I.Общий фон для общего понятия.
Мы всегда танцуем в паре.
Мой напарник - святой Витт.
Отвалился третий палец,
А язык гвоздём прибит.
Только всё это до печки:
Были б целы башмаки!
Вычисляю по дощечке
Логарифм своей тоски
В третьей стадии Венера.
Скоро грянет Час Быка.
Льётся вонь из Водолея
На созвездие Стрельца...
Холмик слева. Холмик справа...
Вьётся линия Судьбы.
Ветер дует, как попало...
Под землёй шуршат гробы...
Перхоть. Гной. Мышиный хвостик.
Пять задушенных котят.
Три пера. Собачьи кости.
И пучок засохших трав.
Закачу сейчас похмелье!
Выпью серы с мышьяком.
А потом, как на поверье
Расскажу вам обо всём.
И про беды и про счастье.
Про любовь и про обман...
Дам коренья и заклятья
И приметы вам раздам...
Вот проклятье, что за ночка?!
Кто скребётся по стеклу?!
Ба! Да это ж Витта дочка,
Что утопла в ту весну...
II.Воспоминания благородного вурдалака.
Не всё то белое, что ржёт,
Не всё то чёрное, что светит.
...Подхожу я, значить, к окну, а она к стеклу так и прилипла вся: колотун на дворе - жуть...
"Ну,- думаю, - впущу я её погреться, бедненькую"...
Только я ей окно открыть - влетай, мол, - как харкнет в меня гашёной известью со скипидаром! - всю рожу обляпала.
Это у неё манера такая здороваться.. Никак не отучишь...
"Ну, - думаю, - погоди! Ты у меня за это всю ночь гной варить будешь, на стены мазать, а потом новые обои на него клеить - из проказных струпьев."
Но сам-то я ей ничего такого не сказал...
"Дай, - думаю, - позабавимся сперва" : больно уж мне её коленки синенькие понравились.
Одного понять не могу: откуда в тебе столько яду берётся? - больно уж ты тощая...Одни кости.
"Но и это хорошо, - думаю, - все овалы и впадины женственные, как на ладони - не ошибёшься"...
- Заходи, - говорю, - чай озябла? Иди к столу, навоза понюхай, а я пока зелье сработаю.
Ну и начал я тут зелье варить.Сера с мышьяком, перво-наперво, кровь свежая, несвернувшаяся, мочевых пузырей штуки три выжал, яда гремучего пол-ведра, струпьев чумных истолок, зубов гнилых подсыпал, трупным фосфором поперчил - и готово!
А поверх всего - нитроглицеринчик распылил: для обострения ощущений и пробуждения ассоциаций.
Не коктейль получился - шик! Мечта любого вурдалака.
Выпили мы тут чарку-другую, гляжу: а у неё черепок запотел (верный признак)...
Ну, думаю, самое время! Подманил я её к костяшнице - ( а костяшница у меня хорошая, новая, вся в плесени).
- Ложись, говорю, - в костяшницу, подымай задралище: будем кустик щупать.
- Куда там, - говорит, - кустик щупать. Ан засох веся...
А сама, вижу, так и почернела: это у неё от смущения и от предвкушения удовольствия.
- А эт мы ещё поглядим, - говорю, - засох аль нет. Я, вота,водицы мёртвой крапну - авось и очухается...
Только я её за тазовые кости хватать, а... нету ея, как нет.
"Вот дура, - думаю, - нашла время кокетничать!"
Гляжу: в руках у меня заместо неё два флажка красных с серпом-молотом, из первомайской гирлянды.
А я, должен вам признаться, до того пакость эту терпеть не могу, что прям ужас! Чуть было в сердцах не сломал их, грешных. Так и хрустнули они у меня.
И тут же - ветер в ушах, тьма в сияньи...
Гляжу - а она на печку забилась, испугалась до дрожи. Даже улыбаться начала: совсем, значить, свихнулась...
И, действительно, вижу, здорого я её помял. Изгиб бедра заострился. Форма черепа затреуголилась. Впадины грудные заиндевели...
"Ничо, - думаю, - скоро опять окозлебячится.
И воистину.
Ну, тут-то и начал я её уламывать по хорошему.
- Поганочка, - говорю, - ты моя, вшивая! Сыроешка ты моя ядовитая! Нелюдь, - говорю, - курва! Змея ты моя подколодная, подлая да болотная! Гидра огнехаркающая!
Вижу: дрогнуло её сусало! Очень уж она неравнодушна к комплиментам. Ту я и говорю ей:
- Гездра ты моя кипедрильная, необъёрпанная!
Как спрыгнет она с печки прямо ко мне в забралы! Засунула мне в живот руку по локоть и давай центр оргазма искать.
И нашла таки, подлая... нашла.
Что тут началось, силы тёмные!
Ни с ступе столочь, ни в печке стопить!
Одно скажу для большего понимания:оргия, вакханалия и, вообще, круговая порука!
Столб пылью, коромысло дымом!
Прах и пух!
И леший дух!
Только и слышны испарения ядовитые, да видны запахи похабные...
О движениях и говорить нечего - сплошной гротеск и сюрреализм.
И так до третьих филинов.
А потом - до горячей зеленухи.
А потом до коленного белка.
А как четвёртый филин пропердонил, а водяной в болото плюхнулся, а леший в дупло полез, а домовики, - те, что из мещан, - в щели попрятались, - тут и у нас враз всё стихло.
И лежу себе - сучок маленький, поганенький, в паркет вросся, с полом сросся.
По мне и ходють, меня и топчуть, и никому невдомёк, что захочу, вот, - мухомором заделаюсь...
А как наступишь на тот мухомор - так сразу у тебя прыщ на носу выскочит.
А того и гляди - рога отрастать начнут.
Так-то...
13-14.VII.76.