным поцелуем? Больше и не за что. Свежее контузие не позволило развить это умозаключение ни вглубь ни вширь.
Говорят, у кошки девять жизней. Сегодня, однако, девять дней, как кошка... Хозяин налепил пельменей. Бабье лето грустно улыбалось стоя у калитки. Уже уходит.
- Привет. Сегодня кошке девять дней.
- Привет. Жалко.
- Не то слово. Скорее обидно. Красивая была. Я хотел от нее котенка. В смсле, не в том смысле, что от нее хотел, а вообще котенка от нее... ждал.. мда... ну, поняла ведь? Ну вот.
- Конечно поняла. Трубку от уха убери.
Знаю, что ничего не было, но дома в зеркале ищу следы губной помады. Нет следов. Даже грустно. Мужчина любит глазами. Уши мужчине даны для чего-то другого.
Я все еще есть. Мне снятся пляжи средиземноморья. Там бабье лето прячется от нашей сучей осени.