День клонился к концу, солнце садилось за горизонт, и свежесть надвигающейся ночи несла с собой спокойствие и безмятежность. Только лёгкий ветерок изредка пробегал по лугу, бережно поглаживая травы и цветы.
– Ветер! Какой же ты нежный! Каждый вечер ты подхватываешь наш аромат и разносишь его на сотни километров, чтобы им могли насладиться все! О, какой же ты нежный!.. – говорили цветы.
– И какой же ты добрый! – вторили им травы. – Когда у нас созревают семена, ты рассеиваешь их по просторам, продолжая нашу жизнь! О, какой же ты добрый!..
– Но ведь это и моя жизнь! Это и мой мир! И я хочу видеть его прекрасным и радостным, цветущим и красочным, благоухающим и чарующим!.. – задумчиво произнёс Ветер, галантно поцеловал тянущийся к нему подсолнух и улетел прочь.
На опушке неподалёку пасся табун лошадей. Они жадно вдыхали ноздрями воздух и словно чего-то ждали. Ветер приблизился и осторожно погладил их по гривам.
– Ласковый ветер! Как приятно ощущать твои прикосновения! Когда мы мчимся на полном скаку, ты сказочно развеваешь наши гривы, даруя ни с чем не сравнимое чувство полёта, а по вечерам ты шепчешь нам колыбельные, заставляя забыть обо всём и унестись в мир мечтаний! О, какой же ты ласковый!..
– Я любуюсь вами, совершенством творения Всевышнего, величием жизни! Я не могу промчаться мимо безучастно, мне самому хочется прикоснуться к вам, хоть на секунду слившись с вами и став частью этого величия и красоты! – с грустной улыбкой прошептал им на прощание Ветер и исчез.
Он летел дальше, постепенно ускоряясь и думая об услышанном, а в душе нарастало напряжение. Когда он достиг берёзовой рощи, он обрушился на неё со всей силой, безжалостно избивая деревья и вырывая из их крон пучки листьев.
– Жестокий! Ты иногда бываешь таким жестоким! За что ты нас так мучаешь? Нам же больно! Что мы тебе сделали? О, какой же ты жестокий!.. – простонали берёзы.
– Жестокий?! – ехидно усмехнулся Ветер. – Нет, я нежный, добрый и ласковый! Разве нет? Или вам не нравится моя нежность? Я ведь просто играю с вами! А вы восприняли всерьёз? – он внезапно успокоился и изменил тон. – Я многим кажусь не таким, какой есть на самом деле – кому-то лучше, кому-то – хуже. Но никто не знает меня настоящего. Никто! Даже я сам… Думаете, легко с этим жить? Думаете, легко каждый день, всю вечность напролёт задаваться одними и теми же вопросами и не находить на них ответов? Я бешусь от бессилия, моя ярость не знает границ от осознания того, что я, при всей своей мощи, не могу понять сам себя!.. Я могу настигнуть любого, но не могу убежать сам от себя!.. – в его словах звучала горечь; напоследок он до облаков разметал сорванные листья и умчался.
Стайка припозднившихся птиц спешила на ночлег. Ветер решил сорвать на них свою злость и резко ударил в лицо. Некоторые из них перевернулись в воздухе, беспомощно размахивая крыльями и пытаясь восстановить равновесие. Как только они продолжили свой путь, Ветер нанёс ещё один удар, окончательно смешавший стаю в беспорядочном вихре.
– О, как ты резок с нами! Как ты бываешь груб! Почему ты над нами так издеваешься? Ты сбиваешь нас с курса. Мы летим дни напролёт, выбиваясь из сил, а ты готов нас разметать, словно мы – игральные кости! А зимой ты иногда отбираешь жизнь у наших собратьев, замораживая их на лету… О, как же ты холоден!.. – отчаянно прощебетали птицы.
– Холоден?! – возмутился Ветер. – А кто согреет МЕНЯ? Почему я должен думать только о том, как сделать кому-то хорошо? Я и так несу много добра – а что я получаю в благодарность? Ни-че-го! Меня словно нет. Когда я добр, меня просто не замечают! Но стоит мне только показать, на что я способен, как меня сразу начинают ругать! Какие же все непоследовательные! Как будто есть только чёрное или белое! Но добро и зло уживаются во мне не хуже, чем в любом из вас! Холоден!.. А кто вас же согревает летом и кто помогает вам в полётах? Зимой вы можете укрыться от мороза, а осенью – от дождя. А кто укроет МЕНЯ? Где Я могу спрятаться? Кто МЕНЯ согреет? – всё больше заводился Ветер, но потом замолчал и стих.
Птицы продолжили свой полёт, а Ветер устремился к морю – ему просто хотелось остаться наедине со своими мыслями. Но стоило ему прилечь на невысокую скалу, как она вздрогнула от неожиданности и с чувством собственного достоинства, но не без зависти задумчиво произнесла, словно сама себе:
– Как же тебе везёт! Ты можешь летать, где захочешь! Ты можешь перемещаться в пространстве, находиться сразу в нескольких местах, незаметно проникать куда угодно!.. Ты так свободен, как никто и мечтать не может! Ты сам себе хозяин. Не то, что я…
– Мне не укрыться от голосов! Это словно голос совести, который всегда с тобой!.. Да, я свободен, но так ли это важно? Зачем мне эта свобода? Что мне с ней делать? У меня никогда не было дома. Я никогда не смогу вернуться домой. Меня никогда не будут ждать, а если и будут, забудут, как только появлюсь. До меня никому нет дела. Я свободен!?.. – он вздохнул.
Внизу зашелестело море. Оно внимательно слушало разговор.
– Но посмотри на меня: я тоже свободно, и у меня тоже есть мощнейшая сила. Но у меня есть дом – я никогда не смогу утечь куда-нибудь в другие края. Меня держат мои берега, ограничивая мою свободу. Я одновременно и властитель, и раб, заложник собственной свободы. Дом – это не всегда хорошо… – заключило море.
– И ты!.. Но у тебя есть возможность спокойно отдыхать в своих берегах. Тебя любят, и любят именно таким, какое ты есть, и есть именно здесь. Ты можешь проявлять свой гнев, но все знают, что за ним будет прощение, а вместе с ним – продолжение жизни. Тебе посвящают стихи и музыку, о тебе мечтают, ты само являешься домом для многих. Это ли не счастье? И кто посмеет усомниться в твоём могуществе? Ты не только свободно – в тебе заключена жизнь, целый мир! А это ли не высшее счастье?!.. Ты можешь спокойно наслаждаться всем этим. А мне покой неведом, потому что недоступен…
Ветер вздохнул и неспешно полетел, куда глаза глядят. Он тихо разговаривал сам с собой.
– Как всё это странно! Наверное, я сам многого не понимаю… Ко мне взывали, уверяя, что без меня не могут жить, что я очень нужен, особенно когда на море штиль, в небе месяцами нет ни одной тучи, или мельницы останавливают своё движение. Но меня и ругали, осыпая проклятиями, когда корабли тонули в шторм, дома уносило ураганом, а по лесам мгновенно разносилось вспыхнувшее пламя… Где же истина? Неужели я настолько хорош? Неужели я настолько ужасен? Кто я на самом деле? Который «я» настоящий?.. Я видел и слышал столько, сколько не видел и не слышал никто! Я хранил в секрете признания влюблённых, я доставлял по назначению мольбы о помощи, я высушивал детские слёзы, я крушил жизни, я заметал следы спасающихся от преследования, я содрогался от одиноких пронзительных криков отчаяния, я вселял надежду… Я переносил мысли и слова, такие разные, а ведь многие люди даже не подозревают, насколько легко долетают до места назначения их мысли и слова и насколько мощным бывает их действие! Как всё это уживается во мне? Как можно жить с таким грузом?! О, если бы только понять!.. Если бы только найти ответы!..
Он понял, что сегодня уже был не в состоянии быть для других, и покорно поднялся ввысь. Из-за облаков вышла Луна и долго молча смотрела на приближающийся к ней Ветер. Она вздохнула, почувствовав его мысли. Это была интуиция двух родных душ. Он тоже почувствовал, что кто-то о нём подумал, и радостно поднял глаза.
– Луна!.. К тебе взывают все – и в горе, и в счастье. Под покровом ночи свершаются как самые прекрасные, так и самые жуткие дела, и ты всё видишь. Как можешь ты оставаться такой спокойной?! Как можешь ты быть безучастной ко всему происходящему?!..
– Милый Ветер! Тебе уже миллионы лет, а ты всё ещё такой же наивный мальчишка, каким я тебя помню в самом начале! – с пониманием ответила Луна. – Неужели ты думаешь, что надо искать ответы? Неужели ты думаешь, что тебе от них станет легче? Неужели ты думаешь, что, обретя счастье, ты останешься с ним навсегда? О, какой же ты ещё наивный! – по-матерински улыбнулась она и спряталась за облако.
– Постой! Не уходи! Ты единственная, с кем мне сейчас хочется говорить… Я не знаю, но чувствую, что нас с тобой что-то связывает. Ты понимаешь меня…
Луна снова выглянула и с любопытством посмотрела на неугомонный Ветер.
– Что тебя мучает больше всего?
– Многое…
– То, что в тебе есть тёмное и светлое, и они то борются между собой, то идут рука об руку?
– Да… Но это, мне кажется, не главное. С этим я уже почти научился жить. Надо просто принять это как что-то естественное.
– Молодец! Может, то, что у тебя нет дома?
– Это сильно гнетёт… Мне действительно очень хотелось бы иметь свой дом, где я был бы всегда желанным и любимым просто за то, какой я есть; где в трудные минуты я бы находил поддержку, а в минуты радости мог бы разделить её с самыми родными… Мне этого не хватает… Но, видимо, это Судьба, и, возможно, через несколько десятков тысяч лет я свыкнусь и с этой мыслью…
– Так что же тогда?! – Луна вся съёжилась. Она знала, какой ответ услышит, и больше всего его боялась, но знала и то, что от него не уйти.
– Я одинок… Я – всё! И я – ничего! Будь со мной рядом кто-то, с кем, даже не имея дома, я мог бы делиться всем, мне было бы гораздо легче! Мне нужен кто-то, ради которого я бы творил добро, и кто-то, кто бы усмирял во мне зло… Но ведь и ты!.. – вдруг догадался Ветер.
– Что я?! Да, я… Ты нашёл моё самое больное место… Я обречена на вечное одиночество. Для поэтов я даже стала его символом. Только нам с тобой дано познать, что такое ВЕЧНОЕ ОДИНОЧЕСТВО… И кто знает, может, это – наш дар Судьбы? У каждого он свой…
– Я понял!.. – с горечью сказал Ветер. – Я понял, почему я такой. Я – везде, и я – нигде. Я прилетаю, и так же внезапно улетаю. Я свободен! Но свободен от любви… Разве это свобода?! Меня ничто не удержит!.. потому что никто не держит… Меня никто и ничто в этом мире не держит!!! Я волен, но не привязан ни к чему… Вот тот ответ, что я искал! Но лучше бы я его не находил… – и Ветер глухо завыл.
3.12.2006.